Читать книгу "Большая книга ужасов-19 - Екатерина Неволина"

Мама у Юры была хоть и строгая, зато заботливая, и сейчас он отдал бы всё – даже новенький ноут, подаренный недавно на день рождения, лишь бы снова – сейчас же! – очутиться рядом с ней, дома.

* * *

– Никуда ты не поедешь! Я не отпущу тебя – и всё! – говорила мама, меряя шагами комнату. – Я на детские лагеря в свое время нагляделась достаточно, чтобы даже не сомневаться: нельзя тебе туда!

Так Юра и предполагал. Мама вообще не отпускала его от себя. Но поехать в лагерь хотелось. Нет, было жизненно необходимо. Все потому, что туда собиралась Дина. Последние полгода они с другом Серегой из кожи лезли, чтобы обратить на себя ее внимание, и как раз теперь, когда ему удалось расположить Дину к себе, мама пыталась удержать его дома.

– Мам, ну сейчас же все по-другому, – возражал Юрка.

– Никаких по-другому. Даже не обсуждается, – мама села в кресло и демонстративно взяла в руки книжку в мягкой обложке. Знали бы ее ученики, что их строгая литераторша читает на досуге!..

Это была Вопиющая Несправедливость. В его годы она небось не сидела дома, пришпиленная к юбке собственной мамы, а от него хочет, чтобы он неотлучно торчал возле нее. В этот момент Юрка отчетливо представил, что Серый-то в летний лагерь поедет – уж его-то точно отпустят! А там море, солнце, дискотеки… Вполне возможно, что в этой легкомысленной атмосфере Динка (и сама легкомысленная, как многие девчонки) возьмет и переметнется к Сереге. А он, Юра, будет торчать в Москве. Один-одинешенек – вместе с матерью и ее глупыми романами!

И тут он в первый раз решился на необычайный, отчаянный поступок. Встав перед матерью, он взял из ее рук книгу.

– Мам, я хочу, чтобы ты меня выслушала, – сказал мальчик, глядя прямо в лицо опешившей от неожиданной дерзости матери, – меня и так призирают в классе, считая маменькиным сынком и хлюпиком. Мне тринадцать лет, а ты обращаешься со мной, словно с семилетним. Почему ты всегда возишь меня с собой? Почему я не могу никуда поехать с друзьями?

– А что нужно, чтобы тебя уважали в классе? Наверное, пить, курить и материться? – спросила мама строгим учительским голосом.

– Я не делаю этого и не буду, – возразил Юра, не понимая, почему взрослые всегда впадают в крайности, – но все мои друзья едут в лагерь, и я хочу хотя бы раз поехать с ними! Да, я хочу быть таким, как все. Ходить на дискотеки так поздно, как мне хочется, тусить с друзьями и ездить с ними на отдых. Ты же меня даже в поход с классом не отпустила! Надо мной же смеются! Ты что, хочешь, чтобы из меня получился закомплексованный урод?

– Даже не пытайся мне угрожать, – произнесла мама, но в голосе ее звучало сомнение.

– Со мной ничего не случится. Я буду очень внимательным, – пообещал Юрка, чувствуя себя детсадовцем, отпрашивающимся на прогулку.

Он, наверное, впервые в жизни настоял на своем. Мама сдалась.

И вот к чему это привело…

* * *

После зарядки всех отправили заправлять постели, а потом опять собрали во дворе специально для того, чтобы провести урок устаревшей политинформации.

– Наша задача, товарищи дети, работать и строить коммунизм. Да-да, я не оговорился. Работать надо начинать уже сейчас. Пусть ваши пионерские дела станут для вас школой жизни, – закончил речь плотный яйцеголовый человек. – Защищать дело Ленина будьте готовы!

– Всегда готовы! – хором отозвались ребята и поднесли руки ко лбу так, как сделали бы это, вглядываясь вдаль. Так, как делали это в советских фильмах.

Юра смотрел на разворачивающееся перед ним действо и чувствовал, что у него едет крыша. Они втроем – он, Серый и Динка – словно попали в старое кино и явно отличались от окружающих ребят и одеждой, и манерой поведения. Кстати, про одежду. Интересно, почему никто не обращает внимание на то, что все остальные в галстуках, а они – нет? К тому же Серегин прикид явно не вписывается в местную моду, а Динка выглядит как-то взрослее тех девочек, рядом с которыми стоит, и ее вечерний наряд на фоне их простой и неяркой формы кажется уж слишком вызывающим. Так почему никто не реагирует? Даже сами Серега и Динка, кажется, нимало не смущаются…

«Если не выберусь отсюда, точно сойду с ума», – решил Юрка и сразу после линейки отправился к выходу из лагеря. Его окликали какие-то ребята, но он не слушал. Он просто не хотел их слушать, все ускоряя и ускоряя шаг: только бы выбраться отсюда! Только бы выбраться!..

Вот и спасительная ограда. Слепые глаза пионеров смотрят укоризненно. Юра взялся за забор и перенес ногу, чтобы перескочить…

И тут кто-то крепко схватил его за футболку.

– И куда это ты собрался?

Юрка оглянулся. Вожатая Лена, так похожая на его маму в молодости, строго глядела на него. В глазах предательски защипало. Ему казалось, что нужно только выбраться отсюда – и все будет нормально. Главное – выбраться.

– Выпустите меня! – попросил он. – Я сюда случайно попал. Я не отсюда. Выпустите! Ну пожалуйста!

– Каждый из нас именно там, где ему надлежит быть, – строго произнесла Лена. – И никаких случайностей! Так что разворачивайся и марш к другим детям! Живо! А если увидишь этого хулигана Соколова, тут же пришли его ко мне!

«Ничего, в другой раз убегу. Не сможете же вы сторожить меня день и ночь», – решил Юра, с недоумением отметив, что странный мальчик опять за ним наблюдает, и в глазах его читается злобное торжество. «Интересно, за что он меня так ненавидит? Что я ему сделал?» – удивился Юра и неохотно побрел в сторону белых корпусов.

По пути на глаза ему попался стенд, на который он не обратил внимания раньше. На стенде висела какая-то газета, и Юра подошел поближе, чтобы разглядеть ее. Уж лучше бы он этого не делал. Газета оказалась «Пионерской правдой» от 18 июля 1986 года.

Глава 3Горн трубит тревогу

На завтрак давали жидкую овсяную кашу. Юра увидел, что в одной из тарелок, стоящих на их столе, завязла муха. Она села на кашу, прилипла и не могла взлететь, и только надсадно жужжала. Ему стало так противно, что даже затошнило. Не больший аппетит вызывал и отталкивающе-малиновый кисель, такой же болотисто-тягучий, как и каша. Так что пришлось удовлетвориться кусочком довольно черствого хлеба с солью.

После завтрака всех погнали на операцию «Уют», заключающуюся в уборке территории, затем следовали оздоровительные процедуры, обед и послеобеденный сон. Спать Юрка, естественно, не мог, а поэтому, дождавшись, когда в комнате станет тихо, выскользнул во двор.

Жарко палило солнце. Асфальт казался раскаленным, а слепые глаза изваянных из камня пионеров-героев смотрели злобно и торжествующе. На то, что все это бред и кошмар, оставалось все меньше надежды. Тогда что же? Странная дыра во времени, в которую их угораздило провалиться? Ну должен же быть хоть какой-то выход… И еще… Да, он не мог бросить здесь своих друзей. Бежать, безусловно, нужно вместе, но вот как уговорить их на побег?