Читать книгу "Гран-при для убийцы - Чингиз Абдуллаев"

— В Арабские Эмираты, Иран, Пакистан, Индию, Китай, Сирию,Турцию… по-моему, летали раньше и в Египет. Я не помню все маршруты.

— А в Израиль?

— Да-да, конечно. В Израиль тоже летают. В Тель-Авив естьпрямой рейс.

— Проверьте эти рейсы, — попросил Дронго. Девушка началанабирать данные на компьютере. Они ждали долго, пока, наконец, она поднялаголову и сказала:

— Да, есть. Две фамилии. Один улетал в Сирию двадцатьтретьего марта, другой в Пакистан двадцать пятого.

— Они прибыли одним рейсом с Намигом Омаром шестнадцатогомарта из Турции?

Девушка кивнула. Ей начала надоедать непонятная назойливостьнезнакомца. Так можно просидеть до вечера. Дронго сжал зубы. Вполне возможно,что он напал на след. В любом случае эти двое пассажиров вылетели из Баку позжеканадского гражданина и один из них вполне мог оказаться террористом.

— Других данных по компании нет? — на всякий случай спросилон. — Посмотрите по этим двум фамилиям. Хотя нет, посмотрите по всем четырем.

От него не укрылось то раздражение, с каким девушка забегалапальцами по клавишам. Мовсаев усмехнулся.

— Кажется, мы начинаем ее мучить, — негромко сказал он, и вэтот момент девушка подняла голову.

— Есть, — сказала она, — один из них вылетал в Москвусамолетом компании «Азал» восемнадцатого марта.

— Когда? — почти в один голос спросили Дронго и Мовсаев.

— Восемнадцатого марта, — подтвердила девушка, немногоиспуганно взглянув на нервных гостей, — он вылетел в Москву утромвосемнадцатого марта.

— Имя? — потребовал Дронго.

— Натиг Кур, — прошептала девушка.

— Куда он полетел из Баку — в Сирию или Пакистан?

— В Сирию, двадцать третьего марта, — подтвердила девушка, —коммерческим рейсом. Так обычно летают туристические группы.

— Подождите, — прервал ее Дронго, чувствуя рядом учащенноедыхание Мовсаева. — Вы сказали, что он утром восемнадцатого вылетел в Москву, ауже двадцать третьего отправился отсюда в Сирию. Значит, он успел вернуться изМосквы. Проверьте еще раз все рейсы «Азала» с восемнадцатого по двадцатьтретье.

— Я уже проверила, — возмущенно ответила девушка, — здесьнет на него данных. Только его вылет в Москву восемнадцатого.

— Какие еще самолеты летают из Москвы? Какие компании?

— «Аэрофлот — международные линии», «Домодедово»,«Трансаэро». Иногда бывают и коммерческие рейсы.

— Проверьте пока три российские компании, — попросил Дронго.Он взглянул на Мовсаева.

— Кажется, нашли, — сказал тот нахмурившись. На этот разждать пришлось недолго. После первого же набора девушка нервно поежилась исказала:

— Он прилетел девятнадцатого нашей авиакомпанией в Баку. Чтоеще вы хотите узнать?

— Спасибо, большое спасибо. — Дронго вышел из зала, увлекаяза собой Мовсаева.

— Теперь мы знаем точную картину случившегося, — началобъяснять Дронго. — Шестнадцатого марта из Турции прилетают в Баку двачеловека, канадец с документами Намига Омара и Натиг Кур со своим паспортом,контролирующий перелет канадца. Семнадцатого в Баку прибывает сам Мул подокументам канадца.

На следующий день Натиг Кур почему-то срочно вылетает вМоскву и через день возвращается. Я убежден: если мы сумеем грамотноорганизовать проверку, то можно выяснить, с кем именно он контактировал вМоскве. Двадцатого марта канадец, получив свой паспорт, пытается вылететь вГолландию, и тогда его арестовывают. Это сигнал для террориста о том, чтоизраильские спецслужбы уже находятся в Баку. Тогда он вылетает двадцатьтретьего марта в Сирию по документам Натига Кура, а тот, взяв его паспорт,соответственно вылетает в Турцию, чтобы прикрыть самого Мула. Комбинациягениальная, если учесть, что пограничники, как правило, не очень смотрят нафотографии, проверяют лишь правильность документов турецких граждан. Они ведьсчитаются как бы своими и ездят в республику, часто оформляя визу на месте.

— Значит, террорист вылетел в Сирию, — подвел итог Мовсаев.

— Да. Но до этого он сам или его друг, я думаю, скореевторое, вылетал в Москву. Что он там делал? Совершенно ясно, что визит Мула вБаку был связан именно с этой поездкой в Москву. Если в Москву полетел сам Мул,то зачем он избрал такой сложный путь через Баку, когда в Москву нужнаспециальная российская виза для любого турецкого гражданина. Нет. Все-таки вМоскву полетел его сообщник, который сейчас находится в Турции.

— Я немедленно вылетаю в Москву, — решил Мовсаев, —попытаюсь выяснить, что там делал этот сообщник террориста. Проверим все отели,весь его путь из Баку в Москву и обратно.

— Нужно проверить аэропорты, — быстро вставил Дронго, —почему он не взял билет туда и обратно, а воспользовался услугами двухавиакомпаний. Проще и надежнее было взять билеты одной компании. Но он полетелна самолете азербайджанской авиакомпании в Москву, а потом вернулся самолетомАэрофлота.

Кажется, я знаю почему. Первый самолет идет в Домодедово, авторой вылетает из Шереметьево-один. Значит, нужно проверить именноШереметьево. Почему-то он туда специально приехал, чтобы вылететь. РейсАэрофлота из Шереметьева рано утром, в восемь часов. Он вполне мог выбратьболее удобное расписание, тем более что у него в запасе было еще четыре дня доотъезда в Турцию.

Мовсаев молча смотрел на Дронго. Что-то промелькнуло в еговзгляде.

— Вы что-то хотите уточнить? — понял Дронго.

— Нет. Признаюсь, я не верил в ваши исключительныеаналитические способности. Это просто феноменальный результат. Суметь такпросчитать весь план Мула, это нечто невероятное. Я не люблю говорить громкихслов, но вы уникум, Дронго.

— Вы ошибаетесь, — улыбнулся Дронго, — это скорее мой папа.

— В каком смысле? — не понял Мовсаев. — Вы хотите сказать,что учились у него?

— И продолжаю это делать всю свою жизнь. Это он подсказалмне идею с тройным обменом, объяснив, что Мул не стал бы рисковать, выезжая изАзербайджана по паспорту, известному арестованному канадцу. Я даже думаю, чтосначала улетел настоящий Натиг Кур по документам канадца в Турцию, а уже потом,следом за ним, террорист с его документами в Сирию.

— Я позвоню вам из Москвы, — сказал на прощание Мовсаев ипротянул руку, впервые за все время их знакомства.

Баку. 30 марта 1997 года

Он еще спал, когда требовательно зазвонил телефон. Неоткрывая глаз, он поежился, словно чувствуя, как неприятен будет именно этотзвонок. Телефон звенел не переставая. Дронго усмехнулся, кажется, у неговырабатывается некое шестое, а может, и седьмое чувство, когда он по трелителефонного звонка может прочувствовать ситуацию. Или это было простопредчувствие?