Читать книгу "Два гения и одно злодейство - Лариса Соболева"

К вечеру проголодался до смерти, свернул на тихую улочку и заглянул в маленькое кафе. С трудом объяснил официанту, чего желает, вытянул уставшие ноги и едва принялся дремать, как перед ним на столе появилось жаркое, а в стакане заиграло вино. Володька ел, не торопясь, не представляя, куда направит стопы потом, ведь он не запомнил даже название городка, где у Полин вилла. Он, конечно, не олух, знает направление, но теперь надо дождаться утра. Что ж, прокантуется здесь до упора, пока не выставят, затем переждет на улицах Парижа. Выпив бутылку вина, заказал еще одну. Французское вино пьется легко, а затем наступает опьянение вдруг, сразу. К концу второй бутылки понял, что по улицам бродить не в состоянии, подкрепляя жестами слова, потребовал у гарсона:

– Je veux le telephone… Телефон давай, а то засну.

Тот принес, но Володька не дал ему уйти, схватил за руку:

– Стой здесь… то есть… attendez-moi (подождите), – набрав номер Влада, искренне обрадовался: – Ты дома?

– Собираюсь уходить. Что случилось, Тулуз-Лотрек?

– Я копыта не способен переставлять. Войди в положение, будь другом…

– Ты пьян?!

– Немножко пьян, совсем чуть-чуть, множко устал. Вот.

– Я тебе не нянька, – отчеканил Влад. – Думать надо было, когда пил.

– Не поможешь? Русский русскому! Ладно, обойдусь. Мальчиш-плохиш ты!

– Подожди, кретин. Назови парижский телефон Полин.

– Полин не надо.

– Это почему?

– Стыдно.

– Тебе стыдно? Что-то новенькое. Давай телефон.

– Я не взял з-записную книжку.

– Болван! Хорошо, сам разыщу. Где ты находишься?

Вот зачем предусмотрительному Володьке понадобилось задержать официанта, тот стоял невозмутимо.

– Ou je trouve (где я нахожусь)? – и протянул телефон. – Сюда парлекай.

Гарсон сказал гнусавым голосом адрес, Володька махнул рукой, мол, пошел отсюда. Затем положил деньги и отключился, упав головой на руки.

Час спустя Полин и Влад вошли в полупустое кафе. Оба были нарядно одеты, в это время суток жизнь в Париже только начинается, словно люди перепутали день с ночью. Они подошли к юноше с двух сторон, Влад не преминул высказаться:

– Правильно нас называют: русские свиньи.

– Зачем так грубо? – сказала она и тронула Володьку за плечо. – Володя?

– Что за церемонии! Сейчас вытащим товарища Трупаченко.

Но «Трупаченко» не совсем дошел до состояния трупа, так как, приподняв голову и разглядев мутными глазами Полин, виновато улыбнулся:

– Полин… извини… я не того…

Влад закинул его руку себе за шею, приподнял:

– А ну давай, ногами перебирай. Я не собираюсь надрываться.

Дотащил гения до машины и бросил на сиденье, как мешок с мукой. Володька бормотал под нос что-то, а Влад повернулся к Полин:

– Все, больше помочь не могу, мне пора. Куда его отвезете?

– К себе, разумеется.

– А там справитесь? Он тяжелый…

– Не волнуйтесь, как-нибудь.

Проводив глазами их машину, Влад поторопился поймать такси.

РОССИЯ, ЭТОТ ЖЕ ВЕЧЕР 7 ОКТЯБРЯ

В офисе Тимур, сделав несколько записей в блокнот, – в основном хронологические заметки – по ходу скупого рассказа Ставрова, – загрустил, улетев в воспоминания. Черт дернул его зайти в бар и вытащить у Марка портмоне. Потом второй черт водил рукой, когда кошелек выудил у дамочки. Да как же было не воспользоваться случаем? Уселась она на круглый табурет у стойки бара круглой попкой и ворон ловила, попивая мартини. А кошелек, нырнувший в сумку после расплаты с барменом, был пухленький, тяжеленький, просто требовал: забери меня! Тимур откликнулся на зов и попался. И вот к какому выводу пришел. До встречи с Марком Тимур ни разу не залетал в милицию, фортуна ходила за ним по пятам. Но вот появился Ставров, и фортуна дунула прочь. Испугалась, наверное, набоба, которому некто периодически щекочет нервишки. Есть люди, за которыми тянется хвост из несчастий, недоразумений и прочих малоприятных неожиданностей. По мнению Тимура, Ставров как раз такого плана личность – невезунчик, потому что неудачником его не назовешь. Он же богач, а богачи очень удачливые люди. Кстати, разница серьезная между невезунчиками и неудачниками. Вторые терпят фиаско по всем статьям, в то время как первые лишь частично. Но самое паршивое, что хвост из бед прилипает ко всякому, кто с невезунчиками общается – так говорят в народе. Тимур и попался потому, что к нему пристало невезение Ставрова. Теперь приходится переквалифицироваться во внештатного мента, а ментов он на дух не выносит. Лично ему мусора ничего не сделали, разве что пальчики откатали, но по роду деятельности у Тимура на ментов хроническая аллергия была, есть и будет. Но это так, лирическое отступление. Главное – он без понятия, что дальше делать с записями, в какую сторону податься, чтобы найти мистера и даму Икс.

Тимур ни единым взглядом, вздохом, жестом не выдал своих истинных переживаний Ставрову. Напротив, глубокомысленно смотрел в блокнот, затем в потолок, потом в окно, словно что-то вычисляя в уме, скреб пальцем щеку.

А Ставров тоже пребывал в задумчивости, мимика Тимура его не занимала. Помимо работы, которую на второй план не отодвинешь, несмотря на все катаклизмы, он зарылся в старых документах. Его интересовало все, что связано с отцом, а именно – почему тот ушел из жизни фактически банкротом. Может показаться странным и неубедительным, но раньше Ставров не пытался выяснить, куда отец дел деньги. Они не ладили, Марк был зол и обижен на отца, выставившего сына вон из-за молоденькой мачехи. Потом отца убили. Бухгалтер после его гибели подтвердила, что сумма на счету незначительная, этого подтверждения оказалось достаточно, чтобы не вдаваться в подробности и не уточнять, какие суммы покоились на счетах раньше и куда они делись. Марка не радовала ужасная смерть отца, долго в себя не мог прийти. Но, получив возможность единолично управлять предприятиями, главенствующей целью стало доказать покойному отцу, что он, Марк Ставров, лучше его разбирается в бизнесе и умеет поставить дело. Гордость и щепетильность, «обойдусь без вашей помощи» – характерные черты семейства Ставровых. Потому и лез из кожи вон, добывая те самые деньги, которые не дают покоя всему человечеству, а не копаясь в прошлом отца в поисках все тех же денег. И поставил дело на высокий уровень. Отсюда презрение к людям бедным. Ставрову казалось, что их попросту одолевает примитивная лень. К сожалению, он не учитывал, что сам пришел на готовый плацдарм: у него были счета в банках, действующие предприятия, крепкие связи с партнерами в России и за рубежом. Разумеется, Марку было легче продолжать дело, чем тем, кому советовал начать с нуля.

Но вот он, отбросив гордость и щепетильность, сунул наконец нос в дела отца. Марк обратился в банк, чтобы ему выдали все копии документов на банковские операции, проведенные отцом за год до смерти. Что же выяснил? Месяца за три до гибели отец снял крупную сумму. Снимал частями, но ни в каких операциях эти деньги не фигурировали, что подтвердила бухгалтерия, приобретений на эти суммы не делал. Куда они делись – неизвестно, концов не нашел. На этот вопрос, возможно, ответила бы Глазкова, если б была жива. На остальные вопросы должен будет ответить ловкач и трюкач Тимур.