Читать книгу "День мертвеца - Шарлин Харрис"

- Если вам верят.

- Вы правы: многие не верят.

- И как вы на это реагируете?

- Я научилась смотреть на такое сквозь пальцы и Уходить.

- Это, наверное, трудно.

- Поначалу было трудно, сейчас - нет. А что насчет вашей работы?

- Она примерно такая, как вы и ожидаете. В основном нетрезвые водители. Пререкания соседей. Иногда кражи в магазинах. Грабежи. Ничего загадочного или очень серьезного. Время от времени муж избивает жену или кто-нибудь в субботнюю ночь палит из ружья. Мне ни разу не доводилось видеть человека, совершившего что-нибудь из ряда вон выходящее, - криво улыбнулся Холлис.

Я уже начала гадать, где мы возьмем еще темы для разговоров, но следующие два часа прошли легче, чем я ожидала. Холлис рассказывал об охоте на оленей и о том, как свалился с «засидки» на дереве, но лишь растянул лодыжку, а в том же году его приятель Джон Харли тоже упал с «засидки» и сломал спину. Я сама однажды повредила спину, играя в баскетбол. Холлис тоже в школьные годы играл в баскетбол. В школе он отлично проводил время, но вернуться в те годы никогда не хотел. И я не хотела. В старших классах я старалась держаться в тени и помалкивать: не желала, чтобы кто-нибудь узнал, как плохо мне живется дома. Из-за матери и отчима я никого не приводила к себе. И я справлялась со своей ролью очень даже хорошо, пока не пропала Камерон. Ее исчезновение стало таким захватывающим, его так обсуждали в прессе, что все невольно обратили внимание и на меня.

- Кажется, я припоминаю тот случай, - задумчиво произнес Холлис.

Он пил уже третью бутылку, а я все еще расправлялась со второй.

- Это ее какой-то мужчина посадил в голубой пикап?

- Ее схватили по дороге домой, - кивнула я. - Она украшала школьный зал, готовила его к танцам. Я ушла домой раньше, поэтому она была одна. Тот парень схватил ее прямо на улице. При свидетелях. Но ее так и не нашли.

- Сожалею, - сказал он.

- Когда-нибудь я ее найду. Услышу знакомое гудение и почувствую, что это она. И тогда мы узнаем, что с ней сталось.

- Ваши родители живы?

- Отец, кажется, жив. Мать умерла в прошлом году.

Алкоголизм и наркотики в конце концов сожрали ее тело.

- Какое отношение имеет к вам Толливер?

- Отец Толливера женился на моей матери, и нас вырастили как одну семью.

Если нас действительно «растили», добавила я про себя. В основном мы выживали сами. Спустя некоторое время мы научились хорошо притворяться перед представителями властей, которые могли бы нас разлучить. Толливер присматривал за мной и Камерон. Я ухаживала за двумя младшими девочками, Мариеллой и Грейси. Старший брат Толливера, Марк, регулярно заглядывал к нам: следил, чтобы мы не голодали. Если мы голодали, Марк привозил продукты. Толливер, как только подрос, устроился на работу в ресторан и приносил нам всю еду, какую только мог.

Иногда наши родители работали, иногда получали пособие. Но большая часть денег шла им в глотки и вены.

Мы научились выживать, довольствуясь самым малым, научились выбирать одежду в дешевых магазинах и на гаражных распродажах так, чтобы она не выдала, как мы живем. Марк читал нам лекции о том, как важно получать хорошие оценки.

- Пока вы чистые и аккуратные, не прогуливаете уроки и получаете хотя бы удовлетворительные оценки, социальная служба вас не тронет, - учил он нас и был прав.

До тех пор, пока не исчезла Камерон. Я пыталась объяснить Холлису, как мы жили в те годы.

- Это ужасно, - вздохнул он.

Лицо его было печальным. Он грустил о девочке, которой я была тогда, благослови его Господь.

- Тебя били?

- Нет. Не замечать нас - таков был ключ к их системе воспитания детей. Они не замечали даже Мариеллу и Грейси. Когда девочки были совсем крошками, мама еще ухаживала за ними, но потом переложила свои обязанности на нас с Камерон. Главным образом на меня. Было трудно не скатиться в ту же канаву.

Я пыталась цепляться за воспоминания о том, какой жизнь была раньше - до того, как мать пристрастилась к наркотикам, а отец сел в тюрьму. Я пообещала себе, что смогу снова зажить такой жизнью. Двум моим младшим сестрам было легче: они не помнили о более светлых днях.

Напряжение, с которым я поддерживала статус-кво, почти убило меня. Но мы справлялись, пока не похитили Камерон.

- А что было потом? - спросил Холлис.

Я поерзала на стуле, посмотрела в сторону.

- Давайте поговорим о чем-нибудь другом. Но если коротко, подростком я несколько лет прожила в фостерной семье [11], а мои младшие сестренки жили с тетей и дядей.

- И каково было в фостерной семье?

- Они были порядочными людьми. Не совратителями детей, не рабовладельцами. Пока я выполняла свою часть работы по дому и делала уроки, мне жилось сносно.

И было верхом наслаждения жить в доме, в котором ценят порядок и чистоту.

- Следов вашей пропавшей сестры так и не обнаружили?

- Нашли ее кошелек и ранец.

Я подвигала правой ногой, онемевшей от долгого сидения.

- Плохо.

- Да, я бы сказала, что у нас обоих в жизни была пара-другая ухабов.

Холлис кивнул.

- Давайте выпьем за перемены к лучшему!

И мы чокнулись стаканами.

Позже мы пошли к нему в дом и получили друг от друга немного утешения и тепла. Но на ночь я не осталась, хотя Холлис и уговаривал. Примерно в три часа я поцеловала его на прощание у порога моего мотеля, и мы долго стояли обнявшись. Потом я вошла в номер одна, промерзшая до костей.

Глава седьмая

Утро для пробежки выдалось хорошее - третий ясный день подряд, прохладный, обещавший безоблачное небо. Я провела щеткой по волосам, надела спортивный бюстгальтер, старую футболку с надписью «Race for the Cure» [12], медальон, на котором было выгравировано мое имя и номер мобильника Толливера, прикрепила к бриджам из лайкры маленький перцовый баллончик. Нашла пластиковый футляр с отверстием на одном конце, положила в него ключ от комнаты и прицепила на одну цепочку с медальоном.

После разогревающих упражнений я решила пробежаться на другой конец города. По главным улицам мне бежать не хотелось: даже в Сарне там оживленное движение. Зачем глотать автомобильные выхлопы? Я выбрала маршрут, который вел по глухим улочкам с мелкими офисами и небольшими Домами, и с чувством облегчения начала пробежку.

Во время бега можно думать о чем угодно. К своему удивлению, я чувствовала себя лучше, чем ожидала: спокойствие и никакой вины. Хотя в сексуальном отношении я была довольно неопытна, Холлис оказался нежным и тактичным любовником. Он не меньше меня нуждался в физическом контакте. И я сказала себе: то, что случилось, - хорошо и нормально.