Читать книгу "Александра: чужие берега - Алла Демченко"

— Пойдемте к вашим дальним прудам.

— Добрый день, — нашелся, наконец — то, Антон. — Не ожидал вот так. Думал — позвоните.

Задонский быстро пришел в себя. Минутная растерянность повисла в весеннем воздухе.

— Думать оно, конечно, не вредно, но, давайте ближе к делу. Время нынче дорого стоит.

Антон открыл кожаную барсенку, достал приготовленный заранее конверт и быстрым движение протянул незнакомцу.

— Здесь — предоплата. Остальное после.

Незнакомец открыл конверт, пробежался длинными пальцами по купюрах, достал с неприметного портфеля бумагу и бистро написал цифры. Сумма была чуть выше ожидаемой. После того, как Антон кивнул в знак согласия, он быстро порвал листок на мелкие клочки и положил мусор в портфель.

— Фотография.

— Что?

Опомнившись, Антон опять открыл барсенку. Он безотчетно волновался. И встречу назначил в этих дебрях из суеверия, чтобы все сошло, как первый раз.

Мужчина внимательно посмотрел на обрывок фотографии. Что же натворил такого этот высокий, похожий на киногероя восьмидесятых годов, человек, что бы так рано уйти из жизни?

Обычно, так фотографии рвут женщины после ссоры или развода, оставляя только свою часть, а ту другую, с виновником всех несчастий, без сожаления выбрасываю в мусорное ведро, предварительно изорвав на мелкие кусочки. Но здесь был другой случай. На той другой части фотографии остался кто — то, кому улыбался мужчина. Скорее всего, там была женщина и, надо полагать, тоже веселая и счастлива. Он еще некоторое время смотрел на фото, и потеряв интерес, положил в портфель. С этой минуты мужчина превратился в фигуранта.

— Где он сейчас?

— За рубежом. Когда будет возвращаться, я сразу позвоню. Хорошо б решить вопрос по пути с Борисполя. Можно дело обставить, как ограбление, а еще лучше как ДТП.

— А может вы тогда все сами? А?

Антон встретился с взглядом исполнителя заказа и поперхнулся. В глазах последнего что — то было такое, от чего Антону захотелось поскорее покинуть Голосеевский парк и забыть о нем, как о страшном сне. И если б не звонок Елены, он бы поехал прямо домой и с удовольствием выпил бы в одиночку.

Глава 15

Где — то в коридоре дребезжал звонок. Саша открыла глаза и прислушалась. В дверь звонили так настойчиво, как звонят, когда соседи заливают соседей этажом ниже.

За время после отъезда ей впервые приснился Стрельников. Сон был настолько реальным, что ощущалось прикосновение его рук. Саша с сожалением набросила халат и направилась к двери, надеясь, что непрошенный гость уже ушел. Звонок противно затрезвонил в сотый раз. Она тихонько, стараясь не выдать своего присутствия, подошла к двери и прильнула к глазку. На лестничной площадке, прямо перед дверью стоял мужчина и явно не собирался никуда уходить. Она открыла дверь, а сон продолжался…

Знакомая дорожная сумка распласталась на полу. Перед ней стоял Стрельников.

— Ты? — это все что она успела сказать, перед тем как утонуть в его объятьях.

…Вторую половину дня они гуляли по городу. Только роль экскурсовода ей удавалась куда лучше, чем роль гостеприимной хозяйки. Какая хозяйка, если она слонялась по квартире, думая только об одном — не разреветься и не рассказать Стрельникову, как все это время ей было плохо без него. А так нельзя. И чувствовала она себя в квартире тоже не лучшим образом, чем — то напоминая себе побитую собаченку.

На улице было легче. Холодный свежий воздух действовал отрезвляюще. Встречный поток людей прижимал ее к Стрельникову. И ничего не оставалось, как взять его под руку. Он даже не смотрел на нее все это время, радуясь непонятно чему. И ей опять захотелось плакать. Саша глубоко вдохнула и задержала весенний воздух в легких. Не хватало только, что бы слезы видел Стрельников.

Сначала они поехали на Крещатик. Главная улица столицы Стрельникова не впечатлила. Все было шаблонно и нарочито. Безликие стеклянные постройки, без намека на историческую ценность, смотрелись равнодушно.

— Тебе совсем не нравиться? — Саша легонько толкнула в бок Стрельникова.

— Совсем. Если оценивать Киев с позиции того, что видим, то город можно назвать как угодно. И не обязательно Киевом.

Стрельников огляделся вокруг, еще раз убеждаясь в своей правоте. Не было самого главного — души столицы, способной сроднить любого прохожего со своим исконно древним народом. Безликость не имеет исторического прошлого. Радовали глаз разве что, юные беззаботные обладатели роликовых коньков и скейтбордов. Подростки чем — то напоминали воробьев — первогодков, очумевших от неожиданного прихода весны.

И если б не ощущение безысходности, она тоже радовалась бы окружающему праздному безделью. Знать бы еще, во сколько у Стрельникова обратный поезд.

Потом они, проигнорировав фуникулер, медленно пошли вверх до Почтовой площади и дальше до самой Андреевской церкви.

— Не верится, что такое может еще быть в наше время. Красота!

Стрельников жалел только об одном, что не было фотоаппарата. Богемный Андреевский спуск произвел неизгладимое впечатление затерянности во времени.

— Согласно легенде, на месте Днепра когда-то было море.

Надо было о чем — то говорить и Саша вспомнила недавно прочитанное в путеводителе. Ее голос звучал глухо, и сипло, как у простуженного человека или от долгого молчания, или…

— Апостол Андрей, придя в эти земли, поднялся на холм, установил на нем крест и предрек появление великого города. После этого морские воды отступили. Часть воды спряталась под этой Андреевской горой. Ты заметил, что в Андреевской церкви нет колоколов? Знаешь почему?

— ?

— Считалось, что как только ударит колокол — вода проснется и затопит город.

— С легендами все понятно. Саша, нам надо поговорить.

Стрельников остановился. Праздно шатающийся народ обтекал их и все было нереально и непонятно. Больше всего она не хотела ни о чем говорить. Пусть лучше будут всевозможные легенды, только не говорить, не смотреть в глаза и не стоять на одном месте. Она сделала шаг. Низкий каблук ботинка застрял, казалось, в единственной выбоине на всем Андреевском спуске. Стрельников подхватил ее, когда в коленке засаднило от встречи с асфальтом. В одно мгновенье он сгреб ее в охапку. От знакомого запаха его одежды и от боли в содранной коленке, она не удержалась и расплакалась. Слезы были горькие и безнадежные.

— Саша, тебе больно или джинсов жаль? Если причина штаны, то потертость смотрятся органично. Поверь мне.

Потертость на одной коленке никак не может смотреться органично. Органично — это когда две одинаковые. Выходит, что…Господи, почему глупые мысли приходят в голову в самый не подходящий момент. Причем здесь какая — то потертость на джинсах. Саша, уткнувшись в плечо Стрельникова, разрыдалась по — настоящему.