Читать книгу "Квадратный корень из лета - Гарриет Р. Хэпгуд"

Пятница, 18 июля

[Минус триста двадцать]

Спустя пару часов я проснулась навстречу солнечным лучам и куску шоколадного торта на моем пороге. От порога торт отделяла тарелка, а это уже существенная разница между прежним и нынешним Томасом. Какой другой полуночный пекарь оставил бы торт у моей комнаты – Умляут? Котенок сопел у меня в ногах. Под тарелкой лежал сложенный листок бумаги, исписанный крупным почерком Томаса.

«Смешай масло с сахаром до однородной массы, добавь взбитые яйца и муки с разрыхлителем – на два яйца по четыре унции каждого ингредиента. В муку добавь две столовые ложки какао-порошка, получится шоколадный пирог. Выпекай при 150 градусах в течение часа. Поверь, это по силам даже тебе».

В саду цветут гортензии, светит солнце, и я наконец поспала. Alles ist gut[20]. Признание того, что Колбаса – еще не конец света, позволило мне наконец прикрыть глаза. Неужели мы с Томасом друзья? В двенадцать лет, если бы меня спросили об этом, я бы ответила ударом в нос. Наша дружба просто была, и все, вроде силы тяжести или нарциссов по весне.

Я стояла на пороге с тортом, запиской, котенком и мыслью, что мы с Томасом говорили, пока не взошло солнце, и от этого хотелось говорить еще и еще. Рядом со мной Умляут выделывал сальто в солнечных лучах.

Я подхватила котенка и пошла на кухню, где меня ждал второй сюрприз за утро – новый мобильник. Под ним тоже лежала записка, на этот раз более вразумительная: «Sie sind verantwortlich für die Zahlung der Rechnung. Dein, Papa»[21].

Отставив тарелку с тортом на подоконник, я нетерпеливо, будто разворачивая подарок на Рождество, надорвала коробку и поставила телефон заряжаться. Мою старую сим-карту папа скотчем подклеил на коробку. Теперь я смогу узнать, прислал ли Джейсон эсэмэску о времени нашей встречи. Я смогу спросить, что произошло в комнате Грея, исчезала я или нет.

И задать главный вопрос: что случилось с нами?

– Хововый товт!

Я оторвалась от заряжающегося телефона и увидела, что растрепанный Нед в пижамных штанах вылез из своего гнезда. Среда и пятница – его рабочие дни в «Книжном амбаре», и значит, подниматься ему довольно рано. И он жует мой торт.

– Кавумаев… – Он проглотил кусок в один глоток, как удав, и начал снова: – Как думаешь, Томас испечет большой такой для вечеринки?

В первый раз братец заговорил со мной о вечеринке, однако не поинтересовался, не против ли я. Клянусь всеми гортензиями и сном в мире, alles ни фига не ist gut. Я схватила сумку и наполовину зарядившийся телефон и выбежала из дома.

* * *

Телефон зазвонил вместе с церковными колоколами. Я несколько часов сидела на кладбище, сложившись, как оригами, между старым тисовым деревом и стеной. Пришла эсэмэска от Джейсона. Мы встречаемся за ленчем через неделю, считая с завтрашнего дня.

На желтеющей траве вокруг меня разложены тетради и дневники Грея. Здесь меня не видно ни из церкви, ни от могил, ни с дороги. Мы с Джейсоном сюда однажды приходили.

Это было в начале августа, спустя почти два месяца после первого поцелуя. Мы еще не переспали, но это явственно маячило на горизонте. Каждый день воздух, солнце, кровь в жилах становились все горячее и настойчивее. Едва мы оказывались наедине, слова и одежда исчезали. В дневнике Грея за тот день сказано: «Лобстер с чесночным маслом на барбекю». За этим деревом руки Джейсона скользнули между моих ног, а я укусила его в шею. Мне хотелось его сожрать.

Куда ушла вся эта любовь? Куда делась девушка, которую переполняла жизнь?

Телефон часто запищал, и я схватила его как коршун, но это оказались старые эсэмэски от Соф, которые пришли все сразу. В двух она спрашивала, в порядке ли я после нашей размолвки на пляже, но в основном болтала о вечеринке, которой я остро не хочу. Ответить мне было нечем, поэтому я бросила телефон на траву и взяла тетрадь.

Вельтшмерцианово исключение.

Все началось в день, когда я снова увидела Джейсона. Я записала его имя, и тут на страницу упала тень: из-за дерева выглянул Томас.

– Я бы подумал, ты меня избегаешь, – заметил он, с размаху усевшись напротив, у стены. – Если бы не знал, что ты знаешь, что я знаю все наши нычки.

Он вытянул ноги, задрав их на ствол дерева рядом со мной – поза получилась почти горизонтальная. Томас умел вписаться в любой пейзаж. Мысленно подвергнув его предложение грамматическому разбору, я уточнила:

– То есть ты хочешь сказать, что я… тебя поджидаю?

– Это как ты скажешь. – Его лицо изменилось от прорвавшегося смеха.

Да, я сама подставилась.

– Понравился торт? – спросил он.

– Очень вкусно, – солгала я.

– Забавно, Нед тоже так считает. – У нас за плечами двенадцать лет переглядок; мне удалось сохранить совершенно бесстрастное выражение лица. Наконец Томас моргнул и произнес: – Ладно, сменим тему. Это и есть твой проект на дополнительные баллы?

С жестом «можно?» он потянулся к тетради, балансировавшей на моих голых ногах. Пальцами Томас задел мои колени. Полистав тетрадь, он сказал:

– Похоже, здесь выпускной класс почище универа.

Я посмотрела, что он открыл. Страница тарабарских вычислений, а внизу, как большой красный флаг, выделялось имя Джейсона. По какой-то причине мне не хотелось, чтобы Томас знал мою тайну. Пора снова менять тему.

– Как твой десинхроноз?

– По-моему, часовые пояса у меня все еще ку-ку. – Томас зевнул.

– Как часы с кукушкой? Да они сто лет работают! – По словам Соф, это такая веселуха, когда с умным видом говоришь общеизвестные истины, чтобы отвязаться от малозаманчивых приглашений.

– Ну значит, свихнулись. – Томас прикрыл глаза. Сегодня он был не в кардигане, а в футболке с карманом, куда клал свои очки. Без них он выглядел не так стильно и больше походил на пацана, с которым я раньше дружила. – Слишком поздно лег. Не давай мне спать, – пробормотал он. – Говори что-нибудь.

– Мне нужна тема. Коперник тебя интересует?

– Нет, Копперов Ников не надо. Давай про Умляута. Откуда он у вас взялся?

– Отец принес в апреле. – Я наклонилась вперед и как можно легче сняла свою тетрадь с коленей Томаса. Но он все равно открыл глаза, прищурившись на меня. В солнечных лучах его радужка с темным пятном походила на взрывающуюся галактику.

– Го, это не разговор, а информация. Мне нужны подробности.

– А, ну я делала в кухне уроки после школы, когда это рыжее нечто выскочило из-под холодильника и метнулось мимо плиты прямо в поленницу. Я взяла половник…

– Половник? – пробормотал Томас, снова прикрывая глаза.