Читать книгу "Любовь по волчьим правилам - Юлия Зеленина"

– А в институт она ходит?

– Откуда мне знать? Вроде как занятия не пропускала. У нее всегда пятерки за экзамены, она мне зачетку покажет после сессии, я и довольнехонька…

– Она исчезла, и вы так спокойны…

– Как вам не стыдно, Иван Андреевич! Я относилась к Даяне как к своей дочери, дала свою фамилию! Я ведь никогда не задавала неудобных вопросов, хотя прекрасно понимала, что дети не берутся ниоткуда.

Тамара Сергеевна всегда подозревала, что Даяна – плод пагубной внебрачной страсти профессора Севастьянова. Он относился к девочке с трепетом и слишком сильно переживал за ее судьбу, при этом уверял, что она – всего лишь племянница, оставшаяся без попечения родителей.

Старая дева Дружинина работала медсестрой в больнице маленького неприметного поселка (именно в окрестностях поселка в лесном массиве укрывалась от посторонних глаз школа вундеркиндов, о которой местные жители даже не подозревали). Выйти замуж и завести семью Тамаре Сергеевне так и не удалось. После неудачного романа с человеком, который оказался женат, оскорбленная женщина навсегда закрыла свое сердце для других мужчин.

Дружинина прекрасно помнила тот день, когда они познакомились с Севастьяновым. Они разговорились в очереди в магазине. Вежливый мужчина помог ей донести тяжелые сумки с купленными продуктами для себя и парализованного соседа, за которым сердобольная женщина ухаживала по собственному желанию. Несколько дней спустя он снова появился на пороге ее дома с ослабленной Даяной на руках, девочка была без сознания. Медсестра ухаживала за ней несколько недель, а после согласилась оставить девочку у себя. В компании смышленого ребенка ей было куда веселее, чем в одиночестве. Именно тогда они заключили с Севастьяновым престранный договор о том, что восьмилетний ребенок не будет знать ничего о своем прошлом, а Тамара Сергеевна станет матерью не только на практике, но и документально. Чтобы не смущать соседей появлением восьмилетней дочери, медсестра перебралась в город. Щедрый профессор Севастьянов помог ей с приобретением жилья и сделал свидетельство о рождении с новой фамилией для девочки. Пристроив Даяну, он исчез из жизни Тамары Сергеевны так же таинственно, как и появился, оставив номер для связи, на который можно было звонить только в экстренном случае. За много лет Дружинина им так и не воспользовалась.

– Я вас не беспокоила, а ведь кое-какие трудности возникали, – с укором произнесла пожилая женщина, выказывая обиду.

– Какие трудности? – уточнил профессор Севастьянов.

– Эти ее сны и фантазии о доме, спрятанном в лесу, и о людях, говорящих через мысли. А еще человек в белом халате, похитивший ее воспоминания! С этой напастью я боролась несколько лет! Вы предупреждали, что у этой девочки было непростое детство, и я была готова к последствиям психологической травмы, однако Бог знает, какие на самом деле воспоминания живут в ее голове. Когда-то вы просто принесли ее в мой дом без чувств и отдали, как бездомное животное! Имеете ли вы право меня осуждать?

Севастьянов вздохнул. Тени прошлого оживали, отравляя настоящее. Видимо, настало время познакомиться с Даяной. Но для начала надо оградить ее от тех, кто мог бы ей серьезно навредить! Или исказить правду произошедшего в прошлом до неузнаваемости!

– Много людей вхожи в ваш дом? – вежливо поинтересовался гость.

– Ой, я почти ни с кем не общаюсь, – отмахнулась пожилая женщина. – Раньше с соседкой Валентиной Семеновной дружили, но она женщина своеобразная. Почти семьдесят лет, а все ветер в голове гуляет.

Севастьянов еще раз все взвесил, после чего запустил руку в старый кожаный портфель, стоящий рядом с табуретом. Оттуда он извлек небольшой аппарат.

– Тамара Сергеевна, мне так неудобно перед вами! – говорил он, собирая конструкцию, похожую на ингалятор с зеркальцем. – Я вас так обременил, притащив однажды в вашу жизнь Даяну…

Дружинина активно закивала. Ей было приятно, что профессор проник в самую суть проблемы. Возложенное на нее бремя она несла много лет и что в результате получила? Черную неблагодарность!

– Я хотел бы хоть как-то искупить свою вину… залатать, как говорится, брешь, – продолжал усыплять бдительность собеседницы Севастьянов, нажимая разноцветные кнопки на странном устройстве. – Я взял с собой портативный стабилизатор жизненной энергии. Он выравнивает любой баланс в организме человека.

– Ой, это значит, что и мое давление можно поправить? – обрадовалась Тамара Сергеевна.

– Мы вмиг его подтянем, как струны на расстроенной гитаре, – притворно весело заметил Севастьянов. – Обещаю, после одного сеанса вы забудете обо всем на свете. Наденьте наушник и смотрите в маленькое зеркальце… сейчас почувствуете легкое покалывание в кончиках пальцев… дышите глубоко…

Тамара Сергеевна услышала звук, похожий на радиопомехи, сквозь которые голос профессора нашептывал неразборчивые слова. Она на мгновение запаниковала, потому что не могла сообразить, каким указаниям Севастьянова следовать: смотреть внимательно в маленькое зеркальце, в котором отражался ее правый глаз, или попробовать пересказать услышанное. Это действо завораживало ее, ей вдруг почудилось, что вокруг нее образовалось теплое плотное облако. Ни одной мысли, просто тишина и пустота… женщина погружалась в приятную дрему…

Иван Андреевич покидал квартиру Дружининой в сильном беспокойстве. Его догадки становились неопровержимыми фактами. Подтвердилось самое худшее предположение – Даяну все-таки активировали. А это означало, что пультом управления воспользовались. Профессор подозревал, что Даяна примкнула к другим ДУО-людям, и теперь необходимо было разыскать их убежище. Предоставить достоверную информацию – точный адрес бывших выпускников школы – мог только один человек – Лаевский Адольф Иосифович. Но прежде чем навестить старого друга, Севастьянов планировал заглянуть еще в пару мест.

Глава 19

Сбежать от смерти

Жизнь – это борьба условных рефлексов с безусловными.

Тамара Клейман

Даяна проснулась от сильной жажды, горло пересохло так сильно, что ей трудно было дышать. Каждая клеточка организма отзывалась болью, она приложила усилия, чтобы подняться с кровати, и вышла из комнаты, еле-еле передвигая ногами.

В квартире было тихо. Диван Макса в общей комнате пустовал. Даяна налила себе воды из крана и сделала несколько глотков. Ее тело вдруг покрылось испариной, руки задрожали так сильно, что стакан выпал из рук. На звук разбившегося стекла из своей спальни вышел Грифель. Из-за своей телевизионной популярности он был пленником логова «койотов» и целыми днями находился в четырех стенах.

– Все нормально? – уточнил Грифель, глядя на осколки.

– Я просто… уронила… стакан, – прошептала через сильную одышку Даяна. – Я как будто внутри печи…

– Что ты имеешь в виду?

– Я сейчас… расплавлюсь… от этой невыносимой… жары…

– Обычная температура, – усмехнулся Грифель. – Даже холодновато. Батареи пока не включили. У тебя щеки алого цвета!