Читать книгу "Нить судьбы - Роберт Святополк-Мирский"

— Паола, — сказала Софья и умолкла. Потом продолжала, тяжело вздохнув, — Паола предала меня дважды. Мы дружны с ней с тринадцати лет, когда кардинал Виссарион приставил ее ко мне, бедную сиротку, дочь невинно убиенных родителей. Она всю жизнь верно служила, но вот появился молодой мужчина и она забыла о своем долге. Она сообщила моим врагам столь тайные сведения, что это стало угрожать моей жизни и будущему моих детей.

— Это непростительно, государыня.

— Ты знаешь дом, где она проживает со своим мужем?

— Да, государыня.

— Я слышала, что в последнее время в Москве участились разбойные нападения. А как раз сегодня я дала Паоле в награду за ее службу значительную сумму денег.

— Да государыня — это верно. Причем воры иногда бывают очень жестокими, они даже идут на убийство…. Кстати, я забыл сказать, что один из тех людей, о которых я тебе говорил, и кого я нанял, должен завтра на рассвете покинуть столицу и, насколько мне известно, он остро нуждается в деньгах, поскольку уезжает за границу. Я сам ходатайствовал об этом перед тобой,

как ты помнишь, и дьяк Полуехтов при мне выписал ему подорожную грамоту.

— Какое совпадение, — сказала Софья.

Она встала со своего кресла–трона, второй раз в этот день отворила сундучок и точно также как совсем недавно отсчитала тридцать серебряных монет и положила их в кожаный мешочек.

— Вот, — протянула она мешочек Джованни, — это половина. Вторая в точно в таком же мешочке находится в ее доме. У меня только одна просьба, Джулиано…. Все–таки Паола долгие годы была мне доброй подругой и мне ее искреннее жаль. Пусть она покинет этот мир быстро и без мучений. Хотя бы это я могу для нее сделать…. Ведь, по сути, во всем виноват этот ее муж — Степан, вот он–то не должен уйти от расплаты. Это ему Паола выдавала мои тайны, это через него их узнавали мои враги.

— Мой человек очень надежен, государыня, он сделает все, как надлежит, и я лично дам ему указания относительно Паолы, так же как и относительно ее мужа.

— Спасибо, Джулиано, ты будешь щедро награжден, а теперь оставь меня — у меня был очень тяжелый день.

Джованни Сальваторе, по–европейски пятясь и кланяясь, молча покинул палаты Великой княгини.

Софья вернулась, села на свой трон и, глубоко задумавшись, застыла неподвижно. Слезы катились из ее широко открытых глаз.

Сколько еще смертей и лишений я должна пережить, сколько еще испытаний мне предстоит?.. Но я через все пройду. И все выдержу. Тебя, апостол Андрей, святой заступник и благодетель, молю — дай мне силы и мужество!..

… Степан часто мучился, притворяясь спящим, но эта ночь казалась особо невыносимой.

Супруга сегодня пришла раньше — Великая княгиня отпустила и наградила ее целым мешком серебра и Паола несколько раз пересчитала монеты, радуясь, как ребенок. Поскольку день был холодный и пошел первый снег, она жарко натопила печь, а потом, не менее жарко начала обнимать и целовать Степана….

Теперь, утомленная любовью, она спала с чуть приоткрытым ртом, а Степан лежал, мучительно и напряженно думая, отчего и по какой причине возникло какое–то странное беспокойство и ощущение нависшей опасности…. Может, потому что Паола стала меньше ему рассказывать о делах Софьи? Но она любит его по–прежнему, — в этом нет сомнений…. Может, Софья стала ей меньше доверять…. Но почему?

Жара становилась невыносимой, во рту пересыхало, и мучила жажда. В подклети стояла бочка с квасом, и Степан, бесшумно и осторожно встал, чтобы не разбудить Паолу, — больше того — он тихонько уложил медвежью шкуру, которой укрывался так, чтобы она приняла очертания его тела — если Паола вдруг проснется, пусть она думает, что он рядом, иначе она тут же вскочит и бросится спрашивать что случилось, а потом не сможет уснуть, и снова начнется…..

Кроме жажды Степана мучила все усиливающаяся боль за ушами и на шее — на коже стали появляться маленькие, но очень болезненные трещинки — верные признаки приближения срока очередной операции…

Степан выпил целый ковш кваса и вдруг застыл от ужасной догадки, которая его внезапно осенила…. Даже боль сразу притупилась. Вот, что его мучило подсознательно весь вечер и вызывало странное чувство опасности…. Дар Великой княгини!

Почему не золотом как обычно? Почему серебряными монетами? Паола, пересчитывая их, несколько раз радостно восклицала: «Ровно тридцать! Вот здорово!»

ТРИДЦАТЬ СЕРЕБРЯННИКОВ!!!!

ПЛАТА ИУДЕ ЗА ПРЕДАТЕЛЬСТВО!!!!

СЛУЧАЙНОСТЬ?????

И вдруг до ушей Степана донесся тихий скрежет и скрип.

Он сразу понял, что это значит.

Кто–то осторожно, стараясь как можно меньше шуметь, взломал с улицы окошко в горнице и теперь влезает в него.

Сабля осталась на стене над постелью — кинжал под подушкой. В подклети не было никакого оружия.

Степан огляделся и, схватив уздечку, висевшую на стене, осторожно двинулся к лестнице.

Он был босиком, а потому ступал совершенно бесшумно.

Через щель приоткрытой двери он увидел человека с замотанным вязаной тканью лицом.

Этот человек стоял над телом полуобнаженной, раскрывшейся от жары Паолы и держал в руке длинный чуть изогнутый нож.

В одну долю секунды Степан понял все и принял решение.

Продуманное и точно рассчитанное.

Он не сдвинулся с места, наблюдая, как ночной убийца быстро, ловко и крепко левой рукой зажал Паоле рот и в ту же секунду точным ударом вонзил нож по самую рукоятку под ее левую грудь.

Он стоял так неподвижно, выжидая несколько секунд, пока тело Паолы дернувшись несколько раз, обмякло, потом очень осторожно опустил его обратно на постель, и лишь тогда убрав руку с ее лица, вынув нож из раны, откуда тотчас хлынула кровь, и заботливо накрыл Паолу с головой медвежьей шкурой. чтобы снаружи на первый взгляд, ничего не было видно. За все это время не раздалось ни одного звука, кроме едва слышного глухого хруста ножа, глубоко ушедшего в тело.

Степан оценил мастерство, с которым была проделана эта операция, но его противник не имел никаких шансов оценить мастерство Степана.

Ночной убийца уже бесшумно обошел большую кровать и встал над другим укрытым такой же шкурой, как он думал, мужским телом, покрепче сжимая нож и прикидывая, как лучше взяться за дело, как вдруг внезапно наброшенная сзади на его шею уздечка с такой силой перетянула ему горло, что он потерял сознание, не успев даже понять толком, что случилось.

Степан поступил точно так же, как его менее удачливый коллега. Он спокойно выждал с полминуты, пока тело ночного гостя перестало дергаться и обмякло, затем для верности резким движением двух рук повернул назад его голову, переломав позвоночник, и лишь после этого приступил к дальнейшим, уже обдуманным за время короткого ожидания действиям.