Читать книгу "Диагноз: Любовь - Мегги Леффлер"

Я выглянула из-за занавески и помахала Эду, который все еще был в «Аквариуме», однако привлечь его внимание оказалось не так-то просто, поскольку он флиртовал с Марианн. Я видела ее со спины, видела, как качается маленькая шапочка на светлых волосах, а он улыбается ей и звенит какими-то ключами. Наконец он заметил меня.

— Нужна срочная компьютерная томография, — приказала я. Слишком громко.

На меня уставились. Все. От старой леди в инвалидном кресле, которая судорожно сжимала свою лодыжку, до молодой беременной женщины, которая, похоже, застыла на середине фразы о красной сыпи. Все пациенты повернулись и смотрели на меня, как экскурсанты на некую достопримечательность. Даже Марианн повернулась в мою сторону, и я увидела, что она недовольно хмурится.

Эд откликнулся тут же, рванувшись ко мне сквозь море этих взглядов, словно спасатель к утопающей, и резко отдернул занавеску.

— Дорогу! Пожалуйста! — воскликнул он, и я внезапно пожалела, что спасать приходится не меня.

— Нам нужна другая каталка. Эта не двигается, — заметила я.

Эд нажал на какую-то педаль у основания каталки, мгновенно освобождая ее колесики из незамеченных мной стопоров. Потом подмигнул мне и покатил мистера Бодли из смотровой. Я улыбнулась.

— Куда, скажите на милость, вы везете этого пациента? — внезапно вмешался какой-то мужчина, возникший у нас на пути. Он стоял, скрестив руки на груди, и его белый халат спадал волнами, напоминая мантию.

— На компьютерную томографию, — объяснила я, пытаясь оттеснить мужчину в сторону, чтобы дать Эду возможность провезти каталку дальше. Ангус Бодли плачущим голосом подтвердил: «На компьютерную томографию».

— А кто, скажите на милость, вы такая?

— Доктор Холли Кэмпбелл, сэр. Новенькая по программе обмена опытом. — Я протянула ладонь для рукопожатия.

— Мистер Денверс, — ответил хирург, пожимая мою руку так слабо, словно я была недостойна настоящего рукопожатия. Денверс был обладателем пивного брюшка, роскошных бровей и нарочито театральных манер, хотя последнее, вполне возможно, мне просто показалось из-за назойливого внимания окружающих.

— Ой, здрасьте. Приятно познакомиться, — сказала я, решив не проявлять интереса к тому, что случилось с его домом, и не уточнять, осталось ли на его месте что-либо помимо кучки пепла. — Я считаю, что мистеру Бодли следует пройти компьютерную томографию. Мы хотим исключить эмболию сосудов легких.

— С чего вы взяли, что у этого человека эмболия сосудов легких? — осведомился мистер Денверс.

— У него боли в груди, синусоидальная тахикардия, нехватка воздуха…

— Вы обнаружили в результатах ЭКГ S1 Q3 Т3, доктор Кэмпбелл?

— Нет, я обнаружила только синусоидальную тахикардию, — смущенно повторила я, чувствуя, что краснею от злости за ущемленное самолюбие. Да, у него ускоренное сердцебиение. Ну и что? Это может случиться по уйме разнообразных причин, дошло до меня. Но я не хотела сейчас привлекать к себе излишнее внимание. На меня и так все смотрят, а я все же врач. — Необъяснимая тахикардия в совокупности с резкими болями в груди…

Денверс не дал мне закончить, он просто поднял руку, давая знак замолчать. Затем он взял за руку мистера Бодли и успокаивающе заговорил с ним:

— Успокойтесь, мистер Бодли, я уверен, что вам вовсе не нужна компьютерная томография.

— Не нужна томография? — с надеждой в голосе произнес мой пациент. — А как же тромбы?

— Я не думаю, что у вас могли образоваться тромбы, — ответил Денверс с такой надменностью, что меня это откровенно покоробило.

Да какая разница, что ты там себе думаешь? Где-то я читала: если сомневаешься в диагнозе, отправляй пациента на всевозможные анализы. Стоит тебе проигнорировать свою интуицию и поверить в собственную непогрешимость, твой пациент может умереть. Грустнее этого только полное отсутствие интуиции у врача.

— Как вы чувствуете себя в данный момент? — спросил у Бодли мистер Денверс.

Я попытала счастья с телепатическим общением: «Пожалуйста, скажи, что боль в груди усилилась. Скажи это ради меня».

Ангус Бодли сделал неимоверно глубокий вдох, затем не менее мощно выдохнул, словно собирался очиститься перед занятиями йогой.

— Мне заметно лучше, — сказал он наконец. — Я думаю, все уже прошло. Я только немного перепугался, когда она решила, что у меня тромбы в легких.

— Я не думаю, что у вас что-либо серьезное, — громко произнес Денверс, явно стараясь донести эту новость до всех слушателей, включая дальний конец очереди у справочного стола. Я чувствовала себя так неловко, что не решалась встретиться глазами с Эдом, а тем более с мистером Бодли, и в следующее мгновение обнаружила, что смотрю на Марианн. Выражение ее лица было таким же, как вчера в коридоре, — скучное и угрюмое.

— Давайте вернем мистера Бодли в его палату и дадим ему немного отдохнуть. Принесите пациенту что-нибудь холодное попить, если не трудно, Эд, — приказным тоном произнес Денверс, а затем повернулся ко мне. Его тяжелый взгляд вызвал во мне неподдельный страх. — Доктор Кэмпбелл, следуйте за мной, нам нужно поговорить.

«Приехали, — подумала я. — Неужели меня уволят в первый же день? И что я буду делать?»

Те шесть метров, что отделяли кабинет Денверса от смотровой, я прошла, не отрывая глаз от его белоснежного халата, — очень уж не хотелось ни с кем встречаться взглядом. Пропустив меня в кабинет, он закрыл дверь и жестом пригласил сесть на стул. Я чувствовала себя так, словно оказалась на допросе у следователя.

— Доктор Кэмпбелл, осмелюсь довести до вашего сведения, что многие принципы нашей работы отличаются от того, к чему вы привыкли в Штатах. — Денверс откинулся на спинку своего кожаного кресла и снова скрестил руки на груди. По какой-то непонятной причине эта поза меня немного успокоила, как будто его непринужденность, с которой он откинулся на спинку, свидетельствовала о том, что со мной еще не все безнадежно.

— Мы не назначаем серьезных обследований без должных причин, — продолжал мистер Денверс. — Мы осматриваем пациента и знакомимся с историей его болезни. Вы хотя бы поговорили с ним перед тем, как назначать столь дорогое обследование и подвергать пациента ненужному радиационному облучению?

— Да. Мы… поговорили, — ответила я. В голове пронеслось: «Черт возьми, я его даже не обследовала!»

— Ну а если бы вы потрудились прочитать социальный анамнез, то обнаружили бы, что Ангус Бодли является очень нервным человеком. От него ушла жена, он забросил свои дела, ожидая гранта на исследования местных достопримечательностей, однако все прекрасно знают, что этого гранта он не получит, поскольку его исследования — одна сплошная неразбериха. Если бы вы не поленились спросить у пациента Бодли, ощущал ли он подобные недомогания раньше, ответ был бы «да» и «неоднократно», однако при этом у него ни разу не диагностировали ни инфаркт, ни инсульт. Мистер Бодли всего лишь робкий немолодой человек, который боится смерти. Вы, милая моя, повергли беднягу в самый большой шок его жизни. — Денверс наклонился ко мне. — Поздравляю.