Читать книгу "Гангут. Первая победа российского флота - Владимир Шигин"

Что касается российских моряков, то они рвались в бой. Моряки желали заполучить свою Полтаву. Такие же настроения были и в окружении царя.

Разумеется, что никто не знал, как обернется дело в нынешнюю кампанию. Однако все понимали, что предстоящая будет отличаться от всех бывших прежде. Все пребывали в уверенности, что настает момент истины и должно произойти нечто чрезвычайное, что окончательно склонит чашу весов в битве за Балтику в пользу одной из сторон. Среди адмиралитета была уверенность, что главные события должны произойти не в финских или шведских шхерах, а в открытом море, где состоится сражение между двумя корабельными флотами. К этому и готовились всю зиму. Долгое время Петр был уверен, что весной в Ревель придет сильная датская эскадра и уже объединенными силами они вместе смогут преподать хороший урок шведам. Если все получится именно так, то имелась возможность победно окончить войну в том же 1714 году. Линейный флот был последней надеждой Стокгольма, ибо в случае разгрома линейного флота у него не оставалось ни одного шанса сохранить в неприкосновенности свои берега. Успехами же гребного флота можно было добиться тактического и даже оперативного успеха, но никак не стратегического.

По этой причине Петр всю зиму с особым вниманием следил за подготовкой корабельного флота, вникая во все мелочи. Сам он предполагал лично возглавить объединенный русско-датский флот и повести его к победе под своим штандартом. Всю зиму и весну русские моряки провели в ожидании и, что греха таить, в предвкушении скорой решающей генеральной баталии за обладание Балтикой.

По этой причине всю зиму шли напряженные переговоры с Копенгагеном. Туда был послан умный и изворотливый Шафиров с задачей сделать все возможное и невозможное, чтобы заставить короля Фредерика IV выслать в Ревель эскадру. Канцлер Головкин не переставал запрашивать Шафирова о состоянии дел по союзной эскадре. Но тому особенно порадовать канцлера было нечем. Датчане отделывались лишь общими рассуждениями и туманными обещаниями. Время между тем шло, и надежды на союзническую помощь таяли с каждым днем.

Короче говоря, вот-вот должна была начаться сложнейшая шахматная партия на море, результат которой был еще совершенно неясен. Однако прежде начала боевых действий на море следовало закончить дела на сухопутье. Прежде всего, надлежало решить вопрос на правом фланге в Финляндии, где все еще располагалась достаточно сильная и боеспособная шведская армия. Начинать продвижение к шведским берегам, оставляя у себя в тылу вражескую армию, было бы непростительной ошибкой, за которую можно было очень дорого заплатить. Решение этой первоочередной задачи было поручено князю Михаилу Голицыну.

* * *

Зимой с 1713 на 1714 год именно он и был назначен командовать русскими войсками в Финляндии. Князь Михаил Голицын — один из талантливейших и самых колоритных военачальников Петровской эпохи. При этом Голицын с равным успехом сражался с врагом как на суше, так и на море. Именно Голицыну выпала честь первым начать боевые действия в 1714 году и, таким образом, создать условия для последующих успехов русского оружия в ту кампанию.

А потому нам следует познакомиться с князем Михаилом Михайловичем Голицыным поближе. Рядом с царем боярский сын Голицын был еще с 1689 года, начав службу в потешных войсках, когда ему не было еще и двенадцати. Затем в Переславле-Залесском строил корабли, служил солдатом в Семеновском полку, вначале барабанщиком, потом солдатом и прапорщиком. За храбрость в Первом Азовском походе, во время штурма земляного города, стал поручиком Ездил с царем с Великим посольством, громил мятежных стрельцов. В 1699 году именно Голицын сопровождал царя в знаменитой демонстрации русского флага от Азова до Керчи, в результате которой Турция убедилась в силе нашего флота на Азове.

Все годы Северной войны Голицын всегда был в центре военных событий В несчастном для нас сражении под Нарвой находился в составе гвардии и получил два ранения. В следующем году получил чины майора и подполковника. Во время штурма Нотебурга снова был среди солдат в первых рядах.

История сохранила сведения о храбрости Голицына в тот день. Когда шведы отбили наши штурмующие колонны и те начали отход от стен крепости, Петр отправил Голицыну приказ отступать. Однако тот приказал оттолкнуть от берега Невы лодки, чтобы солдаты не думали о бегстве. Царскому же посланнику ответил: «Скажи государю, что я теперь принадлежу не Петру, но Богу!»

После этого князь лично повел солдат на приступ и взял Нотебург после тринадцати часов кровопролитного боя. За эту победу растроганный Петр дал Голицыну чин полковника лейб-гвардии, триста душ крестьян, да три тысячи рублей.

В последующие годы Голицын участвовал во взятии крепостей Ниеншанц на Неве, Нарвы и Митавы, дрался в Польше, оборонял Гродно. В1706 году стал генерал-майором и командиром дивизии. В 1708 году нанес серьезный удар по шведскому корпусу под Добрым.

Особенно отличился Голицын в сражении при деревне Лесной, когда наш корволант под командованием Петра разгромил корпус Левенгаупта. После боя Петр произвел его в генерал-поручики, пожаловал свой портрет, осыпанный бриллиантами, сказав при этом:

— Проси все, что ты желаешь! На что тот ответил:

— Прости Репнина!

Петр был удивлен. Дело в том, что генерал Репнин недавно потерпел поражение под Головчином и был разжалован в солдаты. При этом Голицын и Репнин давно ходили в недругах. Благородство и великодушие Голицына тронули царя, и тот исполнил его просьбу.

В Полтавской битве Голицын командовал всей гвардией. Он же после Полтавской победы преследовал отступающих шведов и первым достиг Переволочны, где, несмотря на свои небольшие силы, потребовал от Левенгаупта капитуляции.

Несмотря на столь интенсивную воинскую службу на сухопутье, Голицын успевал активно заниматься и галерным флотом, являясь ближайшим помощником генерал-адмирала Ф.М. Апраксина. Так, во время похода галер в 1713 году на Гельсингфорс именно он вместе с шаутбенахтом И.Ф. Боцисом командовал арьергардом И здесь, как всегда, Голицын оказался на высоте. Он не только справлялся со своими прямыми обязанностями, но еще «держал в узде» склочного и скандального Боциса. А едва закончились боевые действия на море, как генерал Голицын уже дерется на сухопутье. В октябре того же года, во время сражения при Пелькине, именно Голицын внезапно для противника переправил шесть тысяч солдат на плотах по озеру в тыл шведам, чем обеспечил полную победу.

* * *

Надо ли говорить, что по причине своей храбрости и неугомонности, возглавив зимой 1714 года наши войска в Финляндии, Михаил Голицын сразу же взял «быка за рога». Узнав от лазутчиков, что у деревни Лаппола расположился шведский 8-тысячный корпус генерал Армфельда, он немедленно двинулся в том направлении, чтобы дать шведам генеральную баталию, хотя и не имел в тот момент никакого преимущества в силах.

Узнав о приближении русских, Армфельд выбрал хорошую позицию — на равнине около финской деревни Лаппола, прикрыв свои фланги лесом В центре шведы поставили пехоту, на флангах разместили кавалерию. Впереди боевых порядков выкатили пушки.