Читать книгу "Сделка - Людмила Волок"

Сергей с Аней переглянулись.

– Ну, если еще два бара… – протянула Аня, и они дружно – дуэтом – рассмеялась.

– Поедем? – спросил Сергей.

– Конечно. Тем более, что кораблик – последний в навигации, – заметила как бы между прочим Аня.

Они купили билеты и поднялись на кораблик почти в последний момент. Едва успели пристроиться на верхней палубе, как он отплыл. Аня прижимала к себе кота и что-то тихо ему говорила. Жаль, Сергей не слышал, о чем – было шумно. Начала грохотать музыка, и пришлось перебраться вниз. Они заняли небольшую смотровую площадку на корме и наблюдали, как удаляется набережная вместе с гуляющей публикой, причалами, зданиями, склонами и городом…

Приближался вечер, заметно похолодало, да и сильный ветер не добавлял комфорта. Аня поежилась и крепче прижала к себе глиняного кота. Сергей снял куртку и набросил на Анины плечи.

Она смутилась:

– Ой, спасибо, не нужно – ты сам замерзнешь!

– Я не замерзну. А вот ты скоро станешь с котом одного цвета – сине-фиолетового!

– Сине-сиреневого. Не стану. Такие цвета кожного покрова возможны только при гематоме, а я вроде травм получать не собираюсь, – сообщила Аня.

– Склоняюсь перед глубиной знаний будущего биолога, – Сергей почтительно наклонил голову, но куртку обратно не принял – напротив, крепче укутал Аню, а потом еще и обнял. Она поместилась в его объятии полностью, укрылась, словно в маленькой пещерке, и затихла. Ей было так хорошо, что вовсе перехотелось отправляться в салон – а еще минуту назад собиралась! Вдруг спохватилась: Сергею-то холодно!

– Сережа, идем в салон, замерзнешь.

Она повернулась, чтобы с сожалением высвободиться из теплого кокона, и оказалась близко-близко к его губам. Подняла глаза и встретилась со взглядом Сергея – в нем сквозила… жалость. Жалость?! Она отшатнулась:

– Ты что? Мне не холодно! Мне уже жарко даже!

Он смутился, взял Аню за руку:

– Идем, пора исследовать ассортимент баров.

Аня выпила только кофе со сливками, а Сергей взял чай – пить что-то другое не было ни желания, ни денег. Он малодушно обрадовался, когда Аня отказалась даже от шоколада – в Серегином бумажнике оставалась одна мелочь, и он с ужасом думал, как доставит девушку домой на оставшиеся семьдесят четыре копейки. Сложная финансовая ситуация разрешилась самым замечательным образом, когда Аня заявила, что ей пора домой.

– Я позвоню брату, он меня заберет. Мы за городом живем, – начала объяснять. Ей совершенно не хотелось не то что показывать Сергею свои хоромы, но даже фамилию называть. Боялась его отпугнуть – или, наоборот, привлечь родительским состоянием. Пусть считает, что она простая студентка-бессеребренница из пригорода. Так лучше. Так она – сама по себе… А то, что забирать ее будет водитель на лексусе, Сергею видеть совершенно необязательно. На этот счет у Ани даже созрел маленький план.

Кораблик причалил, они вышли на набережную. Уже совсем стемнело. Миша, водитель, уже стоял возле моста.

– Знакомьтесь: Михаил, Сергей, – представила Аня друг другу молодых людей.

Сергей протянул ошалевшему водителю руку для пожатия, тот недоуменно ответил и вопросительно посмотрел на Аню. Та взяла его под руку, весело спросила:

– Ну как дела, братец? Все нормально на стройке? – и незаметно пнула его в бок.

– На какой? На стройке? – не понял смысла тычка Миша.

Аня фальшиво засмеялась:

– Устает, бедняга, к концу смены… Миша у нас прораб, строит комплекс бюджетного жилья на окружной, – торопливо объяснила Сергею. И, пока оба парня не успели опомниться, продолжила: – Ну все, Сереж, завтра созвонимся?

– Хорошо, я позвоню, – задумчиво пообещал Сергей и пошел к метро. Он плохо понимал смысл этого спектакля, но дал доиграть его Ане до конца. Она гордо удалилась с Мишей в сторону стоянки. Хорошо хоть хватило ума не признаться, что они уже встречались с ее «братом», когда он подвозил его на переговоры с Ольховским.

Аня радовалась, что все так удачно получилось. Михаил, по обыкновению, помалкивал, чтобы случайно не сболтнуть лишнего: черт его знает, что они там задумали, а его хата с краю!

– Миша, прошу прощения за эту сценку, так нужно было, – церемонно извинилась Аня, как только они потеряли Сергея из виду, и освободила свою руку. И только тогда поняла, что Сергей забыл отдать ей розы – так и уехал с изрядно подвядшим букетом. Тут же пожалела, что рассказала о своем отношении к срезанным цветам. Именно этот букет она хотела бы забрать с собой, поставить в вазу и любоваться им – столько времени, сколько ему отмеряно.

– Правда, кот? Красивый был букет… Назову-ка я тебя Феофанием, – вдруг постановила Аня, когда машина уже плавно катилась по шоссе.

Феофаний, как всегда, молча согласился. Видно, это уже вошло у него в привычку.

* * *

– Я ела, – сияющая Анжелика возникла на пороге спальни. Она выглядела словно кошка, вылакавшая в чулане тайком от хозяйки крынку сметаны. Судя по ее заявлению, вид соответствовал произведенному действию.

– Отлично! – одобрил Александр Петрович. – Ну и как тебе процесс?

– Пирожки, – глубокомысленно сообщила Анжелика и сочла нужным уточнить: – Восемь штук. С мясом.

Александр хмыкнул – удивился, но ничего не сказал. Повязал галстук, принялся одевать пиджак. Жена подошла к нему вплотную, легонько притянула к себе и сказала громким шепотом:

– Ольховский, раздевайся.

И принялась развязывать галстук.

– Лик, я на работу тороплюсь, у меня совет директоров, – он чмокнул Лику в щеку, отстранился и принялся опять за галстук. – Вот уж никогда бы не подумал, что пирожки с мясом – такой мощный афродизиак!

– Ничего, подождут, – заявила Лика и запустила пальчики под пояс мужниных брюк. – В смысле, директора, а не пирожки.

Стало ясно, что совещание состоится явно позже намеченного времени. Ольховский сдался под Ликиным натиском (правда, он и сопротивлялся не особенно активно), пряча удивление. Их совместные сексуальные игрища хотя бы с минимальным привкусом риска или запретности уже давно канули в прошлое, да и жена много лет назад потеряла пальму первенства в его личном рейтинге «звезд мирового секса». Но сейчас она была такой естественно-страстной, что Александр сам поразился жгучему желанию немедленно набросится на нее, словно изголодавшись от пресных супружеских соитий – как Лика, наверное, набросилась на пирожки после той зеленой дряни, которую она обычно жует…

Когда они, сытые друг другом, лежали на кровати, а Ольховский поглаживал шелковистую Ликину спинку и лениво думал, что вот сейчас начнет трезвонить секретарша и испуганно выяснять, куда это он запропастился, жена снова вспомнила об утреннем пищевом разврате:

– Как это вышло? Но уже раз это… Так давай и ты… С тобой…