Читать книгу "Осколки эпохи Путина. Бюрократия против нации - Андрей Савельев"

Законодательством Рязанской области было предусмотрено ограничение, согласно которому глава администрации Рязанской области не мог избираться на указанную должность более двух сроков подряд. 06.10.1999 г. был принят Федеральный закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации», где также указано, что одному и тому же лицу запрещается избираться на должность высшего должностного лица субъекта РФ более двух сроков подряд. В ст. 30 Федерального закона предписано: «в целях приведения законодательства субъектов Российской Федерации в соответствие с настоящим Федеральным законом и обеспечения преемственности власти устанавливается переходный период — два календарных года со дня вступления в силу настоящего Федерального закона». То есть, изменения должны были произойти с октября 1999 по октябрь 2001, не позже.

Закон — ничто, если его некому защищать. Его просто не станут исполнять. Так и получилось в Рязанской области, где местная власть приняла закон об изменениях, предписанных федеральным законом, после указанного срока — только в 2002 году. Казалось бы, хватит уж занимать пост губернатора — 8 лет прошло! Нет, бюрократия цепляется за подлокотники своих кресел. Она определили, что в Рязани третий срок будет отсчитываться именно с 2002 года. Хотя логика вещей говорила, что отсчитывать надо никак не позднее, чем с октября 2001.

По этому поводу я попытался затеять переписку с Центральной избирательной комиссией. Но результат был нулевой: глава ЦИК ответил: «Субъекты Российской Федерации… вправе решить вопрос об исчислении указанных сроков полномочий и по окончании установленного ст. 30 Федерального закона двухлетнего срока». Но это прямо означало, что такого рода вопрос может «висеть в воздухе» бессрочно, а федеральное законодательство фактически тем самым отменяется! Если санкции за такое положение дел не существует, значит, выборы главы субъекта федерации можно считать сущей профанацией, а суверенитет России — фикцией! Если же санкция есть, то следует усматривать ее именно в том, что законодатель ввел ограничение на срок принятия решений по вопросу об исчислении сроков. Нарушение установленного срока, разумеется, есть нарушение закона. Никакое решение за переделами этого срока просто не может быть законным! То есть, рязанское решение принципиально не может считаться действующим.

Увы, глава ЦИК написал о некоем «смысле» закона, отвлекаясь от его буквы. Получилось, что «определение порядка» исполнения закона отличается от собственно исполнения закона. Утверждалось, что затягивание «определения порядка» вовсе не есть нарушение закона. То есть, норма федерального закона — просто ничто! Если это кому-нибудь нужно. Ну а таковые всегда находились на разных этажах бюрократии.

В случае если срок исполнения не имеет значения, он не устанавливается. Если же срок установлен, то соответствующая правовая норма действует именно в течение этого срока. За пределами этого срока принятие формально законной нормы становится, таким образом, нелегитимной, что и произошло в Рязанской области. Но этого никто и не подумал учитывать.

Безнадежность переписки заставила меня прекратить ее, признав полную несостоятельность юридических аргументов председателя ЦИК и фиктивность этой структуры. Фактически мной был установлен факт произвольной отмены федерального закона при попустительстве тех, кто должен был скрупулезно следовать ему. Из чего следовало, что нарушения закона самим ЦИК не заставит себя долго ждать. Действительно, в последующие годы массовые нарушения избирательного законодательства всегда проходили под покровительством этой неуважаемой структуры.

Переписка с Генеральной прокуратурой была еще менее конструктивной. Ответы из Генеральной Прокуратуры сплошь состояли из ссылок на статьи законов; какие-либо аргументы в них отсутствовали. Как я заметил в дальнейшем, принцип круговой поруки в органах прокуратуры использует именно этот стиль. Ссылки на закон не сопровождаются аргументами о том, что именно данная норма закона должна быть применена в данном случае, и что эту норму закона для данного случая следует трактовать определенным образом. Так образуется тотальное беззаконие, которое можно покрывать ссылками на законы без всякой связи положений данного закона с реальностью. В дальнейшем я не раз убеждался в том, что Генеральной Прокуратурой закон либо игнорируется, либо применяется произвольно — так, как сказало начальство. А если оно ничего не сказало, то задача прокуроров состоит в том, чтобы не позволить закону сдвинуть ситуацию с мертвой точки. То есть, в этом случае мы имеем дело с саботажем.

По сути дела, Генпрокуратура отрицает саму возможность анализа правоприменения в конкретных случаях, что ведет ее к неспособности системно противодействовать правонарушениям и исполнять положенные ей законом функции. Огромная армия правоохранителей, таким образом, оказывается предельно неэффективной. При наличии самых современных средств борьбы с преступностью и правонарушениями институт прокуратуры недееспособен — в силу подчинения его бюрократии. Если «человеческий потенциал» никудышный, никакими техническими средствами он не может быть оживлен.

В данном конкретном случае проявился преступный заговор против России, результатом которого было почти повсеместное сохранение за старыми ельцинскими кадрами своих постов — не только на третий, но и на четвертый сроки. Некоторые территории России оказались буквально захвачены мафиозными кланами. В связи с этим, у меня не было никаких сомнений в том, что выборы, профанированные во всех отношениях, должны быть отменены. Решение об отмене выборов глав регионов было поддержано и большинством членов фракции «Родина». Впрочем, заговор от этого не рассеялся, поскольку наиболее одиозные представители региональной власти оказались переназначенными на свои посты указами Президента Путина, а уходить начали лишь в 2010 году — при Медведеве. Тем самым Путин подтвердил свою зависимость от политики Ельцина, полное единодушие с кадрами, разоряющими страну в 90-е.

Разрывы логики в прокурорских ответах, как в дальнейшем мне пришлось многократно убедиться, являются для правоохранительных органов повсеместной практикой. Они не привыкли складывать свои аргументы в цепочки и выводить одно из другого. Все, что они могут-утверждать то, что им в данный момент кажется выгодным или правильным. На доказательство они не способны. Норма закона в этом случае просто бесполезна. При любом законе можно утверждать все что угодно. И нет разницы, возглавляет ли в России прокуратуру В.В.Устинов или Ю.Я.Чайка. Беззаконие носит системный характер в силу произвольности суждений прокуроров и отсутствия у них элементарных профессиональных навыков.

Что творилось со статусом и порядком обретения должности на уровне губернаторов, повторялось в самых уродливых формах и на муниципальном уровне. Уже в 2004 году местные олигархии начали использовать не просто административный ресурс, а все свои административные рычаги, чтобы не допускать участия в выборах неугодных кандидатов в депутаты.

В Москве выборы вообще с 1990 года не бывали свободными. Но с 2004 года начались тотальные фальсификации — приводы к избирательным участкам студентов и военнослужащих, обзвоны и обходы граждан, которые ставили свои подписи в поддержку того или иного кандидата в депутаты, а потом и вовсе «волшебные урны» с двойным дном и «карусель» — голосование одних и тех же лиц на многих избирательных участках. Позднее практика давления на граждан, пользующихся своими правами выдвигать тех или иных кандидатов или вступать в политические партии, стала столь обширной, что Верховный Суд, рассматривая очередную жалобу, прямо постановил, что чиновники могут проверять все и вся и навещать граждан всюду, где бы они ни находились.