Читать книгу "Горький ветер свободы - Ольга Куно"

А потом подошел Альтан.

– Наступило время казни, – объявил он.

– Казни? – подняла голову я. – Я думала, будет суд.

– Наш суд краток, – недобро усмехнулся Альтан. – Все рабовладельцы приговариваются к смерти, и приговор обжалованию не подлежит.

– Мой хозяин – галлиндиец, – заметила я. Впервые я назвала Данте «хозяином», и не ощутила при этом прилива всепоглощающей злости. – Он вел себя со мной корректно. Ничем не обидел. Заботился.

– Давно он тебя купил? – проницательно спросил Альтан.

– Неделю назад, – призналась я. – Чуть больше.

– Он просто не успел проявить свою сущность, – скривил губы Освободитель. – К тому же нам все равно, как именно рабовладельцы обращаются с рабами. Достаточно того, что они считают себя вправе владеть другими людьми.

Видя, что спорить с Альтаном совершенно бесполезно, я сменила тактику.

– Из этих четверых только двое – рабовладельцы. Один из арканзийцев – надсмотрщик. Один из галлиндийцев просто сопровождает своего товарища.

– Мне это известно, – откликнулся Альтан. Видимо, успел переговорить с рабами Илкера. – Надсмотрщик – это еще хуже, чем рабовладелец. А оба галлиндийца, без сомнения, заодно. Но ты права в одном: арканзийские пленники действительно интересуют нас куда больше. Наши основные претензии – именно к ним.

– Значит?..

Боги, а почему меня так волнует судьба Данте и Ренцо? Не я ли совсем недавно ненавидела их обоих? Не я ли желала только одного – оказаться как можно дальше от них, если понадобится, то даже на том свете? Зачем же теперь я рискую расположением Альтана, выгораживая чужих мне людей?

И тем не менее ответ Освободителя заставил мое сердце сжаться.

– Значит, арканзийцев мы казним сегодня, а галлиндийцев оставим на завтра. Пускай проживут еще одну ночь. А нам и завтра понадобится развлечение. Жизнь в пустыне нелегка – людям необходимо выпускать пар.

И Альтан зашагал дальше, уведомляя соратников о сегодняшних и завтрашних планах.

Вскоре все выстроились в подобие очереди напротив тех деревьев, к которым были привязаны Илкер и надсмотрщик. Каждый из рабов держал камень, а некоторые – сразу два, в обеих руках. Среди собравшихся были и Берк с Юркмезом.

– Хочешь принять участие в побиении камнями? – спросил меня кто-то из рабов.

Я покачала головой.

Я старалась не смотреть, но то и дело поворачивала голову в сторону деревьев и разъяренной толпы. Я старалась не слушать, но, даже заткни я уши, крики все равно достигли бы моего сознания. Казнь длилась долго. По-моему, бывшие рабы специально кидали камни так, чтобы не сразу задеть жизненно важные органы. Я успела обратить внимание и на их лица – перекошенные от ненависти. Броски сопровождались злобным «Так тебе!», причем иногда это были выкрики, а иногда едва слышный шепот. Женщины бросали камни не менее, а то и более ожесточенно, чем мужчины.

Наконец все было кончено. Сначала стихли вопли пленных. Потом постепенно сошел на нет шум толпы.

Я сидела в стороне, обхватив руками колени, и мое тело била дрожь.

Трупы так и оставили привязанными к деревьям в окружении россыпи камней. Освободители, как ни в чем не бывало, стали возвращаться к своим делам.

– Идем, мы устраиваем торжественную трапезу! – гостеприимно протянул мне руку какой-то мужчина.

Руку, каких-то пару минут назад кидавшую камни в живых людей. На ней даже оставалась пыль с этих камней, он не счел нужным ее стряхнуть.

– Торжественную трапезу? – бесцветным голосом переспросила я. – В честь чего? В честь казни?

Я все-таки пересилила себя и подала ему руку. Он помог мне подняться на ноги.

– И это тоже, – ответил мужчина. – Но главным образом в честь свободы. Мы празднуем ее каждый вечер. Наша жизнь непроста, – посерьезнев, объяснил он. – Мы живем в тяжелых условиях, держимся подальше от городов, перебираемся по пустыне с места на место, благо наперечет знаем все здешние колодцы. И неизвестно, как долго это продлится. Так что каждый новый день свободы для нас – это праздник.

Бывшие рабы и правда стали праздновать. Ели, пили, шумно переговаривались, потом кто-то даже начал петь. Вскоре к нему присоединилась еще пара голосов.

– А что теперь будет с нами? – спросила я у Альтана, когда подвернулся удобный момент.

– Вы теперь свободные люди, – торжественно ответил тот. – Так что вправе поступать, как захотите. Можете остаться с нами. А можете уйти в жилые места. Один городок находится не так далеко отсюда. Но только должен предупредить: раба, путешествующего в одиночку, поджидают крупные неприятности. Однако, если захочешь рискнуть, это твое право.

Я кивнула, осмысливая информацию.

– Что же ты выберешь? – полюбопытствовал Альтан.

На этот счет у меня не оставалось ни малейших сомнений. С окружающими людьми у меня точно не было ничего общего.

– Я отправлюсь в город, – ответила я. – Хочу попытаться вернуться на родину. Знаю, что это рискованно, но моя цель стоит того.

– Понимаю, – кивнул Альтан, принимая мой ответ.

– Однако, – продолжила я, – с твоего позволения, я бы хотела остаться здесь до утра. Путешествовать ночью слишком опасно. К тому же я хочу посмотреть на завтрашнюю казнь.

И вновь Альтан принял мое решение.

– Конечно. Тебе помогут здесь устроиться. А завтра мы отдадим тебе твоего джамаля и обеспечим всем необходимым, чтобы добраться до Эльварды.

– Благодарю тебя, – кивнула я.

Мой взгляд скользнул в сторону пленников, которым как раз поднесли воды. Сделавшие это рабы показательно плюнули в чарку. Галлиндийцы от воды отказались. И тогда я окончательно решилась.

Пили бывшие рабы не только воду. Когда настала наиболее торжественная часть вечера, они пустили по кругу фляги, наполненные другим напитком. Как мне объяснили, это была настойка из плодов какого-то росшего в здешних местах кактуса. Не так чтобы очень вкусная, зато прекрасно дурманящая голову. Эти люди действительно проживали каждый свой день, как последний. И старались брать от жизни все. Кроме того, родившиеся и выросшие в положении рабов, за которых все решает хозяин, они не умели планировать наперед. Жить сегодняшним днем было для них наиболее естественным состоянием.

Я пить здешнюю дурь не стала. Ненавижу, когда что-то дурманит мне голову, а сейчас для этого тем более было не время.

Что ж, как говорится, трезвый пьяного не поймет. Настойка стала действовать очень быстро. Уровень веселья среди окружающих резко повысился, координация движений существенно ухудшилась. Несколько пар начали целоваться на самом виду, а вскоре поцелуи переросли в более откровенные ласки. В составе одной из этих парочек я с облегчением заметила и Юркмеза. Признаться, я опасалась, что сейчас, когда ни Данте, ни Илкер не могли его остановить, он попытается закончить начатое несколько дней назад и снова станет меня домогаться. Существовали, правда, неплохие шансы, что здешние хозяева все же встанут на мою сторону, но стопроцентной уверенности в этом у меня не было.