Читать книгу "Игра в Иную Реальность. Книга Знаний - Александра Крючкова"

— А какие у тебя Места Силы? — спросил Андрей.

— Их немного. Одно из них — место, где когда-то находились дачи у обеих моих бабушек. Они были расположены достаточно близко друг от друга, так что я могла ходить в гости от одной к другой. Обе дачи — у реки. На самом элитном загородном шоссе. Забавно, да? Была нищей, но каждое лето проводила сразу на двух дачах среди королевских дворцов… Но для меня это место навсегда останется Местом Силы, потому что именно там в детстве я сливалась с природой и Душой Мира. А потом «французская» бабушка переехала в другое место, а второй дом подожгли. Я приехала туда и нашла только колесико от своего детского велосипеда и кирпичи от печки. Мне тогда исполнилось 18 лет. С тех пор каждое лето я всегда приезжаю на речку, где когда-то были папа, мама и я, потом мама и я, а теперь — только я… Там есть одно тихое место на берегу. Я беру с собой какую-нибудь интересную книжку и читаю её, спрятавшись от всех в высоких травах.

Потом был Тибет, Лхаса. Я бы с удовольствием переехала туда жить. Там — всё моё. Мне нигде не было так спокойно и уютно, как там. Может быть, когда-то давным-давно я и жила в Тибете. Не знаю. Не помню.

— А Париж? Твоя вторая бабушка там когда-то жила.

— Париж — странный город. Я исходила его весь пешком вдоль и поперёк. Мне было там хорошо, но всё же это — бабушкин город, её Место Силы. Моя французская бабушка, в отличие от той, с которой я жила, была очень светлой. Я любила её. Она напоминала мне моего деда. Мы с ней, как и с ним, общались молча. Она мечтала, чтобы я поехала в Париж, её любимый город, когда смогу выехать из этой страны. Бабушка сказала, на какой улице и в каком доме она жила. Я оказалась в Париже после её смерти. Однажды, гуляя по центру, я «случайно» попала на её улицу и нашла её дом. Очень странное чувство. А потом бабушка несколько раз снилась мне, как будто мы вместе гуляли по Парижу. Но это — не моё Место Силы.

— А какие ещё твои?

— Не знаю. Мне очень нравится Венеция. Я была там много-много-много раз. Даже не помню, сколько. Часто приезжала туда с Братом. Странный город. Когда-нибудь он… уйдёт под воду… — я невольно вздрогнула. — У него — совсем другая энергетика, не как у тех мест, о которых я тебе говорила. Но меня постоянно тянет в него возвращаться. Он напоминает мне ДРУГОЙ город, который… я вижу во сне…

— Какой другой?

— Не такой, как здешние города. Там машин не было. В Венеции тоже ведь нет машин, по крайней мере, в её пешеходно-водной зоне. И ещё там вода. Везде вода. Кругом… И мой сон тоже связан с водой. Я потом как-нибудь расскажу. И про тот сон, и про Иной Город. Я думаю, когда-то он был моим городом… Он находился на берегу океана. На острове или на каком-то континенте в океане… Он был… Когда-то… Очень-очень-очень давно…

— А Питер? Ты же тоже там часто бывала…

— Питер напоминает мне Венецию. И ещё он напоминает мне о том, что совсем не хочется вспоминать. Поэтому давай лучше сменим тему, хорошо?

— А какой Он… этот Твой Человек?

— Он — не Человек, — как-то автоматически и не задумываясь, ответила я.

— А кто Он? Ну… как ты Его видишь?

— Я знаю только, что Он — сильнее и умнее меня. Я смотрю на Него снизу вверх, меня тянет к Нему. Он ведёт меня, я — ведомая. Мне с Ним интересно и не скучно. Он разговаривает со мной на одном, нашем, ТОМ языке. Он учит меня. Мы принимаем друг друга такими, какими мы есть.

— Да-а-а… — тяжело вздохнул Андрей. — Ты сказала мало слов. Но при этом ты сказала слишком много. Где же такого найти? Кто сможет разговаривать с тобой на одном языке? Я не встречал за всю свою жизнь людей, которые были бы такими же сильными, как ты. А тебе нужен человек ещё сильнее…

— Ты не понимаешь… Ты говоришь про людей. Но Он — как я. Он — иной.

— Алис… А ты… кто? — вдруг спросил меня Андрей. — Ну… как ты здесь оказалась? Зачем ты сюда пришла? Здесь же всё — другое…

— Я не знаю, кто я… Жанна считает, что я, как и она, пришла сюда сама, потому что сама этого захотела. Зачем? Не знаю, может быть, для того, чтобы попробовать, как она говорит, пощупать этот мир, вот эти предметы, — я пощупала стол, за которым мы сидели. — Чтобы попробовать еду, которую здесь едят. Чтобы рассказать людям о том, что ТАМ. Только я пока ещё почти ничего не вспомнила, я просто рисую картины, которые вижу. А Жанна вздрагивает, когда на них смотрит, потому что она их уже видела. ТАМ. Я очень радуюсь, когда в книгах Учителей читаю то, что я уже давно знаю сама, но не помню, откуда, и нахожу в этих книгах то, чему меня учил Голос в детстве. Но я не знаю, кто я, понимаешь? Вот многие мои желания исполняются мгновенно. Я даже сама удивляюсь, как это возможно. Но… не все. Например, мне очень хочется ЛЮБВИ, наверно, потому что в этой жизни меня никто никогда не любил за то, что я есть. Просто так. Такой, какая я есть… Но мне НЕ дают ТАКОЙ Любви… Я не могу объяснить, почему. Это похоже на заколдованный круг. Я не могу из него выбраться. Я чего-то не понимаю, не могу вспомнить…

— Но ты ведь себя кем-то ощущаешь?

— Маленькой молчаливой девочкой из того скупого детства, где я жила в нищете, но общалась с Душой Мира. Девочкой, которая на даче каждый день рано утром уходила с дедом в леса и бродила по ним в полном молчании. Дед собирал лекарственные травы, я — цветы, грибы и ягоды. Он научил меня разговаривать с Природой: с деревьями, с цветами, с животными. К обеду мы возвращались на дачу, где у меня было много друзей — ёжик, дикая сиамская кошка Пантера и Белый Кролик. Наверное, так положено, чтобы у каждой Алисы в Стране Чудес был свой Белый Кролик. Дед построил мне на даче большой шалаш, самый настоящий домик для Феи. В нём было окно, которое я открывала, когда светило солнце, два кресла и маленький столик. Я читала там книги. Стены и крыша у шалаша были, естественно, из соломы, но выложены в несколько слоёв, между которыми лежала какая-то защитная плёнка от дождя, поэтому я могла находиться в домике даже в ливень. И дверь у него закрывалась на настоящий замок… Мне кажется, я так и осталась той маленькой девочкой, понимаешь?

Маленькая девочка, живущая во мне,

Затерянная где-то в туманном детстве,

(которого, может быть, вовсе и не было?

отец — Небо, а мать — Луна),

Долгие годы всё ищет средство,

Чтоб не сойти сума…

Маленькая девочка, живущая во мне,

Все эти годы смотрит в окно

(заворожённая призрачным шёпотом)

И хочет услышать благую весть:

Счастье, конечно, наверно, оно

Где-нибудь есть…

Маленькая девочка, живущая во мне,

Прячется в панцирь и плачет незримо в душе

Страшно ранимая, чрезмерно доверчива,

(в стареньком домике сердца — от слов его — трещина),

В брошенных кем-то привычно-стандартных клише:

«Сильная женщина»…

— Ну… если честно, я знаю тебя, вернее, знал совсем другой. Ты много лет занимала такую должность, до которой мало кто доберётся за всю свою жизнь.