Читать книгу "Спасительная любовь - Карла Кэссиди"

На стенах фотографии дикой природы, но больше всего внимание привлекал книжный шкаф. Одну полку занимали толстенные фолианты по философии. На других стояли книги обо всех наиболее известных серийных убийцах. Некоторые были посвящены Джеку-потрошителю.

– У профессора какие-то проблемы? – Меган жестом пригласила их сесть.

– Нет, мы просто хотим задать ему несколько вопросов.

Ассистентка опустилась на стул возле письменного стола.

– Вы правильно сделали, что пришли к нему. Он самый лучший. Студенты его обожают, у него на лекциях всегда полно народу. – Беззаветная преданность Меган своему герою не вызывала сомнений.

– Как вам с ним работается? – спросил Александр, просто чтобы убить время.

– Замечательно. Он добрый и уравновешенный. Для меня большая честь работать с ним. – Она улыбнулась.

Дверь открылась, Меган подскочила, Джоржина с Алексом одновременно встали с дивана.

– В чем дело? Вы из какого-то комитета? – Джейкоб Таннер одарил агентов приятной улыбкой. Он был высокий, среднего телосложения, со светлыми волосами и голубыми глазами. Его отличала некая мальчишеская красота, благодаря которой он, возможно, и пользовался таким успехом у женского пола.

– Это агенты ФБР, – пояснила Меган. – Они хотят с вами поговорить.

Таннер ничуть не смутился.

– Меган, я попрошу вас спуститься и проверить, готова ли видеоаппаратура к сегодняшним лекциям.

Когда девушка вышла, профессор закрыл дверь и подошел к столу.

– Прошу вас. – Он жестом указал им на диванчик и сел сам. – Чем могу служить?

– Мы видели, как вы брали автограф у Мишель Дейвисон. Насколько нам известно, она ваша бывшая студентка, – начал Александр.

Таннер кивнул:

– И одна из самых способных. У нее какие-то неприятности?

– Она заинтересовала нас в связи с делом, над которым мы работаем. Что вам известно про ее бойфренда, Джэкса Уайта? – спросила Джоржина.

На лице профессора появилось выражение, будто он съел какую-то гадость.

– Джэкс тоже у меня учился. С трудом осилил курс, и я не уверен, что он закончил колледж. Этот парень не так глуп, но у него нет мотивации. Мишель могла бы найти себе бойфренда и получше.

– А что насчет Роджера Кембриджа? Он тоже посещал ваши лекции, – снова заговорил Александр.

Таннер откинулся на спинку кресла и весело улыбнулся:

– Роджер Кембридж был хорошим студентом, не пропустил ни одного занятия. Но ему всегда нравилось привлекать внимание к своей персоне. Он хотел, чтобы все знали, кто такой Роджер Кембридж. Меня не удивило, когда он придумал свое убогое шоу. Ему отчаянно хочется иметь свои пятнадцать минут славы.

– Настолько, чтобы похитить агентов ФБР и делать свои репортажи? – заметила Джоржина.

Брови Таннера поползла вверх.

– Роджер очень упорный. Он не только ходил на лекции, но искал возможности поговорить со мной о каждом серийном убийце после занятий. Считаю ли я, что он способен совершить преступление? – Он наклонился вперед и пожал плечами. – Честно говоря, не знаю.

– Как мы поняли, ваши лекции одни из самых популярных, – подолжала Джоржина.

Профессор снова улыбнулся:

– Следует признать, преступный ум обладает своеобразной привлекательностью для людей. Мы изучаем теорию соотношения врожденного и приобретенного на примере особенностей самых отвратительных серийных убийц.

– Есть ли у вас сейчас студенты, обладающие наклонностями к совершению преступлений?

Таннер засмеялся:

– Да, у меня есть несколько неблагополучных молодых людей, которые ходят на лекции, движимые не самыми лучшими наклонностями. Могу ли я предсказать, что они станут убийцами? Нет, конечно. Если бы я мог распознавать тех, кто в дальнейшем совершит преступления, все было бы слишком просто.

Он посмотрел на часы и встал:

– Боюсь, мне пора идти. У меня лекция. Могу я чем-то еще вам помочь?

– Нет, но, возможно, нам понадобится еще раз встретиться с вами.

Джоржина и Александр встали и вышли из кабинета вместе с профессором.

– Желаю удачи, извините, если не смог помочь. Когда-то я тоже хотел стать полицейским, но мысль об опасности заставила меня передумать. Кто умеет, делает, кто не умеет, учит других, верно? – Он снова улыбнулся, затем, обогнав их, торопливо исчез в одной из дверей.

– Ну вот, потеряли кучу времени, – разочарованно сказал Александр, когда они вышли из колледжа.

– Может быть, но мне показалось интересным, что он так легко вспомнил Роджера и Джэкса. Они учились здесь несколько лет назад, с тех пор у него на лекциях побывали сотни студентов. Не пора ли плотнее заняться Роджером, пустить за ним хвост? Если он ищет свои пятнадцать минут славы, возможно, он и есть наш преступник.

– Возможно. Посмотрим, как у наших подозреваемых обстоят дела с алиби. Дай бог, чтобы у Роджера оно оказалось самым железобетонным. – Он крепче сжал руль. – Но больше всего меня тревожит то, что Боб мог вообще не попасть в поле нашего зрения. И это не Роджер или Джэкс, а кто-то совсем другой, с кем у нас нет никаких контактов, кроме его телефонных звонков.

– Эти звонки его и погубят. Не знаю как, но погубят. Я вытяну какую-нибудь информацию, которая приведет нас к нему.

Александр нахмурился.

– Только не такой ценой, как вчера.

– Не важно, главное результат. Ему больше не удастся запугать меня, и я должна продолжать с ним разговаривать. Может оказаться, это наш единственный шанс.

Александр внимательно смотрел на Джоржину и заметил, как напряглось ее лицо.

– Почему ты не рассказывала мне о своем детстве?

– Я надеялась, что эта мерзость навсегда осталась в прошлом, не хотела тащить ее в нашу жизнь. – Она отвернулась к окну, не желая продолжать разговор.

Александр не собирался сдаваться.

– Мне нужно было это знать, Джоржина. Твое детство сильно повлияло на то, какой ты стала.

– А я не хотела, чтобы ты это знал. Мне хотелось просто забыть, как со мной обращались тогда. Все закончилось, когда в шестнадцать лет органы опеки забрали меня у родителей.

Александр с удивлением посмотрел на нее:

– Тебя отдали в приемную семью?

Джоржина со вздохом повернулась к нему.

– Два года я воспитывалась в семье, где меня научили, что такое нормальная жизнь, объяснили, что из меня сделали то, что психологи называют «маленький козел отпущения». Все кончилось, я выжила и больше не хочу об этом говорить.

Я выжила. Эти слова снова и снова звучали в голове Александра. Она утверждала, что все кончилось. Но так ли это?