Читать книгу "Душенька - Наталия Ломовская"

– Давай, Коля, полегче на ухабах, не растряси барышню. А то знаю я тебя, начнешь кочки рвать, бугры ровнять, – посоветовал Иван Федорович и ушел – куда-то он торопился.

– Коля, повариху в Москве от себя не отпускай! А то убежит – как мы без нее будем? Избаловала она нас разносолами!

– В целости обратно доставь нашу Душеньку, хе-хе!

– Вот этого обещать не могу, – отшучивался Коля, подмигивая мне.

– Коля, за грузом-то следи! Хорошо упаковали? А то огурец дело тонкое, до города далеко, – балагурил какой-то шутник. – Ты уж раньше времени его не рассупонивай!

Я надулась и полезла в кабину. Почти всю дорогу я промолчала, раздумывая о своей незадавшейся жизни. И что во мне есть такое, чего нет в других девушках? Вот ведь остальные – у них серьезные, положительные отношения с парнями, они знакомятся, флиртуют, принимают ухаживания, пробуют жить вместе или сразу женятся, заводят ребенка, а то и двух...

Они не отдаются старшеклассникам в подъезде собственного дома. Они не вступают в сомнительные отношения с несвободными мужчинами намного старше себя. Их не пытается изнасиловать дурачок-сосед, соперницы не плещут им в лицо серную кислоту. И, уж конечно, они не выслушивают соленых шуточек селян в свой адрес, решив просто-напросто прокатиться в город с черноглазым шофером.

Я была еще очень молода, и у меня не было близкой подруги, да что там, вообще никакой не было! Где они берутся, эти бодрые, ироничные, мудрые и рассудительные подруги книжных героинь? Они всегда готовы поддержать, в любое время дня и ночи оказываются рядом, берут на свои хрупкие плечи часть тяжести, любую беду героини разводят руками, как будто у них своей жизни нет! Вокруг меня же все всегда были заняты собой, да и я сама была занята исключительно собой, с присущим молодости эгоизмом. Иначе бы я знала, что безоблачной и ровной жизнь бывает только у избранных счастливиц. Остальные падают, ошибаются, набивают себе шишки и влипают в неприятности ничуть не реже, чем я. Увы, не стоит себе льстить, моя судьба ничем не уникальна, это обычная история обычной девушки – разве что, может быть, эта девушка весит чуть больше нормы... И вызывает чуть больше страстей...

Очевидно, Николай уловил мое настроение, потому что не развлекал меня беседой, а только тихонько насвистывал сквозь зубы какую-то однообразную мелодию да глядел пристально на дорогу. Потом все же сказал:

– Ты не обижайся.

– На что? – сваляла я дурочку.

– Ну, на людей. Что разные глупости говорят. Это же рефлекс. Едет парочка куда-то – надо юморить. А на самом деле они ничего такого не думают. И не считают тебя какой-то...

– Я знаю, – пробормотала я. Признаться, у меня камень с сердца упал.

– Не знаешь, – усмехнулся Коля. – Вот ты сидела сейчас и думала: какая я несчастная и зачем они так со мной, правда?

Я не нашла в себе сил отрицать очевидное.

– Правда. А как ты узнал?

– Прочитал по твоему личику. Ты и хмурилась, и губы надувала, и головой качала, как будто оправдывалась. Ну, смотри веселей! Скоро приедем. Мне с заказчиком нужно будет поговорить, а ты сможешь погулять в это время, купить что-нибудь. Девушкам всегда что-нибудь нужно купить – тушь там, помаду. А потом уже повезу тебя в твой университет плиты и поварешки.

Коля снова оказался прав – правда, тушью и помадой я не пользовалась, в этом не было необходимости, но кое-что купить все же хотела, а именно мобильный телефон. Его полезность в деревне была сомнительной, но ведь не всю свою жизнь я проведу в деревне? Хоть мне и нравилось житье-бытье в Перловке, но осенью ведь надо будет учиться. В Москве!

А Москва уже приближалась, надвигалась серыми массивами домов, обнимала переполненными трассами. Быстро промелькнули идиллические пансионаты – утопающие в зелени корпуса, вокруг которых чинно прогуливались отдыхающие в белых одеждах и соломенных шляпах. Зрелище было умилительное и старомодное. Вскоре мы встали в пробку, да какую! За окном не было ничего интересного, все те же дома, продуктовые ларьки, магазинчики и неинтересные кафе. Кажется, я даже задремала, потому что, открыв глаза, обнаружила, что под головой у меня лежит Колина куртка. Из пробки мы выбрались и теперь подъезжали к рынку, который сразу же напомнил мне рынок в моем родном городе – хотя был, разумеется, больше, шумней, нарядней и... грязнее. Я увидела его с изнанки, с черного хода и была впечатлена открывшимся мне зрелищем.

Прямо напротив въезда располагалась гигантская помойка, исторгавшая невыносимое зловоние. Спрессованные, как торт «Наполеон», там лежали многочисленные упаковки, прослоенные гниющими фруктами и прочими отбросами, идентифицировать которые мне совсем не хотелось. Мусорные пласты лениво ковыряли лопатами люди в оранжевых жилетах. Их лица заставили меня задуматься: то ли местные власти привлекли к черной работе деклассированные элементы, удачно использовав в своих интересах то обстоятельство, что они так и так рылись бы в мусоре? А может быть, работники, вынужденные посвящать свою жизнь такому грязному труду, стали заливать свое горе до полной потери облика? Задача эта так и осталась нерешенной, потому что я отвлеклась на новое зрелище – к нашей машине из разных углов выбежало множество людей. Некоторые из них преуспели больше остальных и с невнятными криками повисли на подножках. Все это были мужчины но, присмотревшись, я увидела среди атакующих грузовик и женщину поистине могучего сложения. Я рядом с этой богатыркой выглядела бы Дюймовочкой. Прежде чем я успела испугаться, причина этого нападения прояснилась – все это были вольнонаемные грузчики. Коля быстро выбрал нескольких, и они довольно-таки бодро принялись за разгрузку.

– А ты выйди во-он через те двери и погуляй часок, хорошо? Самое большее – полтора. И снова подходи сюда. Заблудиться здесь негде, рынок все знают. Погуляй, купи чего тебе надо...

Я с удовольствием согласилась, потому что уже успела заметить поодаль ряд вещевых магазинчиков и озаботиться собственным внешним видом. Напомню, что в Перловку я приехала в спортивном костюме – больше на меня ничего не налезло. В первые же дни моего гостевания бабушка сшила мне сарафан из завалявшейся у нее ткани, этим и исчерпывался мой гардероб – и дневной, и вечерний. Для деревни сойдет, но сарафан порядком измялся в дороге... Неужели в таком виде идти туда, где мне потом несколько лет учиться? Нет уж, не бывать этому. И весьма решительно я направилась к магазинам.

В первом же меня ждало разочарование. Пестрые тряпочки, висевшие на плечиках, были очень милы, но цена их шокировала мое неискушенное воображение. Под тяжелым взглядом холеной продавщицы я покинула душистую прохладу торгового зала и осторожно прикрыла за собой дверь. Другая лавочка была намного проще, но там не нашлось моих размеров – сердобольная тетушка за прилавком посетовала:

– Ничего на вас нет, моя хорошая!

В третьем мои размеры были, но вещи напомнили мне те, что носила Альфия, домработница Олега. Пожилая татарка относилась ко мне хорошо, даже незаслуженно хорошо, но и в память об этом я не стала бы носить малиновые юбки в золотых розах и пронзительно-розовые футболки с жабо и оборочками. В четвертом я серьезно опозорилась, не сумев застегнуть на себе ни одни из принесенных мне в примерочную джинсов. Если бы проклятые штаны застегивались на талии, но все они имели низкую посадку, а бедра-то у меня о-го-го! Пришлось ретироваться с позором. И только в пятом магазине, незамысловато называвшемся «Все из льна», мне удалось найти то, что мне было нужно. И цены меня не напугали, хотя я и потратила почти все свои сбережения. Купила белые легкие брюки, белую в красную полоску блузку, треугольный вырез которой красиво подчеркивал грудь и удлинял шею, синий пиджачок, белый берет – фик-фок на один бок! – и так хорошо и ловко оделась, что сама себе понравилась в зеркале. Продавщицы вполне со мной согласились: