Читать книгу "Миссия невыполнима - Василий Орехов"

– Угу. – Дженнифер старательно заморгала, изображая, что из последних сил сдерживает слезы. – Пыталась устроиться в стриптиз-бар, и вот здрасте… Говорили мне, нельзя связываться с азиатами!.. А ты как сюда попала?

– Как-как, – фыркнула Летиция. – Как это обычно и бывает. Как и ты. Приехала работать по контракту в местное эскорт-агентство, а по приезде мне стерли идентификационный чип и продали меня в этот гарем. В общем-то, я так сразу и предполагала, единственно, думала, что хоть немного дадут поработать в агентстве… Не били, и то хорошо.

– Предполагала?! – не поверила своим ушам Дженнифер.

Неужели конкурирующая фирма? Хотя глупости, едва ли секретный агент стал бы выбалтывать направо и налево свою миссию. У девочки наверняка были другие резоны.

– Ну да, – беспечно кивнула Летти. – Я ехала сюда с тем расчетом, что меня продадут в гарем к какому-нибудь богатому старичку. Ты что, подруга! – Ее глаза округлились. – Это же как угадать все номера в лотерее! В Соединенных Мирах я сублимированное дерьмо на панели жрала и спала со всякими ублюдками за копейки, а здесь я как сыр в масле катаюсь! Ко мне очень хорошо относятся, потому что не выпендриваюсь особо, кормят деликатесами, жилье роскошное, развлекают по-всякому, по первому требованию покупают любое шмотье… Смотри, какие брюлики! – Она наклонила голову, качнула внушительными бриллиантовыми сережками. – Думаешь, я их из дома привезла? Да половина девчонок в Галактике мечтают о такой жизни! Слава богу, про восточные гаремы много всяких страшных сказок ходит, а то все ломанулись бы сюда искать свое бабское счастье…

– А не страшно было, что продадут не в гарем, а в бордель? – заинтересовалась Дженнифер.

– Э, детка! – Летиция снисходительно посмотрела на нее. – Ты что, не в курсе? Здесь нет необходимости кого-либо продавать в бордель. Здесь в бордели конкурс – десять девчонок на одно место. Сюда бабы легкого поведения со всего обитаемого мира слетаются. У проституток указом короля обязательная медицинская страховка, регулярные профилактические обследования, четкий тариф, гигиена как в операционной и нормированный рабочий день. Свободная пресса то и дело заводит песню о том, что при всем прискорбном ортодоксальном отношении к женщинам, которое наблюдается на Аль-Сауди, демократическим мирам следовало бы поучиться у местных порядкам насчет падших женщин…

– Ну а в гарем не боялась? – В глазах Дженнифер светился неподдельный интерес. – Не знала ведь, как все будет. Неужели не страшно было?

– Да было, конечно, страшно. Пока летела, чуть не уписалась! – Летти захихикала. – Но надо же было хоть куда-нибудь двигать из того свинарника, где я жила. И, в общем, я не прогадала. Единственно, конечно, с сексом тут напряг – наш старикашка уже дряхловат, а жен у него много, как и полагается богатому и уважаемому человеку, так что пока до тебя очередь дойдет, уже бываешь готова сама себя за хвост кусать от нехватки интима.

– И тебя устраивает, что ты у мужа – одна из многих?

– Так ведь у нормальных мужиков в Соединенных Мирах так и есть. Жена, плюс любовница, плюс еще одна, помоложе, плюс секретарша, и так далее. Так поди его зацепи еще, нормального-то. А у ненормальных мне было бы намного хуже, чем здесь, – и денег нет, и сам мужик ни на что не годен, и любовника приличного не найдешь, потому что нет денег, чтобы выглядеть как следует…

– Понятно. То есть ты неплохо устроилась.

– Не жалуюсь.

– А как же личная свобода?..

– Какая еще свобода, детка? – изумилась Летти. – О чем ты? Ты вон в своих трущобах была свободна, когда за кусок хлеба отдавалась любому ублюдку? И не смотри на меня так – что, скажешь, от хорошей жизни полетела к черту на рога вертеть голой задницей с подиума? Я здесь гораздо свободнее, чем дома. Вся разница, что в магазин за шмотьем еду в сопровождении старухи и двух охранников. Зато я теперь богата, а в нашем мире деньги – это единственное мерило свободы! У кого больше денег, у того больше свободы. Моя дорогая, весь мир – это просто сложная система клеток, и вся разница между ними в том, что некоторые клетки бывают золотыми, а некоторые, наоборот, тюремными. А все остальные – где-то в промежутке между ними. Понимаешь?

– Я так понимаю, что золотая клетка от тюремной отличается только материалом, – отчеканила Дженнифер. – И часто бывает так, что золотая оказывается крепче тюремной. Золото – довольно прочный материал.

– Ладно тебе грузить-то, подруга, – Летиция скорчила недовольную гримаску.

– Сама начала. – Дженнифер хмыкнула. – Ну, ладно. Допустим, тебе тут действительно хорошо. Но надолго ли это? Ты в этом гареме много видела женщин старше тридцати?

– Ну, троих. Старшей жене вон вообще под шестьдесят!..

– Подожди, не мельтеши. Нашему хозяину сколько лет?

– Ну, под сто уже…

– Возникает закономерный вопрос: где все его предыдущие жены, кроме старшей? Или он вторую жену взял только в восемьдесят пять, а остальной обширный гарем составил за последние несколько лет?

– Ну, брось. Могло и так быть.

– Ты сама-то себе веришь? Тебе сколько лет, красавица?

– Ну, девятнадцать.

– Стало быть, лет десять у тебя еще есть. Плюс-минус. Если не начнешь увядать раньше времени, что при такой ленивой и бесцельной жизни вполне вероятно. Если позже старичок не захочет сделать тебе активную биопластику – а зачем, если новая девчонка стоит втрое дешевле, чем омолаживающие процедуры для прежней? А потом ты неизбежно отправишься туда же, куда и предыдущие жены старичка, вышедшие в тираж, – на улицу.

– Иди к черту! – психанула наконец Летти. – Да пусть хоть на улицу, хоть в пыточный подвал к Синей Бороде! Но эти десять лет будут моими! И я буду делать то, что захочу! Поняла? Буду вертеть своим старикашкой, как мне заблагорассудится! Дурочка, вот же она, свобода! А свобода жрать очистки и терпеть домогательства папаньки-алкоголика – это не свобода, а полное дерьмо! Поняла меня, шармута, ирвар яхбаль, лэтх ник л’яхбаль![6]

– Ладно-ладно, не расстраивайся так, – проворчала Дженнифер. – Все равно уже ничего не изменишь.

– Да я и не расстраиваюсь. – Летиция оттаяла так же стремительно, как и рассердилась. – Абсолютно не вижу причин. Нормально все будет, не волнуйся. Старичок у нас добрый, ласковый, тебе понравится. Слюнявый только немножко, но это уж придется как-нибудь перетерпеть. И мягкий там, где не надо. Но ты его единственно не тереби, он от этого еще хуже размягчается. Ласкай вокруг, прижимайся грудью и бедрами. Главное, не пропусти момент, когда он начнет оживать, и тогда уже можно осторожно брать его в руку. Запоминай, я плохого не посоветую, пригодится. Сегодня дедуля непременно захочет тебя попробовать, ты же новый цветочек в его цветнике.

– Я вроде не яблочный пирог, чтобы меня пробовать.

– Ты что, детка, так до сих пор и не въезжаешь? Ты теперь собственность господина. Ты теперь именно что яблочный пирог с аппетитной корочкой, который он будет пробовать, когда ему вздумается. Понимаешь? – Летти вдруг хихикнула. – У старичка, кстати, на той неделе день рождения, так он же тебя купил, наверное, себе в подарок! Мы все, его верные женушки, тоже готовим ему подарки…