Читать книгу "Шанс для неудачников. Том 1 - Сергей Мусаниф"

— Расстреляют. Зато мы, если повезет, сможем увидеть красивый фейерверк. Особенно если он предпримет попытку ночью. — Холден вдруг сделался серьезен. — Если и говорить с Азимом, то только для того, чтобы отдать ему приказ валить отсюда, если существует возможность. Нет никакого смысла подставляться всем троим.

— Четверым.

— Неважно. В любом случае его шансы свалить отсюда выглядят предпочтительнее, чем наши. Другой вопрос, сможет ли он принять это решение самостоятельно, в обход своего капитана.

— Ты бы на его месте не сомневался?

— У меня другие приоритеты, — сказал Холден. — Меня с тобой связывает служебное задание, а не теплые дружеские чувства.

Я выглянул в окно.

Посмотрел на посадочную площадку глайдера, больничные корпуса и подступающий к ним лес. Посмотрел на небо. Небо было голубым и безоблачным. Отсветы космического сражения, если оно шло, в его синеве пока не наблюдались…

Орбитальные бои могут длиться неделями. Это схватка между щитом — силами орбитальной обороны — и мечом — эскадрой вторжения. Иногда мечи обламываются о щиты, но куда чаще они пробивают в них брешь, и тогда вопрос о принадлежности планеты оказывается всего лишь вопросом времени.

Если цель кленнонцев — вернуть мятежную планету в состав Империи и кленнонцы не захотят оставить после себя только выжженную землю, если нас не угробят случайным ударом с орбиты или при высадке десанта, если имперцы не расстреляют нас только для того, чтобы не забивать себе головы нашей дальнейшей судьбой… В общем, если сработают все эти многочисленные «если», то у нас есть шанс остаться в живых, стать пораженными в правах подданными императора Таррена и застрять на Веннту на неопределенно долгое время.

Про Визерса и его поиски четвертой силы можно забыть. Что бы там ни говорили о всемогуществе СБА, найти нас на имперской планете в хаосе галактической войны генерал точно не сможет.

Единственный шанс выбраться отсюда — это «Ястреб». Но он на орбите и, возможно, уже реквизирован правительством Веннту.

А у нас нет даже возможности связаться с Азимом и выяснить, как обстоят дела.

Несмотря на все это, я оставался спокоен. Худшее, что могло произойти на данный момент, уже произошло, рвать на себе волосы поздно, больно и бессмысленно. Остается или смириться с последствиями, или попытаться что-то предпринять…

— Как думаешь, глайдер вернется сегодня вечером?

— Думаю, да, — сказал Холден. — С армейской точки зрения он не представляет никакой ценности, и атмосферные полеты будут разрешены до последнего. По крайней мере, до тех пор, пока битва за Веннту не переместится в атмосферу. А что, ты решил прокатиться в город и напоследок осмотреть достопримечательности?

— На глайдере должен стоять аварийный передатчик, при помощи которого можно связаться с «Ястребом».

— Наверняка, — сказал Холден. — Но это канал связи, который мы сможем использовать только один раз, потому что потом нас к глайдеру на пушечный выстрел не подпустят. Это в том случае, если мы сможем избежать ареста. Ты готов рискнуть ради того, чтобы отдать Азиму приказ валить отсюда и провести остаток жизни в тюрьме?

Я задумался.

Наверное, это было бы правильно. Мы с Азимом плечом к плечу прошли через многие неприятности, он несколько раз спасал мне жизнь, и я чувствовал, что изрядно ему задолжал.

Без приказа капитана, без моего приказа, он не уйдет. То есть это я так думаю, что он не уйдет. А на самом деле, может, он уже и ушел. Как бы я сам поступил на его месте?

А черт его знает.

— Утром глайдер улетает в город, днем его здесь нет, так что если пытаться что-то сделать, то только ночью, — сказал Холден. — Вырубить сигнализацию, вызвать «Ястреб», передать послание… это минуты три. Другой вопрос, что делать потом? Факт передачи послания не утаить, охрана явится за нами очень быстро, может быть, даже вместе с полицией. Надо сразу решить, будем ли мы отстреливаться до последнего патрона или до тех пор, пока они не вызовут армию, или мирно сдадимся в руки правосудия.

— Пока ты был в прошлом, ты явно посмотрел слишком много вестернов.

— Ты уверен, что заложил достаточно динамита, Буч?[5]

— Кстати, об этом, — сказал я. — Не о динамите, но о прочности транспортного средства. Как полагаешь, может оно вылететь в открытый космос?

— Мощности двигателя, скорее всего, хватит, — сказал Холден. — Это конверсионная армейская модель, запас прочности там должен быть неплохой. Корпус герметизирован — это плюс, компенсаторов гравитации нет — это минус, и очень большой, системы рециркуляции кислорода нет… Полагаю, в космос оно вылететь может, но непонятно зачем и крайне ненадолго.

— Надолго и не надо.

— Есть и менее напряженные способы расстаться с этим миром, — сказал Холден. — Возьми импульсник и стрельни себе в лоб.

— Я не сторонник теории легких путей.

— Я уже заметил, — сказал Холден. — Ты понимаешь, сколько «если» и «но» в этом твоем как бы плане?

— Да.

— Хорошо, — сказал Холден.

Квест с элементами стратегии, значит.

Что ж, сейчас у меня есть прекрасная возможность сыграть в голый экшен с элементами авиасимулятора и лотереи. Голый адреналин и ставка на удачу.

Шансы пройти миссию крайне невелики. Если бы речь шла об игре с работающим автосохранением и бесконечным числом попыток, я бы попробовал, не тратя времени на сомнения. В реальной жизни, где попытка всего одна, фактор случайности непредсказуем, а ставкой будет не только моя жизнь, но и жизни других людей, которых я уговорю рискнуть… Настолько ли я сумасшедший, чтобы даже думать об этом?

— Ты хороший пилот? — поинтересовался Холден.

— Средний, — признался я.

— Я тоже средний, — сказал Холден. — А для того, что ты задумал, нужен очень хороший пилот.

— У нас есть очень хороший пилот.

— Точно, — сказал Холден. — Проблема только в том, что этого очень хорошего пилота две недели назад вытащили из холодильника.

— Никто не спросит у нее сертификата.

— Мы не знаем, насколько она восстановилась. Она ходить-то самостоятельно начала неделю назад, что говорить об управлении кораблем?

— Можно спросить у нее. — Я посмотрел на часы.

До нашей ежедневной совместной прогулки по парковой зоне осталось чуть больше сорока минут.

— И ты считаешь, что она может объективно оценить свое собственное физическое состояние и определить, вернулись ли к ней летные навыки?