Читать книгу "Россия. Крым. История - Дмитрий Беляев"

Однако более важно то, что Хрущев или не понимал решающую роль Советского Союза в разгроме Японии, или, что еще хуже и вероятнее, — намеренно ее принижал. В воспоминаниях Хрущев, в частности, говорит: «Нам надо было проявить трезвость: все-таки главные затраты и материальных средств, и живой силы пришлись в войне с Японией на США». Необходимо напомнить, что даже союзники признавали решающее значение вступления СССР в войну против Японии и понимали, что только Красная армия способна нанести поражение наземным Вооруженным силам Японии. «Победа над Японией может быть гарантирована лишь в том случае, если будут разгромлены японские сухопутные силы», — убеждал президента Рузвельта и американских дипломатов главнокомандующий американскими Вооруженными силами в бассейне Тихого океана генерал Макартур, подчеркивая, что США и их западные союзники не располагают необходимыми возможностями для этого. В августе 1945-го Красной армией была проведена в Северо-Восточном Китае на территории площадью почти в 1,5 миллиона квадратных километров, а также в акватории Японского и Охотского морей грандиозная по масштабу наступательная операция, в результате которой были наголову разбиты ударные силы врага. В этом одном из важнейших сражений Второй мировой войны Красная армия, героически преодолевая ожесточенное сопротивление противника, совершала беспримерные подвиги. Так, форсирование 11—14 августа главной группировкой советских войск труднодоступного Хинганского хребта и в результате выход на Центрально-Маньчжурскую равнину явились подвигом, не имевшим себе равных в современной войне. Эта уникальная операция напоминала тоже очень важный, но значительно меньший по масштабу знаменитый переход А. Суворова через Альпы. В то же время войска 1-го Дальневосточного фронта в условиях труднопроходимой горно-таежной местности, прорвав сильную полосу укреплений, напоминавшую финскую линию Маннергейма, только имевшую значительно большую протяженность, продвинулись на 120—150 километров вглубь Маньчжурии и вступили в бой за город Муданьцзян. С 19 августа 1945 года японские войска почти повсеместно начали капитулировать, и именно разгром Квантунской армии нашими войсками действительно ускорил капитуляцию Японии в целом.[170]

Согласно хрущевской инициативе, 3 июня 1955 года в здании посольства СССР в Лондоне начались советско-японские переговоры о прекращении состояния войны, заключении мирного договора и восстановлении дипломатических и торговых отношений. Советскую делегацию возглавлял известный дипломат Я. А. Малик, в годы войны являвшийся послом СССР в Японии, а затем в ранге заместителя министра иностранных дел — представителем Советского Союза в ООН. Во главе японской правительственной делегации был близкий к премьер-министру Итиро Хатояма японский дипломат в ранге посла Сюнъити Мацумото. Поначалу на этих переговорах Японией — государством, которое безоговорочно капитулировало после разгрома его войск в ходе войны, — выдвигались немыслимые условия восстановления отношений между обеими странами. А именно: передача Японии Курильских островов и Южного Сахалина; возвращение на родину осужденных в Советском Союзе японских военных преступников; разрешение вопросов, связанных с японским рыболовством в северо-западной части Тихого океана; содействие приему Японии в ООН и др. В частности, в предложенном японской стороной проекте соглашения было записано: «1. На территориях Японии, оккупированных Союзом Советских Социалистических Республик в результате войны, в день вступления в силу настоящего Договора будет полностью восстановлен суверенитет Японии. 2. Войска и государственные служащие Союза Советских Социалистических Республик, находящиеся в настоящее время на указанных в пункте 1 настоящей статьи территориях, должны быть выведены в возможно более короткий срок, и, во всяком случае, не позднее, чем по истечении 90 дней со дня вступления в силу настоящего Договора».[171]

То есть в 1955 году в японском проекте мирного договора с СССР, как и в договоре СССР с Австрией, предусматривались одинаковые сроки вывода нашей армии![172]

По мнению Н. Хрущева, переговоры в Лондоне между советской и японской делегациями продвигались недостаточно быстро, и он решил сделать в их ходе прорыв, дав указание главе советской делегации Я. Малику предложить японской стороне вариант «мирного договора с Японией взамен на передачу двух островов Хабомаи и Шикотан». То есть это была личная инициатива Хрущева — отдать острова японцам просто за заключение договора! По свидетельству очевидцев, такое неожиданное изменение советской позиции очень обрадовало делегацию Японии. Как вспоминал впоследствии глава японской делегации Мацумото, когда он впервые услышал предложение советской стороны о готовности передать Японии острова Хабомаи и Шикотан, то «сначала не поверил своим ушам», а «в душе очень обрадовался». Ведь возврат именно этих островов был одной из главных задач японской делегации — получая острова Хабомаи и Шикотан, японцы на законных основаниях значительно расширяли свою зону рыболовства, что было для них жизненно важно.

Но даже эта наносящая вред стратегическим интересам СССР уступка Хрущева Японии оказалась недостаточной для оказывавшей давление на японское правительство Америки. Правительство США помешало на таких выгодных для Японии условиях заключить ей мирный договор с Советским Союзом. Кроме того, уступку Н. Хрущева в 1955 году Япония восприняла не как щедрый жест доброй воли, а как сигнал для ужесточения предъявляемых Советскому Союзу территориальных требований, которые Япония продолжает предъявлять до сих пор уже России. Принципиальную оценку самовольным действиям Н. Хрущева дал один из членов советской делегации на лондонских переговорах, впоследствии академик РАН С. Л. Тихвинский: «Решение Н. С. Хрущева отказаться в пользу Японии от суверенитета над частью Курильских островов было необдуманным, волюнтаристическим актом... Уступка Японии части советской территории, на которую без разрешения Верховного Совета СССР и советского народа пошел Хрущев, разрушала международно-правовую основу ялтинских и потсдамских договоренностей и противоречила Сан-Францисскому мирному договору, в котором был зафиксирован отказ Японии от Южного Сахалина и Курильских островов...»[173]