Читать книгу "Рождественский подарок - Кэйтлин О'Райли"

Женевьева не реагировала на откровенное огорчение дочери. Она смотрела на чашку, которую держала, взгляд у нее был пустым и рассеянным.

– Что случилось? – Джеффри быстро подошел к Иветт и прошептал: – Ты вот-вот расплачешься.

– Это все мама. – Иветт заморгала, отгоняя слезы досады и разочарования. – Она совершенно опозорила меня и всю нашу семью перед лордом Шелли. Теперь он не захочет на мне жениться.

– Я уверен, что все совсем не так плохо, – попытался успокоить ее Джеффри. – Не похоже, что он…

Звук разбившегося фарфора прервал его, Джеффри и Иветт повернулись к Женевьеве. Осколки чашки лежали на полу.

– Маман? – окликнула Иветт, все больше тревожась.

После очередной порции нечленораздельной французской речи Женевьева с пепельным лицом рухнула на пол.

Ошеломленная Иветт ахнула, Джеффри кинулся к ее матери и опустился рядом на колени.

– Миссис Гамильтон! – напряженно позвал он. – Миссис Гамильтон!

– Что случилось? – бросилась к ним Иветт. Паника охватила ее при виде безжизненно лежавшей на полу матери. Годами выслушивая жалобы на выдуманные недомогания, Иветт совсем не ожидала, что мать на самом деле серьезно больна. – Она потеряла сознание?

– Не знаю, – пробормотал Джеффри. Он легко похлопал женщину по щекам и снова окликнул. Когда он поднял взгляд на Иветт, в его синих глазах сквозила тревога. – Думаю, дело может оказаться серьезнее, Иветт. Пусть Грейнджер сейчас же пошлет за доктором. Я отнесу ее наверх.

Когда Джеффри поднял Женевьеву на руки, Иветт немедленно вызвала Грейнджера.

Дворецкий Девон-Хауса мгновенно оценил серьезность ситуации и не терял даром ни секунды, Иветт его таким никогда не видела.

– Я сейчас же пошлю за доктором Карлайлом! А потом отправлю наверх Фанни с медицинской сумкой.

Иветт поспешно вела Джеффри наверх по главной лестнице в покои матери. Он мягко положил Женевьеву на кровать, она по-прежнему была без сознания. Когда Джеффри отступил, Иветт села на кровать рядом с матерью. Фанни Рид, женщина, которая жила у Женевьевы в роли компаньонки в маленьком коттедже в Брайтоне и прибыла с нею в Девон-Хаус, торопливо вошла в комнату.

– Что случилось с миссис Гамильтон? – спросила она, ее круглое лицо исказилось от тревоги.

– Мы пока не знаем, – ответил Джеффри.

– Ох, Фанни, она просто рухнула на пол и до сих пор не очнулась! – всхлипнула Иветт.

– О Господи! – воскликнула Фанни, подойдя к кровати с другой стороны.

– Мама! Маман! Это я, Иветт. Маман. Ты меня слышишь? – Глаза Иветт налились слезами. Всего несколько минут назад она так сердилась на мать, а теперь отчаянно хотела, чтобы та очнулась, пришла в себя. – Маман! – нежно позвала она. – Пожалуйста, проснись. – Она откинула со лба матери мягкие седые волосы и поцеловала ее. Взяв морщинистую руку Женевьевы, Иветт сжимала ее, молясь, чтобы мать поправилась.

Иветт понятия не имела, сколько так сидела, пока Джеффри не положил руку на плечо, прошептав на ухо, что прибыл доктор.

Доктор Карлайл быстрым шагом вошел в комнату и открыл черную кожаную сумку.

– Вам повезло, что я оказался буквально напротив, через улицу, у семейства Дин. У них лихорадка. Ну, а что случилось с миссис Гамильтон?

Иветт стремительно подбежала к нему.

– С ней было все в порядке, а потом она вдруг потеряла сознание, доктор Карлайл.

Доктор склонился над кроватью и стал осматривать безжизненную Женевьеву Гамильтон. Дыхание у нее было слабым, кожа бледная. Лицо обвисло, словно под кожей не было мышц.

– Были ли какие-нибудь перемены в ее поведении, прежде чем она потеряла сознание?

– Она несла какую-то бессмыслицу, – пояснила Иветт. – При этом жаловалась на головную боль, но для нее это обычное дело. Она мешала французский язык с английским и несла какую-то ерунду. Речь была нечленораздельная. А потом она уронила чашку на пол.

Доктор обдумывал информацию.

– Гм, возможно, у нее случился апоплексический удар. – Он повернулся и обратился к Иветт: – Мисс Гамильтон, пожалуйста, подождите где-нибудь и позвольте мне осмотреть вашу мать.

Отказываясь уходить, Иветт качала головой:

– Нет. Я хочу остаться с ней.

Доктор Карлайл неодобрительно нахмурился:

– Ну-ну. Пожалуйста, позвольте мне попытаться помочь вашей матери. Будет лучше, если вы уйдете, мисс Гамильтон. Поверьте мне.

Джеффри снова мягко положил руку ей на плечо:

– Нам следует слушаться доктора. Идем со мной, Иветт.

– Она поправится? – спросила Иветт доктора.

– Надеюсь, что да, – улыбнулся ей доктор Карлайл, но его глаза оставались тревожными.

Внутри у нее все сжалось.

– Идем, – тихо прошептал Джеффри и взял Иветт за руку.

Неохотно она позволила Джеффри увести ее из спальни, оставив заботу о матери доктору Карлайлу и Фанни. Молча подчинившись, она последовала за Джеффри в маленькую, редко используемую гостиную напротив спальни матери. Джеффри проводил ее к большой, покрытой ситцем софе. В комнате было темно и холодно.

– Садись сюда, – приказал он.

Взяв с кресла сложенное шерстяное одеяло, он тщательно закутал ее, стараясь согреть. Иветт видела, как он дернул шнурок звонка, потом сел рядом с ней. Быстрым движением Джеффри обнял ее.

Благодарно прижавшись к его теплому сильному телу, впитывая его комфорт, Иветт чувствовала, как на глаза снова наворачиваются слезы.

– Не плачь, – мягко предупредил Джеффри, вручив ей свой носовой платок. – Пока не о чем горевать, Иветт, и надеюсь, не будет. Мы пока ничего не знаем. Но я уверен, что твоя мать крепкая и энергичная женщина, вот увидишь, она быстро оправится.

Иветт, шмыгая носом, вытирала глаза, она чувствовала себя глупо из-за бурной реакции и кивнула:

– Да. Думаю, ты прав. Просто так страшно видеть ее такой.

Джеффри прижал ее ближе.

– Согласен. Я сам испугался.

– Ты не казался испуганным. – Ее восхитило, как быстро он взял ситуацию под контроль, когда она просто остолбенела, перепуганная и беспомощная.

– Уверяю тебя, я испугался. – Он блеснул теплой улыбкой.

Горничная вошла в комнату, Джеффри убрал руки от Иветт, поднялся и дал распоряжения.

– Нужно развести огонь, тут как в леднике, а мы намерены побыть тут некоторое время. Пусть повариха пришлет сюда крепкий чай и какую-нибудь еду для мисс Гамильтон и меня. И пусть Грейнджер отправит лакея с запиской к Лизетт Роксбери. Она должна знать, что случилось с матерью.

– Да, сэр. – Девушка поспешно вышла, вскоре появился лакей с дровами. И вот уже засиял яркий огонь, зажглись несколько ламп, и комната, которой пользовались очень редко, мгновенно приобрела уют.