Читать книгу "Как ты прекрасна! - Элфин Глейд"

Фактически он пытался объяснить ей, что в тот вечер хотел лишь убедиться, что у нее все в порядке, и ничего больше. От извинений Даниела Гвендолин почувствовала себя еще хуже, чем раньше, особенно когда, набравшись смелости, подняла на него глаза и тут же вспомнила, как он сжимал ее в объятиях, как его губы нежно ласкали ее и что она испытывала в ту минуту.

Когда Даниел предложил забыть об этом маленьком инциденте, оставив его в прошлом, Гвендолин поспешно согласилась.

Лишь третий участник этой встречи, лохматый черный Дорни, пребывал в благостном расположении духа от общества пары приятных ему двуногих. Только никак не мог понять, почему они не обращают на него должного внимания. То, что его ласково потрепали по голове, Лабрадор считал явно недостаточным. Он привык, что его, такого в высшей степени замечательного, не просто любят, им восхищаются…

Гвендолин вздрогнула и поняла, что Кушинг обращается к ней. Ей пришлось напрячь всю силу воли, чтобы вернуться к действительности.

Наружности новый управляющий был довольно приятной. Возрастом — около двадцати пяти лет. Как Гвендолин уже знала, Даниел остановил свой выбор на нем не только потому, что его младшая сестра была помолвлена с Людвигом. Молодой человек происходил из кинематографической семьи — что и немудрено, учитывая место его рождения, — да и сам неплохо разбирался в кинобизнесе.

Нога его была в гипсе после злополучного несчастного случая на высокогорном курорте. Из-за этого он не смог раньше принять дела от Чарлза Конрада, но это не помешало ему отпраздновать помолвку.

— К сожалению, еще некоторое время всякие разъезды будут для меня обременительны, — сказал он Гвендолин и указал на свою ногу, когда Даниел направился в свой кабинет, чтобы позвонить.

Затем Людвиг принялся расспрашивать, как ей нравится новое студийное оборудование и освоила ли она видеокамеру, на которой ей предстояло работать в недалеком будущем…

Спустя всего минут пятнадцать Гвендолин поняла, что прекрасно сработается с ним, может быть, даже лучше, чем с Даниелом, в присутствии которого никогда не могла избавиться от стеснения и забыть, что он прежде всего мужчина.

Даниел закончил телефонный разговор. И когда Гвендолин, не справившись с искушением, снова украдкой взглянула на него, увидела, что он рассматривает ее и Кушинга, слегка нахмурив лоб, с недовольным выражением на лице.

В ту же секунду девушка напряглась. Неужели она что-то сделала неправильно? Неужели чем-то вызвала его раздражение?

Когда он заговорил, его голос прозвучал резко и повелительно:

— Если у тебя есть минутка, Людвиг, я хотел бы кое-что с тобой обсудить.

Кушинг проковылял к двери, отделяющей приемную от кабинета владельца фирмы, и Даниел добавил еще резче, обращаясь на этот раз к девушке:

— Уверен, что вам есть чем заняться, Гвендолин, так что мы не будем больше отрывать вас от работы.

Его официальное обращение — Гвендолин, — когда вот уже много дней он звал ее Уэнди, ранило ее в самое сердце, как и холодный, отчужденный тон. Даниел вполне откровенно отстранял ее от участия в их деловом разговоре.

До чего же глупо, что она принимает все так близко к сердцу! Но Гвендолин тщетно пыталась убедить себя в этом, тупо глядя на плотно закрытую дверь кабинета, а потом уселась за свой стол и постаралась заняться работой. Все дело именно в том, что она слишком сильно привязалась к Даниелу, слишком увлеклась своими чувствами к нему.

Чувствами, на которые, как ей отлично известно, он никогда не ответит. Но даже если бы и ответил… как бы она рассказала ему о своем первом возлюбленном? Придумала что-нибудь? Но она не могла лгать, это противоречило всем ее убеждениям. Как ему рассказать, что ее первый мужчина был не кто иной, как он сам?

Господи, да почему ее это волнует? Такого разговора никогда не будет… Но прошло уже более получаса, а Гвендолин вновь и вновь задавала себе один и тот же вопрос. Хорошо, что Даниел убежден, что она до смерти влюблена в Оскара. Ради ее же спокойствия и самоуважения лучше, если он и дальше будет думать точно так же.

Дверь кабинета открылась, и Даниел с Людвигом вышли в приемную.

— Гвендолин, мы собираемся пойти перекусить, — отрывисто произнес Даниел. — Если будут спрашивать, мы скоро вернемся…

Кушинг, стоящий позади Хартли, с недоуменным видом прервал его:

— Да, но я думал, что и Гвендолин пойдет с нами…

— Полагаю, что на время обеденного перерыва у нее запланированы куда более важные дела, — возразил ему Даниел, и так раздраженно, что Гвендолин ниже склонила голову над бумагами, не желая, чтобы кто-либо из мужчин заметил, какую боль причиняет ей неприязненный тон шефа.

Вскоре, поняв, что, хотя ей и не хочется есть, перехватить чего-нибудь никак не повредит, Гвендолин взяла сумочку и вышла из офиса.

До любимого кафе-бара можно было дойти всего за несколько минут. И хотя народу было полно, знакомая официантка нашла для Гвендолин столик у окна, откуда она любили наблюдать за снующими по улице людьми.

Только она собралась приняться за еду, как в кафе зашла Вероника и тут же заметила ее.

— Уинетт, привет! Я так и думала, что увижу тебя тут! — радостно приветствовала она подругу, усаживаясь рядом и с завистью глядя на тарелку спагетти, стоящую перед Гвендолин. — Счастливая, — грустно прокомментировала подруга, — можешь есть, что захочешь. А я вот сразу становлюсь как бочка, особенно теперь, когда снова беременна…

Вероника довольно улыбнулась, когда Гвендолин поздравила ее, призналась, что они с Майклом с радостью ждут третьего ребенка, и спросила:

— А не надоело тебе других поздравлять? Лучше бы вышла замуж и завела своего… — И тут же расстроенно прикусила губу. — Ох, прости! Так бестактно с моей стороны подкалывать тебя, когда ты и Оскар…

— Мне дела нет до Оскара, — спокойно ответила Гвендолин. — Собственно говоря… так лучше и для него, и для меня. В конце концов, мы всегда были лишь друзьями, к тому же не особенно хорошими друзьями. Наши отношения были удобны обоим, так как позволяли соблюсти приличия.

— Тогда почему же у тебя такой вид, словно весь мир обрушился тебе на голову? — поинтересовалась Вероника, пристально глядя на нее, и тут же добавила: — И не пытайся убеждать меня, что все в порядке! Ты похудела, почти не улыбаешься, и… Одним словом, у тебя все симптомы безответной любви. — Она помолчала, снова прикусив губу, а затем тихо произнесла: — Ах, Уинетт, так это вовсе не Оскар. Это Даниел, да?

Гвендолин отодвинула от себя тарелку со спагетти, к которым почти не притронулась, и с тяжелым вздохом ответила:

— Классический сюжет, верно? Скучная, бесцветная подчиненная влюбляется в красавца начальника…

— Никто на свете не назовет тебя скучной и бесцветной, — возразила Вероника и тут же задумчиво добавила: — А ты уверена, что он к тебе безразличен? Я заметила в тот день, когда и вы оба ужинали у меня, что ему нравится общаться с тобой.