Читать книгу "Встретимся в полночь - Жаклин Нейвин"

Что же делать? В свое время он будет с ней спать. Да, он будет с ней спать, и при этом не будет ни пощады, ни осторожности, ни скидки на девичью стыдливость. Он в точности знал, как возьмет ее.

Но когда это будет? Завтра? На следующей неделе? В следующем месяце? Господи, да он же с ума сойдет!

О куртизанке не могло быть и речи. Продажные женщины Рафаэля никогда не интересовали, даже женщины высшего сорта. В тех немногих случаях, когда он снисходил до продажной любви, оказывалось, что от его интереса не остается и следа, стоило ему подумать – а это случалось всегда, – что именно эта шлюха могла ублажать его отца. Он, ясное дело, понимал, что даже такой неуемный распутник, как Марке, не мог переспать со всеми женщинами Европы. И все же это заставляло Рафаэля искать другие пути.

Проблема была в том, что любовницы ему надоели. Теперь они казались ему ничем не лучше шлюх. О, разумеется, какие-то крохи чувства здесь присутствовали. Женщины, которых он укладывал в свою постель, так же увлекались любовными играми, как и он. Это ему нравилось. И потом, они были опытны, но не были пресыщены. Это ему было необходимо.

Но они были такими заурядными, что очень скоро это начинало его раздражать.

Была еще леди Кэтрин. Рафаэль готов биться об заклад, что, постучись он к ней, она не задумываясь выгонит любого, кто находится у нее в будуаре, в холодную ночь, с голой задницей, что-то лепечущего, ради него, Рафаэля.

Мысль о Кэтрин не вызвала у него энтузиазма.

Но тело его страдает. А Кэтрин – это так удобно.

Живет она неподалеку.

Отвернувшись от окна, он подошел к тазу и быстро умылся. Холодная вода заставила его вздрогнуть, но он решил – чем холоднее, тем лучше.

Через несколько минут он уже выходил из дома.

Джулия была потрясена, когда мать обняла ее и притянула к себе. Они были на вечере у графа и графини Брунли. Дездемона редко проявляла нежность. Улыбаясь, она спросила:

– Тебе здесь весело?

– Конечно, мама. Вечер очень славный, – ответила девушка.

На самом деле ей не было весело. На вечере ей было бесконечно скучно, но хозяин с хозяйкой не были виноваты в ее нынешнем настроении, эти люди славились своими изысканными приемами. Круг гостей был избранным, угощение превосходным, а беседы, как и всегда, оживленными и остроумными.

Джулия не могла не признать – ей не по себе потому, что здесь нет его, и вряд ли он появится. Такой человек, как Рафаэль, никак не мог оказаться среди приглашенных. Но даже если бы он и был приглашен, вечер уже в разгаре, а к Брунли не опаздывают.

И все-таки она то и дело вытягивала шею, чтобы увидеть через головы гостей, не покажется ли над ними голова того, кто выше всех, с волосами, небрежно падающими на высокий лоб.

Дездемона обняла дочь и улыбнулась.

– Мне хочется, чтобы ты сегодня хорошо провела время. Сегодняшний вечер будет особенным. – Она посмотрела в сторону и воскликнула каким-то ненатуральным голосом: – А вот и Саймон с нашими напитками!

В этот вечер Саймон был особенно привлекателен. Джулия не знала почему, но его глаза словно бы смотрели немного более внимательно, и на губах его играла легкая таинственная улыбка – с тех самых пор, как он приехал к ним домой, чтобы сопровождать их на вечер.

Он подал Дездемоне пунш, а затем, обращаясь к Джулии, проговорил:

– Сегодня полнолуние, и воздух необычайно мягкий. Не хотите ли погулять по саду?

Прежде чем девушка успела ответить, ее мать торопливо сказала:

– Да, конечно, Джулия. Сад у Брунли просто сказочный. Ты должна его увидеть.

Бросив на мать смущенный взгляд, она взяла Саймона под руку и позволила ему увести себя. Ночь действительно была хороша, легкий ветерок доносил запах сырой земли и сладкий аромат ранней весны. Они медленно шли по аллее, освещенной факелами, воткнутыми в мягкую землю. Саймон заговорил о погоде, и Джулия промямлила что-то в знак согласия.

Потом он сделал нечто совершенно на него не похожее. Он увлек ее в небольшую нишу, с трех сторон закрытую высокой живой изгородью.

– Как вы думаете, нас кто-нибудь видит? – проговорил он и рассмеялся.

Джулия почувствовала, как все тело ее окаменело, в ней шевельнулось раздражение.

– Саймон, что вы делаете?

– Я решил, что нам следует уединиться. – Он втянул воздух, чтобы собраться с духом. – Ночь великолепна, а вы сегодня так хороши. Все правильно, Джулия. Я говорил с вашим отцом, и он дал согласие. Ваши родители так же взволнованы этим, как и я, и – хочется надеяться – вы тоже будете взволнованы.

К ее изумлению, Саймон опустился на одно колено. Взяв Джулию за руку, он устремил на нее взгляд. Его синие глаза были освещены лунным светом. Они почти горели. Джулию поразили его мужественная красота и светскость.

Он сказал:

– Я почту за честь, Джулия Броуди, если вы согласитесь стать моей женой.

Рафаэль приехал на вечер к Брунли, сопровождая свою бабку. Она была недовольна, что они опаздывают. Это соответствовало его собственному дурному настроению, и в результате они всю дорогу препирались.

Ему не хотелось ехать, но бабка настаивала, что с ней бывало очень редко. Наверное, поэтому он в конце концов согласился. Рафаэль никогда не признался бы никому, но эта старая женщина была, кажется, единственным человеком на свете, который мог заставить его сделать то, делать чего ему не хотелось. Не ее неодобрение двигало им, а понимание того, что для поддержания отношений нужно иногда приносить жертвы. Графиня обычно требовала от него немногого, так что он время от времени шел ей навстречу. Но только иногда и без особой радости.

Однако когда Рафаэль обнаружил, что на вечере присутствуют Броуди, это резко изменило его настроение. Он заметил сестру и мать Джулии. Где же сама Джулия? Где-то рядом. Да. Теперь он это чувствует. Атмосфера была напряженной, и Рафаэль улыбнулся про себя.

Вечер обещал быть более интересным, чем ему представлялось.

– Фонвийе, вот никак не думал, что вы будете, – сказал Мартинвейл, подходя поздороваться.

Рафаэль был слишком занят тем, что разглядывал окружающие лица, поэтому едва взглянул на него.

– Джулия здесь?

– Она с Саймоном, так что тебе не повезло.

– Вздор. Любую ситуацию можно повернуть так, что тебе повезет.

И, поглаживая подбородок, Рафаэль стал обдумывать свои возможности.

Жаль, что здесь нет Кэтрин. Можно было бы пуститься в «исповедь», которую он заранее сочинил. Но, судя по всему, эта вздорная баба больше не собирается ему подыгрывать.

Порыв, приведший его к ней в постель, закончился крахом. Кэтрин приняла его охотно, но даже после нескольких порций крепкого виски ее прелести продолжали казаться Рафаэлю отцветшими, ее попытки соблазнить его – чудовищно инфантильными. Однако он твердо решил дать своему телу облегчение, если не удовлетворение, но когда он держал ее в объятиях, стягивал с нее чулки и развязывал свой галстук, он понял, что это невозможно.