Читать книгу "Кошка Скрябин и другие - Марианна Гончарова"

Но!.. Дома у мамы – Скрябин. Она устраивает сцены: «Я зна-а-а-аю, у тебя кто-то есть», или «Кто она, в глаза смотри», или «Целовались, честно скажи, целовались, да?».

А вчера она проникла на балкон, где я прячу улики, нашла полотенце, в которое мы заворачиваем котов, напала на него, поцарапала, покусала и вдруг обнаружила под балконом на лужайке… «Ауы-ы-ы-ы!» Там вокруг мисок сидели и чинно питались коты и кошки разных расцветок, размеров, но все благодарные, ласковые и уютно трескучие. Скряба перегнулась через перила, вывернула нижнюю челюсть и утробным басом, уголовной скороговорочкой громогласно, истерично стала поносить наших подопечных. Коты побросали жратву, расселись под балконом поудобней и, переглядываясь и водя ушами, стали с большим интересом наблюдать это кино на балконе.

– Я ее знаю, – хвастливо кинул своим приятелям через плечо Горацио, любуясь нашей кошкой, – у меня с ней… Было…

Коты посмотрели на друга с уважением и одобрительно покивали, а кошки переглянулись и, криво улыбаясь, ехидно хмыкнули.

– Это кошка моей человеческой женщины, – важно добавил Нельсон, а Сендер поддакнул:

– И моей.

– И нашей, – согласились другие коты и кошки, глядя с обожанием на их женщину, которая вышла на балкон, посмотреть, что происходит.

– Ты выглядела безобразно, – сказала потом мама кошке Скрябин, – ты орала с балкона как… как Гитлер. Как тебе не стыдно?!

Кошке Скрябин было не стыдно. Она еще чуть покусала полотенце и, наплакавшись, всхлипывая и тяжело вздыхая, уснула у мамы на коленях.

А дворовые кошки теперь обзывают кошку Скрябин Жириновским. «Нет, как вам нравится – то Гитлер, то Жириновский!.. Дуры все какие-то, уйду я от вас…»

Те же и кошка РУ

Наша кошка Скрябин удочерила подобрыша – жалкого полуслепого котенка, которого мы дружно назвали Розовое Ухо.

Доктор Серафим вручил нам паспорт Розового Уха и торжественно объявил:

– Поздравляю. Розовое Ухо – барышня. Надеюсь, никто не разочарован.

И красноречиво посмотрел на маму.

– Никто, – ответили мы все – мама и остальные люди, а так же коты, собака, кролик и попугай – хором.

Кошка Розовое Ухо растет. Сначала она была чистый гоблин. Узкое худое лицо – глаза на нем не помещались, уши – гигантские, уши, на которых легко можно летать. Как-то в сильный ветер кошка РУ на непослушных тонких лапах поковыляла на открытый балкон, но ветер надул ее уши-паруса так, что кошку РУ перевернуло и занесло обратно в комнату.

Она лакает кефир с кошачьими витаминами. Ей нравится. Она лакает и ворчит, лакает и бормочет что-то, покачивая устало головой, лакает, лакает, лакааа… лака… ла… Бумц! – мордочка в миске. Спит.

Кошка РУ познает мир, пробует все на зуб и на коготь, сует свой розовый нос во все углы, ведет раскопки, верней, закопки в лотке. Закапывает серьезно, ответственно, насупившись, под наблюдением кошки Скрябин. Скряба, тщательно вылизав кошку РУ, обучает падчерицу всему, что должна знать порядочная кошка из хорошей семьи.

Вот, судя по мелодичному мурлыканью и строгому фырканью, кошка Скрябин вылизывает рожу кошке РУ – та только что пробовала клубнику. А может, они начали учить ноты?.. Пора уж.

Днем они отсыпаются. Розовое Ухо валяется, где и как сон застанет: то так, то эдак, раскидав лапы, уши и хвосты. Скрябин собранно, компактно. Правда, уже во сне из-за жары может растянуться вдоль. Но как-то очень спортивно, экономно.

Зато ночь – это их время. Только темнеет и на небо вплывает човнык желтого месяца, эти две медленно встают, иногда радостно и опасно скалясь на полную луну, и всю ночь по дому: туб-ту-ту-ту-туб! А если повезет, то и прыжки сверху: ты-дыщ! Ты-дыщ!

В ванной стоит пластиковый бочонок для питьевой воды. (Мы ее покупаем, нашу местную воду употреблять нельзя.)

Любопытная кошка Розовое Ухо приоткрыла крышку бочонка – как раз сегодня нам привезли свежую воду, – приоткрыла, заглянула, еще заглянула и… Если бы не кошка Скрябин, если бы не…

Выловили, завернули, обогрели. Скрябин суетилась рядом, облизывала дурочку РУ. А та приговаривала и приговаривала: нет, я же только заглянула, только заглянула. А эта бочка на меня кааак… прыг! Кааак… цап!

Кошка Розовое Ухо укладывается прямо на маршруте «комната – кухня – ванная – прихожая». Мы все ходим как на лыжах, чтоб не наступить, не прищемить. Туда же кошки стягивают все имущество: приемного сыночка Скрябы – красного фетрового краба на удочке, – мышку-неваляшку, мышку с колокольцами, бархатного уродца в перьях, мамин носок и кусок огурца, чтобы точить зубки. Все это складывается живописной кучкой на участке «прихожая – гостиная». Голубой пакет «Блю Диор» приходит в эту компанию сам, верней, на плечах Розового Уха как плащ супергероя. Розовое Ухо просовывает голову в ручку голубого пакета «Блю Диор» и ходит в нем, шуршит, спасает мир.

Когда приходят мамины студенты, мы суетливо все распихиваем по углам. Студенты думают, что мы – неряхи. А у нас просто кошки творчески одаренные – все инсталляции да инсталляции…

У кошки С. и кошки РУ очень хорошо с биологическими часами. Даже если ты решил поспать подольше, то ровно в семь часов утра все равно просыпаешься от пристального внимательного взгляда – напротив твоей подушки сидит и вздыхает (да-да, именно вздыхает, вот так – ох… ох…) кошка С. Или того хуже, если ты неосмотрительно оставила открытой дверь в свою комнату, то вскакиваешь от страха: кто-то месит какую-нибудь часть твоего тела, не пряча когтей. Ах эта наша кошка РУ, она никогда не прячет когтей, не научилась. Что делать, у приемной ее матери кошки С. пока маленький опыт в методике воспитания котят, поэтому пока так. Доктор Малиношевский говорит, да какие проблемы – подстрижем когти, и все. Но моя великодушная и предусмотрительная мама возражает:

– Что вы, доктор! А чем же она будет цепляться за занавески, карабкаться и держаться на новых обоях? И как можно лишить ее удовольствия точить когти о диван или кресла? Что вы, доктор Малиношевский, что вы, не надо, она ведь может ненароком упасть!

Мама в гостиной убирает: ходит, шуршит, тарахтит и чем-то чваркает. Это они с кошками разбирают елку. Мама то и дело приговаривает: ну ладно-ладно, на, поиграй, только осторожно. И потом слышен треск и звон.

По-моему, моя мама переплюнула даже Бродского. Это он, говорят, предлагал симпатичному ему гостю: «Хотите, я разбужу для вас моего кота?» А если до кого недоплюнула, то до самого пророка Мохаммеда. Тот, собираясь уходить по важным делам, обнаружил, что на рукаве его халата спит кошка. Он, недолго думая, отрезал этот рукав, чтобы не тревожить кошачий сон, оделся и так ушел. В халате с одним рукавом.

Надо бы, думаю, спрятать в шкаф мамину дубленку… А то мало ли… Вдруг Скрябин или РУ захотят на ней поспать.