Читать книгу "Таинственное наследство - Пьер Алексис Понсон дю Террайль"

Хладнокровие англичанина окончательно сбило его с толку.

– Я хочу раздеть вас, – проговорил тогда Бастиан.

– Это зачем? Разве я каторжник?

– Нет, но у вас на теле должно быть неизлечимое родимое пятно.

– Вы думаете? – усмехнулся джентльмен, притворяясь испуганным.

– Я уверен в этом, – настаивал Бастиан. – На левой груди у вас должно быть черное пятно. Я видел вас ребенком. Я видел вас нагим.

– У меня много родимых пятен, – ответил англичанин и при этом раскрыл ворот своей рубашки.

Вся его грудь была мохнатая, как у обезьяны. Бастиан между тем помнил, что у виконта Андреа все тело было совсем белое.

Этого вполне было достаточно, чтобы поколебать его глубокое убеждение в тождестве баронета сэра Вильямса с виконтом Андреа, и лицо его, за минуту перед этим базовое от гнева, покрылось вдруг смертельной бледностью.

– Это не он, – прошептал Бас тиан. Тогда, в свою очередь, сэр Вильямс нашел выгодным для себя выпытать у бедного гусара все то, что тот знал про Армана и Жанну, и затем вызвал Бастиана на дуэль, находя, что ему будет гораздо лучше отвязаться от него раз и навсегда.

– А, ты опять влюблен, Арман де Кергац? Ну, так это обстоятельство дозволит мне рассеять тебя немножко и остановить твои деятельные розыски наследников Кермона, – проговорил сэр Вильямс после ухода Бастиана.

– Да, добавил он, немного подумав, – я сделаю из этой Жанны себе любовницу, когда убью Бастиана, Воротившись в отель, Бастиан рассказал Арману о своей встрече.

– Уверен ли ты, что это не он? – спросил еще раз граф.

– Да, я теперь почти убежден в этом.

– Так, но ты не будешь драться с ним, лучше буду драться я. – Бастиан молча пожал плечами.

– А теперь расскажи мне о Жанне, – спросил его опять Арман.

Бастиан рассказал ему все то, что он узнал относительно молодой девушки, и Арман решился в тот же вечер посетить ее.

Сэр Вильямс дрался с Бастианом и выбил у него из рук оружие, но не воспользовался тем, что мог убить старика.

Накануне этой дуэли Жанна, уже познакомившаяся с графом Арманом и полюбившая его от всей души, неожиданно получила письмо без подписи.

Она распечатала его и прочла:

«Я вас люблю. С первого раза, как я увидел вас, я понял, что моя судьба и жизнь связаны с вашей и что мое счастье находится в ваших руках».

Жанна невольно приложила руку к своему сердцу.

– Это от него, – прошептала она.

«Сегодня я осмелился писать вам потому, что завтра мне угрожает большая опасность: я дерусь на дуэли в семь часов утра».

Письмо выскользнуло из рук молодой девушки, она вскрикнула и упала без чувств на пол.

Когда она очнулась, было уже совсем темно, она лежала на кровати, и Гертруда ухаживала за ней.

Подле Гертруды Жанна увидела незнакомое лицо. Это была женщина еще молодая, но с изнуренным лицом.

Она жила как раз над квартирой Жанны, слышала ее крик и падение тела и, побуждаемая Коляром, с которым находилась в коротких отношениях, поспешила спуститься вниз и предложить свои услуги.

Эта особа подсыпала Жанне в чашку бульона усыпляющий порошок.

Минут через десять после этого Жанне захотелось уснуть, и голова ее тяжело опустилась на грудь, а тело скатилось на пол, но на этот раз Гертруда уже не могла прийти поднять ее.

Старуха тоже была опоена и уснула, сидя на стуле в двух шагах от своей хозяйки.

Через час после этого Коляр с помощью фальшивого ключа отпер двери комнаты Жанны и смело подошел к молодой девушке, которая спала непробудным сном.

– Теперь, – заметил он, улыбаясь, – будущую любовницу сэра Вильямса не разбудишь и пушкой.

Жанна проснулась уже не в улице Мелэ, а в богато убранной спальне загородного павильона сэра Вильямса, куда ее перевезли во время ее летаргического сна.

Теперь мы вернемся несколько назад, то есть к дуэли сэра Вильямса с Бастианом.

– Экий я болван, – ворчал старый гусар, – только я и мог допустить обезоружить себя таким образом. Просто срам!

Баронет в это время подошел к графу Кергацу. – Кажется, граф, – сказал он, – я очень похож на вашего брата, которого вы отыскиваете по всему свету?

– Поразительно! – ответил задумчиво Арман, – только у Андреа были белокурые волосы.

– У меня черные. Мои отлично выкрашены.

– Однако, граф, – продолжал сэр Вильямс, – если у вас осталось хоть малейшее сомнение, то не откажите почтить меня своим приездом к завтраку – когда вы назначите. Я могу показать вам для удостоверения подлинности моих документов наше генеалогическое древо.

– Милостивый государь!..

Баронет принял откровенный вид и обратился ко всем со следующими словами:

– Господа, вы, вероятно, были влюблены хоть один раз в жизни. Я же влюблен теперь. Честь встретиться здесь с вами в это утро лишила меня удовольствия видеть мою maitresse вчера вечером, и я спешу наверстать потерянное время. Она живет в таинственном коттедже у опушки леса, и никто не бывает и не входит туда. Я стерегу ее с ревностью дракона. А потому я и вынужден оставить вас теперь.

Сэр Вильямс проворно вскочил в тильбюри и обратился еще раз к графу де Кергацу.

– Не правда ли, граф, что храм счастия есть не что иное, как дом, в котором живет любимая женщина?

– Может быть, – ответил ему нехотя Арман, подумав о Жанне.

– А когда имеешь невесту, которую боготворишь, то ее следует прятать от всех взоров.

При этих словах сэр Вильямс насмешливо захохотал, и в этом смехе вылилась вся сатанинская душа Андреа.

Арман вздрогнул: все подозрения снова зашевелились в его душе.

– Если вы любите какую-нибудь женщину, – добавил сэр Вильямс, – то советую вам беречь ее. – И при этом он хлестнул по лошади и быстро умчался.

Арман побледнел, как смерть; он еще раз вспомнил про Жанну, и ему сделалось страшно.

Сэр Вильямс говорил последние слова насмешливым голосом Андреа, и его сатанинский хохот отозвался в душе Армана как погребальный звон.

Между тем сэр Вильямс побывал в коттедже, посмотрел на спящую Жанну и решил:

– Мне нужно не обладание ей, нет, мне нужно ее сердце! Она начинала любить тебя. Теперь она полюбит меня!

– О, господин граф, – добавил он, хохоча, – у меня явилась великолепная идея: теперь уж не вы граф де Кергац, а я! А когда я женюсь на Эрмине, когда золото Кермаруэ перейдет ко мне, в тот день я тебе крикну: «Арман! Арман! Твоя возлюбленная Жанна стала моей любовницей, а тебя она приняла за лакея!»

И он тотчас же распорядился, чтобы вся прислуга выдавала его их новой хозяйке за графа де Кергаца.