Читать книгу "Жизнь как загадка - Мишель Кондер"

– Приподнимись… – Он стянул ее брюки, оценив чудесные красные трусики, упавшие на пол. – Господи, я обожаю твое белье. – Он раздвинул ноги Миллер. – Сними футболку и лифчик.

Миллер подчинилась, и Тино подвинулся к ней, сомкнув губы вокруг отвердевшего соска. Он играл с ним языком. Нежно кусал. Его руки удерживали ее бедра, пока она подергивалась от жарких прикосновений. Она была идеальна.

– Изумительно, – выдохнул он.

Тино перешел ко второму соску, наслаждаясь тем, как ее пальцы играли с его волосами, притягивая голову поближе к себе. Ее тихие стоны серьезно испытывали его самообладание.

Он почувствовал, как бедра Миллер прижались к нему, ища жар его тела. Жар, который ему не терпелось дать ей. Он положил руку между ее ног и раздвинул их пошире. Он закрыл глаза, утопая в блаженстве, пока его руки скользили вдоль самых сокровенных изгибов ее тела. Она уже была влажной, и его средний палец легко проскользнул вовнутрь. Миллер слегка всхлипнула, впившись в него ногтями, когда он начал ласкать ее большим пальцем.

Возбуждение Тино устало ждать и стало причинять ему боль.

Он обещал себе, что все произойдет скоро. Осталось подождать еще немного. Он обнял Миллер за шею и притянул к себе для поцелуя.

– Откинься на локотки.

Тино прильнул к Миллер, лаская и дразня языком центр ее сексуальности.

Она прижалась к его лицу так сильно, что едва не упала, и он обвил ее талию руками:

– Черт, Миллер, какая же ты сладкая…

От его охрипшего голоса она окончательно потеряла голову и выгнулась во вспышке неописуемого наслаждения.

Полностью сосредоточившись, Тино управлял ее телом. Он навис над ней, стянул футболку и скинул джинсы. Голова Миллер была откинута, сердце бешено стучало, тело полностью раскрылось для удовольствия. Глаза Тино жадно наслаждались великолепием ее тела всего пару секунд, показавшихся вечностью, и он придвинулся ближе, размещаясь между ее широко раскрытых ног перед…

«Черт, презерватив». – Он потянулся и достал один из заднего кармана джинсов.

– Ты всегда так подготовлен? – Ее охрипший голос и подозрительный взгляд остановили его.

– Нет. Но после нашей прогулки по пляжу я не мог думать ни о чем другом.

– Ни о чем другом? – Ее голос был легким и веселым.

– Ну, может, о том, как вкусно готовит моя мама.

Миллер улыбнулась и взглянула на Тино из-под полуопущенных век.

Его руки напряглись на ее бедрах.

– Хочешь, чтобы я остановился?

Слова звучали так, будто бы их вытягивали плоскогубцами из его горла, но Тино должен был удостовериться, что она хочет этого не меньше.

– Ты сможешь?

– Конечно, – неуверенно солгал он.

– Нет, я не хочу, чтобы ты останавливался. – Миллер подалась вперед и закрыла глаза. – Я хочу ощутить тебя внутри.

Тино мечтал о том же.

– Открой глаза. – Его слова прозвучали хриплым приказом, и показалось, что прошла вечность перед тем, как Миллер подняла на Тино опьяненный взор. – Я хочу смотреть в твои глаза, заполняя тебя.

– Возьми меня, – прошептала она и обняла его за плечи, крепко сцепив руки.

Тино услышал слабый стон у самого своего уха, когда их тела слились воедино.

Она была тесной. Очень тесной. Он замер.

– Ты в порядке? – Пот выступил у него на лбу, когда он напряг все силы, чтобы не продолжать движения.

– Теперь да. – Ее голос был так сексуален. Как ее запах. – Ты просто… большой.

– Ты справишься, – прорычал Тино, целуя ее.

– Кажется, я уже… – Миллер слабо улыбнулась.

Тогда Тино прижал ее ближе к себе, входя глубже.

– Или нет… – простонала она. – Еще.

Боже, как ему это нравилось.

– Обними меня ножками, – едва проговорил он.

Желание взять ее со всей страстью переполняло его, но для этого им нужно было устроиться помягче, иначе все ее прекрасное тело покроется синяками.

Кое-как Тино донес Миллер до кровати. Их тела сплелись так, словно были созданы для удовлетворения друг друга, и когда он почувствовал, что еще один оргазм зарождался внутри Миллер, он не знал, сможет ли вытерпеть. И как же он был рад, что справился.

Боже, неужели секс мог быть так хорош?

Миллер лежала тихо, не шевелясь, борясь с порывом спастись бегством. Она только что занялась диким, необузданным сексом с одним из самых красивых мужчин мира. С кем-то невероятно далеким от привычного мира.

И это было великолепно. Тино заполнил ее так глубоко, так страстно, что ей оставалось лишь прижиматься к нему, пока он донес ее сперва до спальни, а затем до вершины сексуального удовольствия.

По крайней мере, так все выглядело для нее. Для него это, скорее всего, было обыденностью.

Ее болезнь, его забота… Ничто не изменило положения вещей между ними. Да и какая разница, если бы изменило? У нее есть своя жизнь, свои планы на будущее, она не собиралась искать отношения. Она не собиралась влюбляться.

Миллер знала основополагающее правило отношений: один человек всегда любит сильнее, чем другой. И она понимала, что отношения в лучшем случае непостоянны, в худшем – откровенно разрушительны.

Да и не казалось, что Валентино хочет чего-то серьезного! Он бы, пожалуй, предпочел умереть на трассе.

Но не это пугало Миллер больше всего. Нет, она боялась того ощущения, которое дарили его объятия. Будто бы только с Тино она была целой. Абсурдное наблюдение. Именно оно заставило Миллер думать, что чем скорее вернется к своей нормальной жизни, тем лучше.

Миллер прислушалась к тяжелому дыханию Тино, единственному звуку в абсолютно тихой комнате.

– Ты опять о чем-то думаешь, – раздался его низкий голос.

– Думать у меня получается лучше всего.

– Мы, кажется, только что нашли еще одно занятие, к которому можно приложить твою энергию.

Миллер слабо улыбнулась, а затем охнула, когда Тино оказался над ней, слегка прижав ее к кровати. Миллер сглотнула. Он был мужчиной, самцом. Он держал ее властно, как вещь, и это не должно было заводить ее так сильно.

– О чем ты думаешь? – продолжил он.

– Разве не я должна об этом спрашивать?

– Кажется, мои мысли очевидны. Я хочу знать, не жалеешь ли ты о том, что между нами было.

Нет, она не жалела об этом. Она пыталась понять причину.

– Нет, я должна, но не жалею.

– Я рад. – Тино положил ладонь на ее лоб.

Миллер судорожно сглотнула:

– Я в порядке. Я же говорила.