Читать книгу "Чистая бредятина - Стив Мартин"

— Это значит — перед самым входом, чтобы все видели? — Фраза прозвучала не столько вопросом, сколько явной гипотезой.

— Похоже на то. Но это еще не все.

— Что еще? — спросил директор.

— К крыше машины у них будет привязан диван.

Наступила пауза.

— Вы думаете о том же, о чем и я? — спросил уполномоченный.

— Возможно. А ты о чем думаешь? — ответил директор.

— Ну, я думаю: как может людей, ездящих на «фордах–таурус», интересовать опера.

— Именно об этом и я думаю.

— А думать об этом как–то политически некорректно, не согласны?

— Возможно. Но давай будем реалистами.

— Вы думаете, что эти люди, кем бы они ни были сейчас, некогда ездили на «мерседесе»?

— Очень может быть, не так ли? А потом, возможно, у них случился какой–то откат назад. Что, если нам узнать, каким маршрутом они поедут, и по дороге поставить фальшивый щит с рекламой концерта Гарта Брукса — может, «таурус» поедет туда автоматически?

— Здесь возникнет проблема. Туда стекутся тысячи.

— Да, но шоссе тогда очистится для всех «мерседесов», направляющихся в оперу, — сказал директор.

— Эй, а ведь верно… Секундочку. Я сейчас вот о чем подумал. На чем ездит Гарт Брукс?

— На «мерседесе», наверное. О, я понимаю: что, если Гарт Брукс как раз в тот момент будет ехать на «мерседесе», а он повезет его на нашу постановку «Риголетто»?

— Вот именно. Тогда люди на «таурусах» у нас будут сидеть на липовом концерте Гарта Брукса, а сам Гарт Брукс — в опере.

— Какая гадость. Ладно, сделаем так. Ставим липовый щит Гарта Брукса. Говорим, что он появится где–нибудь в чистом поле. Когда туда соберутся все «форды–таурусы», начинаем «Риголетто». А только Гарт Брукс появляется в опере, мы даем ему в руки микрофон и пускай поет. Затем едем в чистое поле, фотографируем, как вся эта толпа в «фордах» и пикапах слушает «Риголетто», и отправляем снимки в Конгресс.

— И что мы с этого будем иметь? — спросил уполномоченный.

Директор улыбнулся.

— Субсидии, — ответил он.

ИЗОБРЕТАТЕЛЬ УПАКОВОК ДЛЯ КОМПАКТ–ДИСКОВ ПОПАДАЕТ В АД

Пылающие врата Ада распахнулись, и изобретатель упаковок для компакт–дисков шагнул внутрь под сатанинские фанфары.

— Мы давненько хотели его себе сюда заполучить, — сказало Воплощение Чистого Зла одному из своих инфернальных подручных, — но решили подождать, ибо он так прилежно трудился наверху, заворачивая компакт–диски в целлофан и эту липкую ленту. Пригласи его на обед и не забудь позвать авторов руководств к компьютерам.

Дьявол исчез, пропустив горячие проявления любви, излитые на изобретателя.

— Сам Вельзевул сильно порезал себе палец, пытаясь распаковать сборник лучших песен Барбры Стрейзанд, — прошептал чертенок.

Толстый змей подполз поближе и обвился вокруг ноги изобретателя.

— Он раньше был влюблен в изготовителей пультов дистанционного управления с их крохотными кнопочками, притиснутыми вплотную друг к другу, и загадочными аббревиатурами, — произнес змей, — но теперь говорит только о тебе, о тебе, о тебе. Пойдем, соберем тебя к обеду. А про твое задание поговорим позже.

Пока змей показывал ему дорогу в гардеробные Преисподней, лицо рептилии приняло томительное, искательное выражение.

— Как тебе это удалось? — спросил он, наконец. — В смысле, изобрести эту упаковку? Тут всем знать хочется.

Изобретатель, с ногами, удобно охваченными пламенем, польщенный таким признанием, слегка расслабился в новой обстановке.

— Первоначальную пластиковую коробочку для компакт–дисков было чертовски легко открывать, — пояснил он. — В смысле, если мы собираемся по–настоящему предотвращать доступ потребителя к продукции, то ради бога, давайте же его предотвращать! Мне хотелось создать такую упаковку, с которой потребитель помчится в кухню за ножом, чтобы у него был шанс, по крайней мере, раскроить себе руку.

— Именно тогда тебе в голову пришла идея самоклеящейся упаковки? — спросил змей.

— Самоклейка некоторое время была очень славной. Мне нравилось, что она не оставляла абсолютно никакого места, в которое можно было бы вцепиться ногтями, однако я знал, что нам есть куда двигаться в этом направлении. Именно тогда мне попался целлофан — целлофан с иллюзией полоски отрыва, в то время, как никакой полоски отрыва там не существует.

В тот вечер на праздничном обеде, проводящемся один раз в эон в честь вновьприбывших, изобретатель сидел по правую руку от самого Дьявола. По левую разместился Цербер, сторожевой пес Гадеса и известный дизайнер ананаса. Дьявол проболтал с изобретателем всю ночь напролет, затем попросил открыть еще одну бутылку вина — на этот раз с помощью вилочного штопора с боковым скольжением. Изобретатель весь взмок, но час спустя бутылка была открыта.

Сначала никто не замечал какой–то приглушенной суеты, доносящейся откуда–то сверху, однако вскоре шум стал довольно продолжительным. В конце концов все собрание подняло головы к потолку и вот уже сам Дьявол заметил, что внимание куда–то переместилось. Он задрал голову.

В эфире зависли три ангела, в руках у каждого было по предмету. Изобретатель сразу понял, что это: пачка из–под молока, сумка на пластиковой молнии и банан — три идеально разработанные упаковки. Он помнил, как, бывало, сам восхищался ими, пока не впал во зло. Три ангела спланировали к помосту. Один вознес сумку над теми, кто придумал пузырек для аспирина, и залил их потусторонним светом. Желтое сияние банана омывало адского пса Цербера, дизайнера ананаса, а молочный пакет излучал свою белую яркость в направлении изобретателя упаковок для компакт–дисков. Дьявол резко поднялся, проревел что–то по–латыни, выпустив из пасти крылатое полчище суккубов, и, сердито извинившись, удалился.

После этого фиаско изобретатель вернулся к себе в номер и потыкал в кнопки пяти пультов дистанционного управления, необходимых для того, чтобы включить видеомагнитофон. Раздраженный неудачей, он закрыл глаза и принялся созерцать предстоящую ему в унынии Ада вечность: возможно, ему больше никогда не увидеть снежинку или сливочную карамельку. Но затем подумал о хорошем обеде, которым его только что накормили, о своих новых друзьях и решил, что в снежинках и карамельках все равно хорошего мало. Подумал он и о том, что грядущая вечность, в конечном итоге, может оказаться не такой уж и плохой. В дверь постучали, вошел змей.

— Дьявол попросил меня передать тебе задание, — сказал он. — Иногда его мучают ужасные мигрени. Он хочет, чтобы ты стоял рядом и открывал ему пузырьки с аспирином.

— Мне кажется, я смогу это делать, — ответил изобретатель.

— На всякий случай, чтобы ты знал: каждый раз ему требуется новый пузырек, поэтому тебе придется снимать ободок для защиты от случайного проникновения, колпачок для защиты от детей — и алюминиевую защитную прокладку, — добавил змей.