Читать книгу "Пять лет повиновения - Бернис Рубенс"

— Позвольте, я помогу вам? — Брайан был твердо намерен возобновить диалог.

— Очень мило с вашей стороны.

Она с готовностью передала ему сумку. Сумка оказалась весьма увесистой, несмотря на скудность ее покупок. Он быстро оглядел все сверточки и заметил большую коробку шоколада. Да, определенно, она живет одна. Они повернули за угол супермаркета и оказались на неожиданно тихом продолжении суматошной Главной улицы. Пройдя примерно половину утопавшей в зелени улицы, она остановилась.

— Здесь я живу.

Он протянул ей сумку.

— Может, зайдете на чашечку чая? — Желанное предложение прозвучало. — Вы же устали и так помогли мне, — добавила она быстро, считая, что в таком виде приглашение выглядит пристойнее.

— Я помог бы вам в любом случае. Но я никогда не откажусь от чашки чаю.

Она открыла входную дверь. На вешалке он тут же заметил мужской зонт, что разрушало его построения — под любым предлогом следует посетить ванную, содержимое которой безошибочно откроет правду. Там в стакане одиноко стояла зубная щетка, валялись всякие женские мелочи, и ни единого признака мужского присутствия. На обратном пути он ненароком заглянул в открытые двери: это были две благоустроенные спальни и гардеробная. По всем признакам она была хозяйкой добропорядочного семейного дома с длинной историей. Мебель в гостиной отполирована до блеска, но немного потерта и обветшала от многолетнего использования. Птенцы, наверное, уже давно выпорхнули из родительского гнезда.

Подтверждая его догадки, она сказала:

— Я живу в этом доме около сорока лет. Мои дети уже выросли. Они теперь в Канаде.

— А ваш муж?

— Я вдова. Уже четырнадцать лет. Устраивайтесь поудобнее. Я поставлю чайник.

Пока она отсутствовала, он огляделся по сторонам, чтобы получше узнать ее — так будет легче подобрать к ней ключ. На серванте были выставлены в ряд фотографии в рамках: две свадебные, наверное детей. Линию замыкал портрет в серебряной рамке. С него смотрел мужчина средних лет в форме военного офицера. Скорее всего это и был безвременно ушедший дорогой супруг.

В углу на вращающейся полке лежали журналы. Судя по названиям, в этом доме увлекались спиритизмом и учениями о загробной жизни. Послышался скрип приближавшейся тележки с чаем, и он вынужден был прервать свои расследования и вернуться на место. На тележке он увидел точно такой же чайный сервиз, как у матери. Чашки с голубым ивовым рисунком. Наверное, оба сервиза и куплены были примерно в одно и то же время, много лет назад. Теперь такой китайский фарфор стоил очень дорого. Мать редко разрешала им пользоваться, она хранила его для гостей, но с тех пор, как к ним перестали приходить, китайский фарфор лишь пылился на полке в кладовой. Брайана обрадовал неожиданный знакомый в чужом доме: это сближало. Она налила чаю.

— Ваш супруг? — спросил он, кивнув в сторону портрета.

— Да, это Джордж. Эта фотография была сделана на полковом обеде всего за неделю до его смерти. Он был кадровым военным.

— Наверное, очень достойный человек. — Брайан надеялся, что, узнав больше подробностей о ее муже, поймет, стоит ли ему продолжать атаку.

— Да, несомненно. Хотя у него были небольшие причуды.

Брайан приободрился.

— Причуды?

— Ну да, он был педантом. Все вещи должны были быть строго на своем месте, как солдаты в строю. Он иногда вставал со своего кресла, чтобы на миллиметр подвинуть сбившуюся диванную подушку.

Достаточно занудно и многообещающе, подумал Брайан.

— Как же вы справлялись с этим?

— Так было, и все. У меня ведь тоже есть свои капризы.

Все было пристойно, пока они обсуждали своеобразие ушедшего в мир иной Джорджа. Но открыто проявлять интерес к капризам и шалостям сидевшей перед ним дамы было уже слишком интимно. И хотя ему не терпелось выяснить все подробности, он решил пока не настаивать. Они сидели в тишине. Он — не решаясь расспрашивать, она — не желая откровенничать.

— Как вас зовут? Если вы не возражаете против вопросов.

— Виолетта. Виолетта Макинс. А вас?

Брайан спешно подыскивал в закоулках своей памяти подходящее имя. Он понимал, что занятие его нелегально и ему следует на всякий случай подстраховаться.

— Феликс. Я знаю, глупое имя, — сказал он, обдумывая подходящую фамилию. — Хоукинс, — как будто бы само слетело с его губ. — Феликс Хоукинс.

Его первая и пока единственная клиентка была бы польщена таким доверием.

— Вы пенсионер?

Своим вопросом она наделяла его неким статусом человека, принадлежащего к определенному классу. Если бы она спросила, работает ли он, то тем самым намекнула бы на его преклонный возраст и возможные жизненные неудачи.

— Нет. У меня небольшой бизнес.

— Да? — Она ждала от него уточнений.

— Я продаю услуги.

— Интересно, — сказала миссис Макинс вежливо. — Что это за услуги?

— Мои собственные.

— Я не совсем вас понимаю.

Что за черт, не стоит больше с ней встречаться, раз она так разборчива. Лучше попытаться найти других клиентов. Но, с другой стороны, он был готов к абсолютной откровенности, только бы найти подходящие слова для правильного и достойного описания его занятия. На самом деле он же ничего не продает, если даже после продажи у него все еще остается это. Похоже на описание занятий девушки по вызову…

— Это трудно объяснить, — наконец выдавил он. — Ну хорошо. Например, если вы хотите что-нибудь, я продам вам это.

— Например, что?

Он опять задумался, неохотно переходя к подробностям.

— Ну что ж. Давайте я объясню вам так: я имею дело только с женщинами.

Они сидели несколько минут без движения в опустившейся оглушающей тишине. Потом он быстро допил свой чай на случай, если она укажет ему на дверь.

— Многообещающе, — произнесла миссис Макинс мягко. По ее тону было понятно, что она более чем заинтересована. — Может быть, еще чаю? — Она наполнила его чашку. — Я раньше никогда не встречала представителей вашей профессии.

— О, нас сотни, — заверил ее Брайан, надеясь, что большое число членов профсоюза сможет гарантировать легальность занятия. — Я знаю лично по крайней мере человек шесть.

— Но как вы находите клиентов?

Брайан неожиданно услышал в ее голосе интонации представительницы светского общества, свысока наблюдающей за его недостойными, грязными делишками. Она говорила так, словно от нее зависела выдача официальной лицензии на его непристойный, низкий бизнес. На самом деле Виолетта ясно показывала, что несомненно заинтересована в его товарах, но старается как-то классифицировать их.

Брайан спокойно дожевывал второй кусок кекса.