Читать книгу "Наезд - Владимир Спектр"

– Что же ты ничего не поел? – закудахтали бабушки в один голос.

– Куда ты, не торопись, давай отметим, – было видно, что отец немного напрягся.

– Не забудь, пожалуйста, про слуховой аппарат, – бабушка Инна явно собиралась повторить свой рассказ о прелестях американской медтехники.

– С деньгами у тебя не очень, а отдыхать ехать ты собираешься, – перебила ее мама, – кстати, не забудь, что когда ты у нас просил… ну, когда тебе было нужно… Мы помогли сразу, отдали все, что было.

Да-да, конечно, я помню, давным-давно, лет десять назад, я тогда действительно попал в передрягу, мне абсолютно не к кому было обратиться, если бы родители не дали денег, не факт, что я был бы сейчас жив. Я вернул им все через несколько лет. Испытываю ли я чувство благодарности? Нет. Но скажите, кто поступил бы иначе по отношению к своему собственному ребенку?

Когда я уже выходил за дверь, ко мне подошла сестра.

«Что надо купить на этот раз?» – подумалось мне. Но я ошибался.

– То, как ты отнесся ко мне на своем дне рождения, – Аня посмотрела мне прямо в глаза, – абсолютно недопустимо.

– То есть?

– То есть ты так со своими девками можешь обращаться.

– Я не понял.

– Если не понял, то объясняю. Я с тобой общаться больше не хочу, если, конечно, тебе что-то будет нужно, пожалуйста, помогу, чем смогу, но от общества своего меня уволь.

Мои планы кардинально поменялись. Если раньше я хотел после тихого семейного праздника, каким я его представлял, спокойно поехать домой, проглотить порцию телевизионного фастфуда и спокойно заснуть, то теперь этого явно не получится. Нога инстинктивно вдавила педаль газа в пол, 100 км/час… 120 км/час… 160 км/час… На Кутузовском я нагло подрезал мастодонтообразный «Лэндкрузер», набитый братвой, и, взвизгнув тормозами, понесся по Новому Арбату. Уже через час я сидел в хорошо знакомой мне квартире на Басманной. Друг-барыга устало выравнивал карточкой жирные дорожки.

* * *

За окнами почти не бывает света. Утром серо, вечером черно. Смотришь на блеклый, ирреальный городской пейзаж и считаешь дни до отъезда. Одиночество ощущается еще более остро, чем обычно. Даже если в твоей постели каждое утро просыпается нежная двадцатитрехлетняя блондинка с ангельской внешностью. Даже если весь день твоя моторола не прекращает звонить. Даже если в надежде сбежать от одиночества ты каждый вечер садишься за руль и направляешься в центр города. Ты основательно рискуешь, разгоняя спортивную машину до ста сорока на гололеде. Мимо несется реклама и неоновая подсветка, витрины магазинов, вывески ресторанов и клубов, салонов красоты и казино. Деревья увиты сверкающими гирляндами. Празднично мерцают мигалки ментов, вспыхивают ксеноны правительственных броневиков, сирены старательно выводят «Jingle Bells». Людей почти не видно. Пролетарии уже отмечают праздники, пьют в своих спальных гетто, режут друг дружку под песни Михаила Круга. Усталые домохозяйки, уложившие спать своих пьяных мужей, смотрят ночные ток-шоу, в стареньком Sharp'e крутится сборник Баскова. Одинокие дамы бальзаковского возраста слушают Витаса. Интеллигенты по тысяча первому разу перечитывают Сартра, их саундтрек – Булат Окуджава. Степенные банкиры ложатся спать в своих шестиэтажных коттеджах с гаражами на восемь машин, бассейнами и залами для боулинга. Музыка их не интересует. Молодые жены уныло берут в рот вялые члены банкиров, вспоминая с тоской крепкие хуи всех поимевших их охранников, водителей, тренеров и секретарей…

Незадолго до отъезда я созвонился с Таней и пригласил ее на свидание. До этого мы практически не встречались, если не считать моего дня рождения и двадцатиминутного кофе как-то вечером. Правда, мы много говорили по телефону. В какой-то момент мне даже показалось, что это оптоволоконное общение вот-вот превратится в нечто большее.

В тот вечер хотелось эклектики. На свидание я пришел в черном классическом пальто и розовом пуловере Strellson. Известно ведь, что сочетание несочетаемого – излюбленный прием из арсенала денди. Таня уже ждала меня. Она сидела за столиком, задумчиво-рассеянно курила. Официантка поднесла грейпфрутовый фреш. Я некоторое время помедлил, разглядывая девушку на расстоянии. Она была красива, несомненно, чем-то похожа одновременно на Ингеборгу Дапкунайте и Тайру Бэнкс, если такой гибрид возможен в принципе. Лицо ее при этом было… как бы сказать… одухотворено, что ли? Наконец она заметила меня, махнула изящной рукой. Накладные ногти немного портили картину. Я вообще-то довольно чувствителен к мелким деталям. Бывает, что, придя в гости или встречаясь с кем-нибудь в новом для меня заведении, я обнаруживаю некие детали интерьера, мельчайшие частицы, порой даже просто запахи, полностью выводящие меня из равновесия. Какое-нибудь настенное бра, рисунок на портьере, форма пепельницы приводят меня в бешенство. Гелевые ногти напрягали, но до настоящего раздражения было далеко. Я решил закрыть на это глаза. «В будущем поправим, – подумал я, – если это вообще будет актуально».

– Привет-привет, – Таня посмотрела на меня своими кошачьими глазами с чуть расширенными, словно от возбуждения или от наркотиков, зрачками, – как дела?

– Да как обычно, – я улыбнулся, не в силах отвести взгляд от ее глаз, – все ровно. Вот только…

– Что?

– Какая-то усталость общая, – я нашел в себе силы и отвернулся в поисках официантки, – конец года, накопилось, наверное.

– Мы с девочками поедем в январе в Ригу, к знакомым, отдыхать.

– С девочками?

– Ну да. Я же говорила, нас шесть подружек – Оля, ее ты знаешь, Фишка, Слоник, Маша, Кузя и я.

– Настоящая дружба? – спросил я, а сам подумал: «Фишка? Слоник? Кузя? Откуда же все они приехали?»

– Именно, – Таня отвлеклась на подошедшую официантку, – будьте добры, принесите мне теплый салат с китайской лапшой.

– Ты считаешь, она бывает? – я быстро пробежался по меню и заказал суши с белым вином.

– Уверена.

– Как можно быть уверенной? Дружба, если она существует, проверяется суровыми испытаниями, разлукой, предательством, в конце концов. Была у тебя возможность проверить дружбу?

– Вообще-то нет… – она помолчала, – но мы же дружим уже шесть лет.

– Срок ничего не значит, кроме того, что вы успели лучше узнать друг друга. Притереться.

– Разве это не важно?

– Не знаю. Дело в том, можно ли называть ваши отношения дружбой, в принципе. Конечно, вам весело вместе, у вас общие интересы, тусовка. Вы обсуждаете достоинства знакомых мужчин. Бесконечные «кто», «с кем» и «когда». И все это имеет отношение лишь к развлечению. Попади ты в серьезную передрягу, случись с тобой, не дай бог, конечно, какой-нибудь тотальный пиздец, вдруг общение с тобой превратится из отдыха в тяжкое бремя, связанное с опасностью, где будут эти фишки, слоны и носороги?

– Конечно, со мной.

– Ты так уверена?