Читать книгу "Бабур-Тигр. Великий завоеватель Востока - Гарольд Лэмб"

Хан Кули сказал: «Так нельзя! Они схватят всех нас! Выберите двух хороших коней и скачите быстрей с Мирза Кули Кукулдашем. Может быть, вам удастся уйти». Он рассуждал разумно: если сражение проиграно, таким способом можно было бы спастись, но спешивать кого-то с коня и оставлять на милость врагов мне не хотелось. В конце концов преследователи один за одним отстали. Конь, на котором я ехал, ослабел. Хан Кули, спешившись, отдал мне своего коня; я перескочил на него прямо со спины своей лошади, а Хан Кули сел на моего коня. Между тем Насира Доста и Абд Каддуса, сына Сиди Кара, которые остались сзади, сбили с коней. Хан Кули тоже отстал, защищать его и оказывать ему помощь было некогда. Мы неслись дальше по воле наших коней… Лошадь Дост-бека тоже обессилела и отстала. Конь, что был подо мной, начал слабеть. Камбар Али спешился, отдал мне своего коня, пересел на моего и скоро отстал. Я и Мирза Кули Кукулдаш остались вдвоем; наши кони уже не могли скакать во весь опор, и мы трусили рысцой. Я сказал: «Если брошу тебя, куда пойду? Едем! Живые или мертвые – будем вместе». Я ехал и то и дело оглядывался на Мирзу Кули; наконец, Мирза Кули сказал: «Мой конь выбился из сил. Не расстраивайтесь из-за меня, поезжайте, может, вам удастся уйти». Я попал в тяжелое положение: Мирза Кули отстал, а я остался один.

Тут показалось двое врагов, Баба Сайрам и Банда Али. Они приближались ко мне; конь мой окончательно выбился из сил, а до гор было еще далеко. По пути мне попалась куча камней. Я подумал: «Конь притомился, до гор довольно далеко. Куда деваться? В колчане у меня еще оставалось штук двадцать стрел. Сойду с коня и стану стрелять с этой кучи камней, пока хватит стрел». Но тут мне пришло на ум, что, может, удастся добраться до холмов, а там я засуну за пояс несколько стрел и подымусь на гору. Я очень полагался на свое умение ходить по горам.

У моего коня уже не оставалось сил двигаться быстро; преследователи приблизились на расстояние полета стрелы. Жалея собственные стрелы, я не стрелял, а враги, остерегаясь, не подбирались ближе и двигались за мной на прежнем расстоянии.

На закате солнца я подъехал к холмам. Вдруг мои преследователи закричали: «Куда ты едешь? Джахангира-мирзу взяли в плен и увели, а Назир-мирза тоже у них в руках».

От этих слов меня охватило великое беспокойство: ведь если мы все попадем в руки к Танбалу, опасность будет очень велика. Я ничего не ответил и продолжал ехать, направляясь к холмам. Позади остался еще большой кусок дороги, и они снова завели разговор, но на сей раз говорили мягче, чем раньше. Сойдя с коня, они попытались вступить со мной в беседу. Не слушая их слов, я двигался дальше и, достигнув ущелья, двинулся вверх.

Я ехал до вечерней молитвы и, наконец, добрался до сканы величиною с дом. Я объехал скалу кругом; она была крутая, и конь не мог на нее взойти. А враги спешились и заговорили со мной еще мягче, с почтением и уважением повторяя: «Ночь темная, дороги нет, куда вы поедете?» Они клянись и уверяли: «Султан Ахмед-бек вознесет вас государем». Я сказал: «Мое сердце не спокойно и ехать к нему невозможно. Если вы хотите вовремя послужить мне, то другого такого случая не представится много лет. Выведите меня на дорогу, чтобы я мог отправиться к ханам, и я окажу вам больше милости, внимания и заботы, чем хочет ваше сердце. А если вы не хотите этого сделать, то возвращайтесь по дороге, по которой пришли, и пусть то, что меня ждет, свершится. Это тоже будет хорошая услуга».

Они сказали: «Лучше бы мы не приходили сюда, но раз уж мы пришли, как же мы можем бросить вас и вернуться? Если вы не пойдете с нами, мы должны вам служить, куда бы вы ни пошли».

Я потребовал: «Подтвердите правдивость ваших слов клятвой!»

Они подтвердили, поклявшись на Коране и дав крепкие клятвы.

Я сейчас же успокоился и сказал: «Мне указывали близ этого ущелья дорогу в широкую долину. Ведите меня к этой дороге».

Хотя они и дали клятву, но я не был вполне спокоен и велел им ехать впереди, а сам ехал сзади. Миновав один-два куруха, мы добрались до какого-то сая[22]. Я сказал: «Это не может быть дорога в широкую долину», но, желая меня обмануть, они скрыли правду. Мы ехали до полуночи и подъехали к другой реке; на сей раз они сказали: «Мы не заметили – дорога к широкой долине, видимо, осталась позади».

«Что же теперь делать?» – спросил я, и они ответили: «Близко впереди дорога в Гаву. По этой дороге поднимаются в Фиркат».

Они повели меня по этой дороге. Мы продолжали путь и попали к Карнанскому саю. Баба Сайрам сказал: «Вы постойте здесь, а я пойду осмотрю дорогу в Гаву и вернусь». Через некоторое время он воротился и сказал: «К этой дороге подъехало несколько человек в монгольских шапках, там не продраться».

Услышав эти слова, я растерялся: утро близко, я посреди дороги, и цель далеко. Я сказал: «Отведите меня куда-нибудь, где можно укрыться днем, а ночью, после того, как вы добудете корм для лошадей, проводите меня в Ходжент».

Один из них сказал: «Вон там, на холме, можно найти укрытие».

Банда Али был в Карнане смотрителем дорог. Он молвил: «Нашим коням и нам самим не обойтись без пищи; я пойду в Карнан и привезу, что смогу».

Мы повернули назад и двинулись к Карнану. В одном курухе от Карнана мы остановились. Банда Али ушел и долго отсутствовал. Занялась заря, а его все нет. Мы очень беспокоились. Уже рассвело, когда прискакал Банда Али. Корма коням он не нашел, привез только три лепешки. Мы сунули за пазуху по лепешке, поспешно повернули назад, поднялись на холм, привязали коней у сухого русла, взошли на пригорок и стали на страже, каждый с одной стороны.

Приближался полдень. Ахмед-соколятник с тремя спутниками проехал из Гавы в сторону Ахси. Я подумал: «Позовем Ахмеда, надаем ему обещаний и посулов и уговорим обменять их коней на наших. Ведь наши кони целые сутки были в стычках и даже корма для них не нашлось; они совсем выбились из сил». Но на сердце у меня было неспокойно: мы не могли довериться этим людям. Мы трое решили, что Ахмед со спутниками остановятся на ночь в Карнане. Как стемнеет, мы осторожно проберемся туда и уведем их коней.

Был полдень, когда вдалеке что-то сверкнуло на сбруе лошади. Сначала мы не могли сообразить, что это, а позже увидели, что то был Мухаммед Бакир-бек, который находился с нами в Ахси. В суматохе, которая сопровождала наш отъезд оттуда, он последовал той же дорогой и теперь блуждал в поисках укрытия».

Бабур, скорее всего, выяснил это позже. А в тот момент его отвлекли сопровождавшие его стражи.

«Банда Али и Баба Сайрам сказали: «Кони второй день не видели ни зернышка. Спустимся в долину и дадим им попастись».

Мы сели в седла, поехали в долину и пустили коней на траву. Было время предзакатной молитвы, когда проехал какой-то всадник; он поднялся на холм, где мы скрывались. Я узнан его: то был правитель Гавы – Кадир Берди. Я сказал: «Позовите Кадир Берди», его позвали, и он подъехал. Я поздоровался с ним, спросил, как его дела, сказал много милостивых и ласковых слов и надавал ему обещаний и посулов. Я послал его привезти веревку, багор, топор и все, что нужно для переправы через реку, а также корма коням и пищи для нас, если удастся, и коня тоже приказал привести. Мы сговорились, что к ночной молитве он явится на это самое место.