Читать книгу "Княжна Тараканова. Жизнь за императрицу - Марина Кравцова"

– Вы полюбили его? – ревниво воскликнул Сергей.

– Наверное, – прошептала Августа.

– И… что же? – робко пробормотал Ошеров.

Она задумалась и замолчала надолго, но в потемневших глазах не было слез. Зато Сереже хотелось плакать. И вдруг лицо княжны стало строгим и будто недобрым.

– А потом появился он! – с ненавистью произнесла она.

– Кто? – выдохнул Сергей.

– Черный человек…

Августа встала и подошла к окну. Ее обед остыл, оставаясь нетронутым. Княжна смотрела во двор, напряженная и мрачная. Сергей боялся вымолвить слово…

– Сергей Александрович, – решительно заговорила Августа, – я никогда, никогда не открою вам эту тайну. Она не моя. Я доверяю вам, но подумайте… Я… – ее голос понизился до шепота, слова едва-едва можно было разобрать, – во мне – кровь Романовых. В ныне царствующей императрице – нет. Вы все поняли?

Сергей робко кивнул. У него во рту сразу пересохло, в сердце прокрался непонятный страх…

– И я бегу из Парижа, – закончила княжна. – Пока еще сама не знаю куда. Бегу от черного человека… Но от себя я уже не денусь никуда…

Она вспоминала… Вспоминала о том, о чем говорить не хотела, но что – растревоженное – само выходило из глубин памяти. К ней стали приходить странные письма. Они взбудоражили ее, но раздразнили любопытство. Некто настойчиво желал увидеться с нею, воспевал ей сладкие дифирамбы, но Августа могла поклясться, что это не письма влюбленного человека. Принцесса терялась в догадках. Наконец на вечере у некой графини к ней подошел внешне симпатичный человек в сутане, и княжна подивилась, что делает духовное лицо средь легкомыслия блестящего вечера. У духовного лица оказался весьма подвешен язычок, рассыпавшийся в комплиментах русской княжне, но после ужина священник исчез. Августа расспросила о нем у хозяйки вечера, своей хорошей знакомой.

– О, это младший отпрыск одного из знатнейших родов, – рассмеялась графиня, – хорошую карьеру он себе избрал! В юности, помнится, не давал прохода ни одной хорошенькой девушке, а потом вдруг уверовал до фанатизма, принял постриг и вступил в Общество Иисуса.

– Иезуит?

– Да. Отец Бенедикт – влиятельный человек, у него прекрасные связи. Кстати, не принимайте близко к сердцу изысканные любезности, которыми он вас сейчас так щедро осыпал. Хотя вы, без сомнения, – красивейшая женщина России, но отца Бенедикта давно не трогает и такая красота, как ваша. Он действительно монах, но привычку к светской болтовне, похоже, ничто не смогло в нем истребить!

Графиня вновь рассмеялась и сменила тему.

* * *

Через два дня явилась записочка от Мерье. Бедный философ, бывший учитель Августы, был тяжело болен. Не в силах давать уроки, он пришел в крайне плачевное состояние и просил княжну о помощи. Принцесса разволновалась. Захватив с собой верного Василя, она поспешила в отдаленный уголок Парижа, и обитатели его с удивлением наблюдали невесть зачем оказавшийся на их грязных улицах роскошный экипаж.

Дверь открыла пожилая экономка в чепце, закутанная в толстую шаль, ее густые мужские брови недовольно сходились у переносицы, придавая круглой физиономии суровое выражение. Эту даму, кажется, ничуть не удивил и не взволновал приезд такой гостьи, как Августа, аристократизм которой проявлялся во всем, несмотря на нарочито скромное одеяние.

– Что с метром Мерье? – взволнованно осведомилась Августа с порога.

Экономка что-то пробурчала, и княжна была изумлена подобной нелюбезностью.

Философ жил в крохотной, хотя и чистенькой, опрятной квартирке. Экономка проводила Августу к комнате Мерье и быстренько удалилась. Княжна толкнула дверь.

В комнате было темно, окна занавешены, света не было. Августа растерянно огляделась.

– Вы ищите вашего друга учителя, ваше сиятельство? – четко раздался голос, в сладких нотках которого сквозила явная ирония. Августа вздрогнула. В глубоком кресле, не сразу замеченный ею, восседал отец Бенедикт. Вот он поднялся ей навстречу, изящно поклонился. Манеры священника оставались светскими, несмотря на черное монашеское одеяние.

– Я ни в коем случае не хотел испугать вас, княжна, – затараторил отец Бенедикт, – и глубоко сожалею, что ради удовольствия видеть вас мне пришлось прибегнуть к обману. Обман, впрочем, частичен, так как вы действительно находитесь в доме метра Мерье, у которого и впрямь сейчас неважно обстоят дела. Но необходимая помощь ему уже оказана, так что ваше сиятельство может не беспокоиться на сей счет. Надеюсь, что это приятное известие доставит вам удовольствие и расположит к дальнейшему разговору.

В этом он ошибся. Никакого расположения к дальнейшему разговору у Августы не было. Она, по-прежнему не говоря ни слова, развернулась и направилась к двери, но иезуит, словно предвидев это движение, тут же оказался у нее на пути, заграждая проход. Принцесса побледнела. Она оставила Василя в карете, и сейчас вся была во власти этого человека!

– Простите, Августа, – мягко продолжал отец Бенедикт, и княжну покоробило от такой нарочитой бесцеремонности.

– Как вы смеете?

Священник казался очень довольным тем, что услышал наконец ее голос.

– Ваше сиятельство, соблаговолите присесть и выслушать недостойного монаха. Вы поняли, несомненно, что прибегнуть к уловке меня заставила невозможность открытой встречи. Вы не отвечали на мои письма. Что оставалось делать? Пару дней назад я был представлен вам, и сделано это было для того, чтобы, увидев меня сегодня столь неожиданно, вы не слишком бы испугались. Ведь мы уже знакомы.

– Я ничего не понимаю и не желаю понимать, – приходя в себя, отвечала Августа. – Не думаю, чтобы это была нелепая шутка с вашей стороны. Использовать мою привязанность к Мерье, о которой вам стало известно, вероятно побудила вас серьезная причина. А это и заставляет меня заявить вам: я не желаю иметь с вами никаких дел, господин иезуит!

– Причина очень серьезная, княжна, – сказал отец Бенедикт, словно не расслышав ее последних слов. – Поэтому еще раз покорнейше прошу вас выслушать меня, Ваше Императорское Высочество!

После этих слов приглашение присесть не пришлось повторять. Августа так и рухнула в кресло, глядя на иезуита расширенными от ужаса глазами. Она изучала науки, но не жизнь, в ней еще многое оставалось от наивного ребенка, поэтому очевидный вывод – что странная встреча явилась следствием того, что иезуит знает о ее царском происхождении – до сих пор не приходил в голову девушке.

Отец Бенедикт, довольный произведенным эффектом, быстро опустился перед ней на колено, приложился к руке.

– Ваше Высочество! – французская речь вновь так и полилась пустозвучной скороговоркой. – Примите искренние уверения в глубочайшем почтении, ибо для меня великая честь беседовать с вами, поэтому еще раз прошу простить, так как лишь настоятельнейшая необходимость и важность предстоящего разговора…