Читать книгу "Эскадрилья наносит удар - Анатолий Сурцуков"

Воспользовавшись моментом, пока духи перенесли огонь по вертолетам, Саня с друзьями по несчастью по-пластунски дополз до ближайших кустов и, включив форсаж, понесся что было сил между деревьев в противоположном от духов направлении. Позади раздавались самые пренеприятные на свете звуки — треск очередей, направленных лично по твою душу, да еще в качестве дополнения — лай собак, исступленный, непрерывный. Так лают только натасканные на людей псы, чувствующие близость добычи.

Петляя, добежали до русла речушки, один из берегов которой был высок и обрывист. Звуки погони не отдалялись. Это значит, духи хорошо за ночь отдохнули. Да наверняка и помоложе они, сволочи. Что-то раскаленным шилом ужалило Саню в правую руку. Острая боль обожгла предплечье. Из-под дырки на рукаве засочилась кровь. «Да это ж ранили меня!» — наконец дошло до него. Зубами рванул санпакет, кое-как перевязал себя, стараясь продолжать движение.

Вскрикнул Толя Могутнов. Пуля попала ему в левую руку, перебив кость. Остановились перевязать его и поняли, что уйти не удастся. Стали прикидывать, что из оружия есть у кого. Оказалось не густо. Жуков вообще без оружия, пулемет-то у него прапор сдернул. Правда, осталась патронная лента, которой он был перепоясан, как революционный матрос. Но без ствола она была бесполезна, только бежать мешала. Саня со злостью сорвал ее с себя и бросил в воду, чтоб, если что, хоть духам не досталась.

У контрактника был автомат, только патроны в рожках кончились. У Толи Могутного обнаружили аж четыре оборонительные гранаты «Ф-1». Вещь серьезная. В отличие от наступательных гранат, у «эфки» осколки на двести метров разлетаются. Саня трясущимися от нервного напряжения руками сунул каждому в ладонь по гранате и крикнул: «Бросаем по команде, одновременно, после броска — залечь!» На противоположном обрывистом берегу речушки показались фигуры в камуфляже. «Бросаем!!!» — крикнул Саня.

Одновременный взмах трех рук, комки летящих в сторону врага гранат, и счет в уме пресловутых четырех секунд… И тут в наступившей внезапно тишине напряженный слух уловил какой-то шорох. Приоткрыв один глаз, Саня увидел картиночку, от которой волосы у него встали дыбом. Одна из гранат, отскочив от зависшего над берегом корня, по склону скатилась обратно, прямиком к метальщикам. Повертевшись немного, замерла прямо перед его носом в задумчивости. «Ну, вот и все, — успел подумать Жуков, — хана тебе, бегемотик. Как глупо». «Господи, спаси!!!» — взметнулась ввысь мольба, и была она неистовой, страстной, наполненной всей силой души и искренней верой. И чудо свершилось! Прошло четыре, пять, шесть секунд, а она, граната, не взрывалась!!!

Осторожно внутри начала расправляться радость от того, что жив. Пока. Может, еще все наладится. Процесс рассвета чувств прервал жестокий удар по голове, после которого наступила темнота…

* * *

Медленно в мозг начали проникать обрывки ощущений. Сначала гул. Потом дикая, тупая боль, разламывающая череп изнутри. Потом отдельные слова, смысл которых не оставался в мозгу. На закрытые глаза упал солнечный луч. «Интересно, этот свет на этом свете или на том?» — бессвязно и отстранение подумал Саня. Приоткрыв один глаз, заметил мелькающие фигуры, одетые в камуфляж. Слух донес до просыпающегося сознания чужую гортанную речь, перемежающуюся матерными русскими словами. Заныли руки, связанные за спиной. Попробовал встать, не получилось, оказалось, ноги тоже связаны. Заметив его телодвижения, к Сане подскочил худой бородатый бандит в сером камуфляже. Схватив Жукова за волосы, приподнял его голову и, приставив здоровенный кинжал к его горлу, злобно прорычал:

«Ну что, сука, попался, сейчас я тебе башку отрежу!» Возникла острая боль от впившегося в шею лезвия клинка. Внутри поднялась волна опустошенности. «Ну что ж, если тебе надо, режь…» — сипло произнес Саня. Рука бандюгана замерла. Что-то остановило роковое движение, натренированное множеством повторений.

К главарю (а это, оказалось, был именно он), продолжавшему держать кинжал у горла Жукова, подскочил подручный помоложе, но тоже откровенно разбойного вида и возбужденно о чем-то заговорил, вернее, начал докладывать. В руках он держал удостоверение офицера, которое было открыто на одной из страниц. До слуха Сани донеслись понятые им слова:

«Штаб СКВО, штаб СКВО!» «Эх, не успел сдать свое удостоверение перед вылетом», — подумал он. Сейчас расшифруют. Голова, несмотря на продолжавшийся гул в черепе, начала работать в вихревом темпе. Так, здесь допрашивать будут вряд ли, им нужно отсюда скорее смыться, а то наши сейчас придут. Значит, пока будут вести к их лагерю, надо сочинить легенду для себя и других, успеть довести ее до товарищей. Страха не было. Он был вытеснен необходимостью быстрого принятия многих решений, причем не только за себя самого, но и за других. Волею судеб он остался старшим в этом осколке Российской армии в количестве трех человек. Кинжал от его шеи уже убрали, появилась возможность оглядеться. Сзади в луже крови лежал избитый контрактник-спецназовец. Чуть в стороне трое боевиков продолжали избивать Могутнова, который пытался прикрывать голову здоровой рукой. Простреленная рука у него бессильно висела вдоль туловища. Вокруг них сновало человек двадцать духов, выискивая на местности оружие, боеприпасы или другие следы, доказывающие «преступления» захваченных в плен русских. Жуков поискал глазами главаря, и, обращаясь к нему, невзирая на угрожающие жесты и свирепые рожи боевиков, сказал: «Лучше будет, если мы своими ногами пойдем…» Главарь посмотрел на него долгим, пронзительным взглядом исподлобья. Его черные, глубоко запавшие на черепе глаза исторгали столько ненависти и злобы, что волны дикой, адовой энергии, докатывающиеся от него, отбрасывали тело назад, подгибая ноги. Разлепив тонкие губы, он процедил: «Ты, сучонок, сейчас лучше своему Богу молись, найдем оружие или патроны, сразу башку всем отрежем. Где вы спрятали оружие?!!» Жуков выдержал его испепеляющий взгляд и, стараясь не смотреть прямо в глаза, спокойно ответил: «Нет у нас оружия, спасатели мы…» Возникла пауза. Главарь снова вперился взглядом в лицо Жукова, казалось, желая прожечь его насквозь. Наконец, бандит что-то гаркнул на своем языке, и избиение прекратилось. Пользуясь образовавшейся небольшой паузой, Саня подошел к Могутнову и, стараясь не делать резких движений, перевязал ему руку, вынув из кармана санпакет. Раздалась гортанная команда, бандюги, построившись вдоль тропинки в цепочку, начали движение в глубь леса. Пленников поместили посередине строя, всех троих вместе. Жуков этим не преминул воспользоваться. Дождавшись, когда было пройдено несколько километров и внимание охраны несколько притупилось, Саня тихонько стал наговаривать сначала Толе Могутнову, идущему впереди, а затем и спецназовцу, чуть повернувшись к нему, версию их появления в районе, для того чтобы их показания на допросах совпали.

Основу версии составляло утверждение, что они — спасатели МЧС, прикомандированные к штабу СКВО, оказавшиеся в районе из-за сбитого вертолета Ми-8. Командир группы — Жуков, но остальные его знают плохо, так как познакомились в собранной наспех группе недавно. Подробнее договориться в этот момент не удалось. Послышался шум винтов низко летящих вертолетов. Боевики залегли. От тычков в спину пришлось залечь и пленникам. Эх, подумал Саня, сейчас бы знак какой своим подать. Чуть повернув голову, он увидел летящую прямо на них «двадцатьчетверку». Огромным усилием воли заставил себя не шевелиться, ведь рядом лежал дух, настроенный по отношению к ним вполне категорично. Перед выходом главарь пояснил конвойным, что те отвечают за плененных головой, и боевикам было хорошо известно, что это не пустая угроза. Шум становился громче. Вертушка, увешенная ракетами под крыльями, подлетала все ближе, такая грозная и могучая… Вдруг послышался громкий хлопок, и над движками «двадцатьчетверки» возник огненный шар с черным траурным окаймлением. Летящая еще какое-то время по инерции машина медленно перевернулась вниз винтом, и через мгновение лес содрогнулся от сильного взрыва, раздавшегося теперь уже на земле. Вопли бандитов «Алла акбар!!!» хлынули в уши.