Читать книгу "Старый тракт - Георгий Марков"

Нестеров вытягивал шею, склоняя голову, косил глазами, но видел только ее точеный профиль и вороной отлив волос. «Желанная… родная… счастье…» — проносилось у него в уме.

Доклад Петрова о работе райкома партии вначале показался Нестерову суховатым: общие фразы, известные положения… Но вот секретарь райкома заговорил о жизни района, и вдруг речь его зазвучала живо, заразительно, осветилась вспышками юмора, зарокотала суровой требовательностью. Зал пришел в движение, раздались дружные хлопки. Петров рассказывал о деятельности совхозов, колхозов, леспромхозов. Одних работников хвалил за инициативу и честный труд, других обличал за бесхозяйственность и безрукость. Нестеров почувствовал, как с каждой минутой нарастает в зале напряжение, интерес… Зашелестели делегаты блокнотами, задвигались по бумаге карандаши и ручки.

«А что, если и мне выступить?.. Рассказать о завещании Степана Кольцова… попросить у райкома и обкома содействия… Дуня… С ней поговорить бы… посоветоваться», — мелькало в голове Нестерова.

Колебания обуревали его: выступать? не выступать? «Ты же будешь говорить о важном деле. Где же тебе еще выступать, если не здесь?» — твердил внутренний голос. Не преодолев окончательно своих сомнений, Нестеров раскрыл свой делегатский блокнот и начал записывать некоторые соображения на случай, если выступать все-таки доведется…

В перерыв, сразу после доклада райкома, Нестеров поспешил отыскать Калинкину. Они забились в самый дальний уголок зала, и Нестеров торопливо, вполголоса принялся рассказывать ей о своем намерении:

— Начну свое слово, Дуня, так: «Здесь много говорилось о хлебе, о мясе, о молоке, о лесе и, естественно, о земле. И я продолжу разговор о земле. Но только в иной плоскости: буду говорить о сокровищах, которые таятся в ее недрах и ждут наших рук, ждут нашего внимания». И дальше, Дуня, не мудрствуя лукаво, расскажу, кто я такой, с какой целью приехал сюда, что уже нашел, что предстоит сделать, какая требуется от области и района помощь…

Калинкина выслушала Нестерова, не перебивая, с повелительной ноткой в голосе сказала:

— Пиши записку в президиум, Миша. Передам лично Петрову. И в добрый час! Пожелай и мне того же.

17

Районная партконференция закончилась поздно ночью. А рано утром Нестерова поднял с постели райкомовский шофер.

— Товарищ Нестеров, велено привезти вас. Вызывает сам Иван Павлыч Савельев.

— Почему в такой ранний час? Что стряслось? — полюбопытствовал Нестеров, усаживаясь в автомобиль рядом с водителем.

— Какой там рано! Иван Павлыч приехал в райком из райгостиницы затемно. И Петров там, и все остальные секретари…

Пока ехали по тряским улицам Приреченска, Нестеров прикидывал, что могло побудить Савельева к встрече с ним. Может быть, не поверил анализам, хочет посмотреть рапортички лаборатории собственными глазами? Что ж, пожалуйста! И рапортички, и карты территории Тульчевского в кармане у Нестерова.

Савельев принял Нестерова в кабинете первого секретаря райкома Петрова. Но когда Нестеров, пожав руку и Савельеву и Петрову, присел на стул возле письменного стола с крепкими, массивными тумбами, секретарь обкома, взглянув на Петрова, тихо сказал:

— Побеседую один. Занимайся, Виктор Михалыч, своими делами.

Петров поспешно вышел из кабинета, а Нестеров невольно заворочался на скрипучем стуле, испытывая какое-то беспокойство от фразы секретаря обкома: «Побеседую один».

— Очень взволновали вы меня своим выступлением, товарищ Нестеров, — сказал Савельев, присматриваясь к собеседнику, охватывая его всего сразу внимательным взглядом. — Сегодня всю ночь не спал и сам и бюро обкома поднял на ноги. Прямо отсюда по селектору мы строго указали некоторым областным чинушам на безобразное равнодушие к вашим предложениям. Бюро обкома считает, что ваше начинание — это первая ласточка. Не могут же недра такой области, как наша, лежать в неподвижном состоянии! Жизнь приведет их в движение в интересах всего народного хозяйства… Но… и трудностей не могу скрыть перед вами. Мы не только не имеем геологического управления в области, у нас нет пока ни одного треста, который хотя бы близко стоял к вопросам освоения природных ресурсов. Виной тому и война, да и мы сами. Откровенно говорю: мало, робко думали о перспективах, слабо нацеливали на это и научные силы…

— Может быть, все-таки поставить эти вопросы перед центром? — сказал Нестеров, когда Савельев умолк, берясь за пачку с папиросами.

— Все это верно, но применительно к вашим предложениям есть у нас и другие намерения. Многое сейчас будет зависеть от вас…

— От меня? Ради дела я готов на все, — приподымаясь на стуле, сказал Нестеров.

— Сидите, товарищ Нестеров. Прошу вас, — вставая и вместе с Нестеровым снова садясь, проговорил Савельев. Он помолчал, как бы о чем-то посоветовался сам с собой, и, чуть понизив голос, продолжал: — К нам в область, а точнее сказать, сюда, в Приречье, едет экспедиция. И откуда, вы думаете, она едет? С Урала! Она профилирована на поиски сырья для строительных материалов. В связи с предстоящим размахом промышленного и жилищного строительства в огромных объемах нужны песок, гравий, каолиновые глины. Все это у нас в области имеется, хотя, конечно, потребуются серьезные разведочные работы. Мы дали согласие уральским организациям принять экспедицию, помочь ей развернуться, укомплектовать ее рабочей силой. И вот сегодня ночью, товарищ Нестеров, у бюро обкома возникла мысль начальником этой экспедиции назначить вас… Научное руководство будет осуществлять один из институтов, расположенных в Свердловске, а начальника мы согласились подыскать здесь, знающего местные условия и так далее…

— Помилуйте, Иван Павлыч! Я же не геолог, а археолог! — сказал, поеживаясь, Нестеров.

— Ну и что же? Вы опыт организации поисковых работ имеете или нет?

— Имею. Правда, не очень богатый опыт…

— Уже хорошо.

— А позвольте узнать: где конкретно, в каких точках развернется экспедиция? — спросил Нестеров, прикуривая от зажигалки Савельева.

— Штаб экспедиции, нам думается, следует разместить в Пихтовке, а базу снабжения выдвинуть на Песчаную Гриву. Поисковые работы скорее всего будут разворачиваться от этой точки веером.

— Вот уж поистине, Иван Павлыч, как в пословице: у счастливого петух несется! — засмеялся Нестеров и, заметив недоумение на лице Савельева, пояснил: — В Пихтовке у меня жена, а под Песчаной Гривой — территория Тульчевского.

— А вы думаете, мы не учитывали эти обстоятельства? — Савельев хитро прищурил свои светлые глаза.

— Откуда же вам стали известны эти обстоятельства, Иван Павлыч? Ну, территорию Тульчевского я сам называл, а насчет жены?..

— Ну, уж так и быть, выдам тайну: приглашен лично Евдокией Трофимовной на свадьбу. Каково?! Она же член обкома, неужели от первого секретаря будет скрывать такое событие? — Савельев снова свел веки, засверкали в продолговатые прорези умные глаза, заколыхались в смехе его угловатые плечи.