Читать книгу "Кентавр VS Сатир - Андрей Дитцель"

На этом месте всем стало смешно. Так я, пожалуй, впервые в жизни получил профессиональную выгоду от своей сексуальной ориентации.

Не выспался,

готовил доклад по «Марии Магдалине» Геббеля. Выступление через три часа. Несмотря на обилие выписок и слайды, понятия не имею, о чём буду говорить (нужно заполнить целый час!).

Поздний завтрак в «Гнозе» с франко-венгерским Крисом. Такой большой, а время от времени впадает в смущение, пытается чем-то заполнить неловкие (как ему кажется) паузы: «Какие у тебя ещё есть хобби?» — «Артикуляционная фонетика», — отвечаю с самым серьёзным видом. Рассеянно кивает: «Ах, да…» Через пять минут возвращается на землю и смеётся. Как театрального студента его мучают упражнениями на дикцию, произношение и т. п. Упросил меня: громко и выразительно читал ему вслух с подчеркнутым русским акцентом. Как вы думаете, что? Конечно же Евангелие от Луки, заготовленное на семинар. То-то на нас странно поглядывали прочие М/М и в особенности Ж/Ж парочки.

Вместо того чтобы заглянуть в библиотеку, пошёл гулять по берегу Альстера, через маленькие причалы и мосты. Давно не гулял один. Погода весенняя, природа одухотворенная, люди красивые — как в тот день, когда я впервые приехал в в Гамбург. Впервые вернулось это ощущение. А почему — не знаю.

Кухонный яд

Более всего в своей частной жизни я нетерпим к ретроградам, консерваторам и гетеросексуальным шовинистам, но иногда задумываюсь о том, что традиционное общество пустило свои корни и во мне. Моя замечательная чувашская бабушка учила: бери жену, которая любит мыть посуду! В те семейные эпохи и фазы, которые у меня были, я, разумеется, не брезговал никакими домашними обязанностями. Хотя, как у каждого, у меня есть определенная структура предпочтений. Я охотно стираю и готовлю — и не столь охотно мою полы и посуду. Так вот, единственное, чего я совершенно не могу принять, так это полного отказа (как вариант — трусливого увиливания) человека, с которым делю постель, от кухни и грязных тарелок. Есть яды, которые медленно накапливаются в крови и начинают внезапно действовать, лишь достигнув определённой концентрации. Один из самых сильных — кухонный. Во всяком случае, я к нему не резистентен. Моя чувашская кровь просто протестует, моя немецкая кровь взывает к порядку и справедливости.

Знаю твои дела

После работы отправились с коллегами пить глинтвейн на рождественский рынок. После четвертой кружки (с коньяком) я, неправильный русский, взвыл, что больше не могу. К тому же над ухом играл какой-то тирольский оркестр. Продолжили за коктейлями в небольшом баре, обсуждая животрепещущие вопросы. «Разумеется, попперс гораздо вреднее кокса».

Ощутил острую потребность в порнотексте для личной анкеты на сайте знакомств и разместил в соответствующем разделе «знаю твои дела, если бы ты был холоден или горяч» и т. д. О чем это я?.. 90 процентов моих собеседников из чата интересуются, что я курю или на чём сижу. Культура Библии в этой стране, должен сказать, в полной жопе. И если бы в писательской. Привет поэту Кабанову.

После Рождества

В магазине у кассы написанное от руки объявление: ВСЕ ТОВАРЫ С АНГЕЛАМИ УЦЕНЕНЫ НА 50 %.

Стилистика

Докатился. Назначаю встречи с восемнадцатилетними… Поскольку юноша очень своеобразный, стилизующий себя под апокалиптическое чудовище с обильным пирсингом, я очень переживал, что буду выглядеть на прогулке старомодно. После мучительного мозгового штурма ограничился чёрными джинсами, чёрной рубашкой (под неё — защитного цвета кофту) и кожаным браслетом. Постарался сделать нечто креативное с прической.

Но юношу, оказывается, тоже терзали стилистические сомнения. И в обществе такого цивилизованного человека, как я, хотелось прилично выглядеть. И вот встречаемся мы, два дурака, на вокзале: я в садомазо-милитари-панковском прикиде и он — в светлых штанишках и пиджачке… и даже при галстуке.

Несомненное право

Я христианин и верю, что самоубийство — тягчайший грех. С другой стороны, в силу моего понимания вещей и людей мне свойственно каяться и наказывать себя. И я могу представить себе убийство себя в качестве самого жестокого наказания себя самого — да не будет спасения. Правда, при этом я вынужден думать и о том, что: «Каким-то уголком души каждый знает, что самоубийство хоть и выход, но всё-таки немного жалкий и незаконный запасной выход, что, в сущности, красивей и благородней быть сражённым самой жизнью, чем своей же рукой».

Легенда об антихристе

Почему-то проверено: если кто-то с вызовом рассказывает, что воздушные замки ждут прямо за поворотом, он скорее всего имеет в виду лишь бабло, дорогую жрачку и дорогих мальчиков/девочек. Мимо меня пронеслось несколько таких людей. Не теряя их какое-то время из виду, можно убедиться, что счастливее и гармоничнее за этим поворотом они не становятся. А наоборот. Накануне я подбирал на работе для одной редакции фотографии местной звезды, женщины из мира искусства, — что само по себе кажется неподготовленному человеку печатью избранности, — да ещё и употребляющей в выступлениях слова вроде «духовность», «путь познания» и пр. На тумбочке в её спальне оказалась очень изящная статуэтка Будды. И всё было бы просто замечательно и изящно, если бы основатель учения об уважении ко всем формам жизни не был водружён на самую натуральную леопардовую шкуру.

Леопардовые шкуры на тумбочках — это те же скелеты, которые, правда, за их как бы невидимостью не обязательно прятать в шкаф. Я никогда не поддержу проповедь суровой аскезы. Но я за простоту. В конце концов, лисицы имеют норы и птицы небесные — гнёзда. А в экономике есть теория полезности. Профессор Алфёров рассказывал о ней на примере своей дочери Маши, получившей в подарок неограниченное количество пирожных. Удовольствие от второго было максимальным, четвёртое казалось на вкус пресным, а шестое просилось обратно. Мне немного неловко говорить об этом в силу причин географических, но как складывание основных цветов спектра даёт нам белый, так и сумма всех ароматов прованса, заморских дорог и тумана малярийных болот оказывается берёзовым соком. По большому счету, нет разницы, где мы и что происходит с нами. Важно, как мы перерабатываем информацию и какие уроки извлекаем. В Переславле-Залесском Марианны Гейде можно, например, подобно греку, зрить народы и страны, изведать грязь и амбру.

В машинки по переработке информации, правда, иногда зашиты невероятно индивидуальные алгоритмы распознавания символов, синтеза белков и расщепления прописных истин. Представим, что явился он — тёмен, зол и свиреп, как предсказывалось. И инок у входа в обитель ослеп, и железный посох выкован в самом Мордоре. Но возникает неустранимый запах изо рта. И вот уже никаких народных стад. (Или, по крайней мере, часть популяции оказывается резистентна к внушению.)

Мефистофиля тоже можно петь козлиным тенором, но нужно считаться с тем, что мурашки у зрителей будут жиденькими.

* * *

Мистер воплощение хорошего образования и манер произносит перед тем, как отвалиться к стенке и захрапеть: