Читать книгу "Черная Кость. Книга 2. Тропа колдунов - Руслан Мельников"

Гудели рога и трубы. Раскатисто громыхали боевые барабаны. Развевались на ветру расшитые полотнища штандартов и покачивались бунчуки из тяжелых конских хвостов. Латиняне стягивали и перегруппировывали силы. Из лагеря осаждающих и из окрестных лесов подступали все новые отряды. Степняки тоже выстраивали свои тумены вдоль Ищерки. Фланги и тылы двух армий терялись в густых рощах и болотистых низинах, появлялись на редких лугах и терялись вновь.

Непролазные заросли мешали сейчас и имперцам, и кочевникам. И вот уже вновь творилась волшба. Колдовали и татарский шаман, и Михель с Ариной. И все, похоже, добивались одной цели.

Происходило что-то невероятное, немыслимое что-то! Тимофей видел, как местность по обе стороны реки стремительно преображалась. Деревья уходили в землю, словно врастая обратно в собственные корни. Подлесок и высокий кустарник клонились вниз, стелились ковром и исчезали без следа. Иссыхала болотистая почва, выравнивались холмы, стирались кочки. Только лесная трава недоуменно колыхалась на открывающихся просторах. Да речных вод никто из колдунов на этот раз не трогал.

Вскоре вдоль Ищерки, по обеим ее берегам, простерлась равнина, полностью очищенная от леса. Тимофей не верил собственным глазам. Там, где прежде шелестело листвой зеленое море, теперь ни пенька, ни единого деревца!

Необъятная ровная пустошь, разделенная извилистой лентой реки, идеально подходила для конного боя. Что ж, и латиняне, и татары обычно делали ставку именно на конницу.

— Сейчас начнется, — негромко произнес Угрим. — Битва за Кость.

И началось!

* * *

Опять атаковали татары. По широкому каменному мосту через Ищерку хлынула легкая конница. Сотни, может быть, тысячи всадников с визгом и гиканьем понеслись на врага.

Выплеснувшись на левый берег, кавалерийская лава не ударила во фронт, а, расколовшись надвое, растеклась вдоль вражеского строя. Лучники на низкорослых мохнатых лошадках устремились от центра к флангам, осыпая противника градом стрел. Степняки скакали по-над берегом, затем разворачивались, мчались обратно, вытаскивали из колчанов новые стрелы и опять, выдвинувшись вперед, проносились в диком галопе перед плотными вражескими рядами.

И стреляли, стреляли, стреляли…

Михель и Арина стояли в центре, а потому чело латинянской рати было надежно прикрыто. Татарские стрелы осыпались, так и не долетев до срединных рядов. Но магическая завеса не могла уберечь все растянувшееся вдоль Ищерки воинство. Возле флангов крутились колеса из сотен всадников, сменявших друг друга. Кажущаяся хаотичность татарских наскоков была хорошо продумана и не раз опробована в боях. Стрелы сыпались без конца, а конные стрелки, мелькавшие, казалось, перед самым носом ошеломленного противника, были недоступны для вражеских мечей и копий.

Татары применяли свою излюбленную тактику: бой на расстоянии. В таком бою у имперцев не было никаких шансов. Арбалетчики латинян не успевали отвечать на обвальные залпы степняков. Даже ловкие английские лучники не метали стрелы так быстро, метко и далеко, как это делали ханские воины.

За каждого сваленного степняка германцам и их союзникам приходилось платить десятком жизней. Единственное, что могли сделать латиняне, — это навязать кочевникам рукопашный бой и попытаться столкнуть противника в реку. Они так и поступили.

Под рев боевых рогов раздвинулись фланговые построения. Рыцарская конница прорвалась сквозь заслон из стрел и вломилась в ряды степняков, остановила крутящиеся живые колеса, вогнала врага в ищерские воды.

Ситуация на поле боя изменилась. Тяжелая конница имперцев сминала легковооруженных стрелков, и ханские лучники вновь отхлынули к переправе.

Ложное бегство сгубило немало самонадеянных военачальников, выступавших против татар. Однако Михель был умен и осторожен. Латинянский чародей не позволил имперским рыцарям преследовать отступающего врага. Звуки труб остановили атаку.

С татарского берега покатился второй вал. На этот раз в бой шла тяжелая конница степняков, ни в чем не уступавшая рыцарской. На солнце поблескивали островерхие шлемы, украшенные яркими лентами, стальные пластины и зерцала панцирей-хуягов, умбоны на щитах, наконечники копий и сабельные лезвия. Отборные ханские нукеры мчались к центру вражеского войска. Немногочисленные лучники, сопровождавшие закованных в латы всадников, должны были, по всей видимости, лишь отвлекать внимание вражеских чародеев.

Михель и Арина отвлекаться не стали. Под прикрытием щитоносцев они снова выступили вперед. Ударили… Тимофей видел, как маг и ворожея выбросили вперед руки. Одновременно. Правые. Потом — левые. И снова — правые…

Они походили сейчас на старательных, но неуклюжих новичков в кулачном бою стенка на стенку. Только неуклюжесть эта была кажущейся. И драка шла отнюдь не на кулачках. Колдун и ведьма наносили удары посредством магической силы. Страшные удары. Словно чудовищные тараны били по приближающейся коннице противника. Раз били, другой, третий…

Закувыркались в воздухе всадники из первых рядов. Выбитые из седел и подброшенные вверх, они упали на скакавших сзади. Широкая переправа стала вдруг тесной, татары посыпались в воду.

Четвертый, пятый…

До стен Острожца доносились звон, скрежет и крики. Видны были фонтаны кровавых брызг. Тяжеловооруженные всадники и кони, обвешанные латами, разлетались невесомыми былинками.

Шестой, седьмой…

Незримые тараны разбивали, ломали и крошили атакующую лаву, бросая смятую плоть в искореженных латах на головы живым, а после спихивая бесформенные окровавленные груды в реку. Михель и Арина проламывали в степняцких рядах прямые коридоры смерти. Татарский шаман исступленно плясал на правом берегу, но он не мог, не успевал отражать удары. Все никак не успевал.

Восьмой, девятый…

Новые бреши раскалывали конницу Огадая. Бреши, правда, быстро затягивались. Но напор атакующих был уже сбит, а порыв — ослаблен.

Когда татары нахлынули на левый берег, Михель и Арина ударили еще раз. Вдвоем, одномоментно, в четыре руки. По самому центру. А ударив, тут же отвели руки. Михель — вправо, Арина — влево. Последняя брешь, и без того огромная, раздалась еще шире. Сила двойной магии раздвинула татарский строй — поредевший, разбитый и изломанный, почти уже остановленный.

Михель поднял руку. Но — не в магическом пассе, а подавая какой-то знак.

И снова — вой труб.

Передние ряды латинянского воинства расступились, извергая из себя…

Тимофей ахнул. Из тылов имперской рати выдвигался заостренный клин. «Свинья»! Излюбленное построение воинов-монахов. Иногда подобным образом выстраивали своих вассалов и светские рыцари. Но лишь железная дисциплина орденских братьев позволяла в полной мере использовать все преимущества конного клина, в котором десятки и сотни всадников действовали как единый организм.

Десятки? Сотни? А может быть, сейчас счет шел на тысячи?