Читать книгу "Камень ангела - Ливи Майкл"

Впереди, через несколько рядов от нее, в луче света, падавшем из окна, как из «волшебного» фонаря, сидела какая-то женщина. Кейт не заметила ее раньше. Солнце играло в ее волосах. Внимание Кейт привлекла одежда женщины: на ней было что-то вроде одеяла из синей выцветшей ткани, а под ним — длинная юбка, когда-то яркой расцветки, но сейчас бледная, в пятнах.

«Кто-то из актеров», — подумала Кейт, решив, что эта женщина имеет отношение к проекту.

Но в этот момент женщина обернулась и взглянула ей прямо в глаза. У Кейт бешено забилось сердце. Она мигнула и потерла глаза — и женщина исчезла.

«Ну вот, у меня начались видения», — сказала себе Кейт. Это из-за света в соборе, туманного, словно подернутого дымкой, да еще пылинки танцуют в солнечных лучах. И опять-таки — все эти разговоры об истории. Но Кейт могла бы поклясться, что на одеяле женщины была кровь.

И вдруг Кейт остро почувствовала, что ей нужно идти домой. Она не знала, откуда у нее появилось это ощущение, но оно билось в ней настойчиво, как пульс в висках. Она встала, резко отодвинув стул, и незаметно вышла из собора. Завернув за угол на Динзгейт, она пустилась бегом.

МАСТЕР КИТ МОРЛИ

1

4 октября 1604 года

Джозеф Прайор, самый младший мальчик в Манчестерской грамматической школе, ворочался на своей кровати. Ему не было еще и семи лет, и он скучал по своей маме. Ему сказали, что он никогда больше ее не увидит, потому что она была чем-то ужасным, под названием папистка. Он спал в дортуаре для младших учеников, где стояла кровать для кого-нибудь из старших мальчиков, которые следили, чтобы малыши прочитали молитвы перед сном и улеглись в постели. В дортуаре размещалось двенадцать кроватей, но несмотря на присутствие остальных детей, Джозеф очень боялся темноты. Он старательно скрывал тот факт, что писается в постели, — правда, судя по запаху в комнате, он был не единственным.

Джозеф напрягся, услышав шаги в коридоре, и с облегчением вздохнул, когда они удалились. Он пугался каждого шороха, а тут было много разных шумов. Но особенно он боялся настоятеля: ведь все знали, что на самом деле он Дьявол.

— Он разгуливает по коридорам в облике огромной черной собаки, — рассказали ему старшие мальчики. — А глаза у него большие, как блюдца, и сияют адским пламенем. Он сопит под дверью, пытаясь войти. Но как только ты уснул — и если ты помолился перед сном, — он не может войти.

Джозеф попытался заговорить, но лишь пискнул:

— А если т-ты никак не можешь уснуть?

— Тогда он придет за тобой, — ответил самый старший мальчик, Уильям Чабб, и Джозеф взглянул на него с отчаянием утопающего.

— Но хорошие мальчики всегда засыпают, — вставил другой мальчик, и Джозефу Прайору стало еще хуже.

Ведь он читал по два раза все молитвы, которые помнил, и тем не менее не мог заснуть. Однажды его высекли в классе за то, что он уснул на уроке, а еще — в церкви, за то, что зевал.

Но как только он ложился в постель, сна не было ни в одном глазу. А когда он забывался неглубоким, беспокойным сном, то мочился в постели. Отчасти так получалось оттого, что он боялся встать в темноте и воспользоваться ночным горшком. И тем не менее Джозеф все время молился: он просил Бога сделать его хорошим и очистить его душу от греха родителей. Он даже обещал, что постарается забыть свою маму, но от этой молитвы на одеяло капали горячие слезы. И он молился каждый день о том, чтобы настоятель не заметил его и не пришел за ним ночью. Наверно, он нехороший, иначе Бог услышал бы его молитвы.

Снаружи снова донесся шум, и Джозеф Прайор затаил дыхание, и сердце его сильно забилось. Но это был всего лишь скрип древнего столярного верстака — казалось, будто старый дом скрипит зубами. Со всех сторон слышалось сопение, и он знал, что все остальные мальчики спят. Если он не заснет как можно скорее, то пора будет вставать и высиживать долгие ужасные уроки, на которых он ничего не понимал. Он сел в кровати и посмотрел в ту сторону, где лежал самый старший мальчик.

— Кит, — прошептал он. Потом повторил чуть громче: — Кит?

Старший мальчик шевельнулся.

— Кит? — снова позвал Джозеф.

— Что? — сонно пробормотал Кит.

— Ты спишь?

— Да.

— О, — произнес Джозеф, и Кит вздохнул.

Повернувшись на бок, он спросил:

— Что такое?

— Я не могу уснуть.

— Прочитай молитвы.

— Я уже прочитал их все. По два раза.

Кит издал неслышный стон. Но он знал, в чем дело. Он тоже был младше остальных мальчиков, когда его забрали у матери. Он тоже происходил из католической семьи, и ему больше никогда не пришлось увидеть мать. И у него тоже были ночные кошмары — порой бывали и сейчас, хотя ему почти четырнадцать.

— Я прочитаю молитвы вместе с тобой, — ответил Кит.

С минуту еще понежившись в теплой постели, он откинул одеяло и встал, с трудом удержавшись от того, чтобы не выругаться, когда ударился ногой. Кит присел на край кровати Джозефа Прайора, и маленький мальчик прильнул к нему. Кит сложил руки малыша для молитвы, сверху обхватив своими.

— Если ты будешь спать вот так, Дьявол не сможет причинить тебе вреда, — прошептал Кит, и Джозеф кивнул, широко раскрыв глаза.

Кит прочитал молитву, которую знали все малыши, и Джозеф читал ее вместе с ним.

— Спаси, Господи, и помилуй.

Потом они вместе прочитали Nunc Dimittis, и, наконец, тепло от тела Кита и от его рук сделало свое дело, и голова Джозефа склонилась. Кит осторожно отстранился от спящего ребенка.

На следующий день Джозеф поднялся в шесть, чувствуя себя гораздо лучше оттого, что выспался, и последовал за другими мальчиками на общую молитву.

«Все будет хорошо», — подумал он, очень ободренный тем, что наконец-то смог заснуть предыдущей ночью. Да, только нужно не поднимать голову, чтобы никто не заметил его.

Через час молитва закончилась, и пришло время завтрака. Завтракали в Большом зале, обшитом дубовыми панелями и освещенном горящими факелами. Там были два стола для мальчиков и длинный стол для учителей и членов церковной коллегии — в свой первый день в школе Джозеф был поражен шумом. Двадцать два мальчика ели мясо без ножа, зачерпывая соус ложкой. На стене висело большое объявление:

«Не прихлебывай с шумом свой суп.

Не рыгай в лицо другим.

Не чеши за столом голову и не плюйся.

Не окунай мясо в солонку, а бери соль ножом.

Ешь мясо маленькими кусочками, пей тихо, как зверь в поле.

Вытирай рот салфеткой, а не скатертью.

Не сморкайся в салфетку».

Джозеф не смог это прочитать, но ему помог один из старших мальчиков. Казалось, они гордятся тем, что нарушают большинство этих правил — особенно насчет того, чтобы не рыгать и не плеваться. Однако никто не выговаривал им за это, поскольку учителя делали то же самое. Джозеф Прайор держал голову опущенной и читал молитвы вместе с остальными до и после еды. Потом он помог убрать посуду и ничего не уронил.