Читать книгу "Битва "тридцатьчетверок". Танкисты Сталинграда - Георгий Савицкий"

Внезапно с верхнего этажа полуразбитого дома застрочили немецкие пулеметы. Яркие росчерки трассеров снова стали поливать свинцовым дождем наших пехотинцев. Для обычного стрелкового оружия и даже для танковых пушек они были недосягаемы – слишком крутой угол возвышения.

Но – не для советского зенитного танка Т-90! Угол возвышения его спаренной пулеметной установки составлял 85 градусов – с вполне очевидными последствиями. Степан Никифорович довернул башню, корректируя прицел по вспышкам трассирующих пуль. Подавляющий огонь сделал свое дело: вспышки ответных попаданий замелькали в оконных проемах, откуда гитлеровцы вели пулеметный огонь. Особой точности здесь и не требовалось, короткая, всего из трех патронов на ствол, очередь насытила ограниченное пространство крупнокалиберным свинцом до предела. Повторить подвиг Троцкого[17]гитлеровские пулеметчики в принципе не могли. Если пуля не убила сразу, то полсекунды спустя прилетела рикошетом в арийский затылок. А от куска свинца весом 52 грамма и каска не спасет…

Смертоносные очереди двух крупнокалиберных пулеметов зенитного танка Т-90 просто раскидали солдат вермахта, которые устроили эту засаду. Под прикрытием заградительного огня красноармейцы отступили.

Поднявшееся из-за задымленного горизонта блеклое осеннее солнце застало штурмовую группу майора окапывающейся в развалинах к западу от Центрального вокзала Сталинград-1. Так образовался еще один плацдарм, и на его усиление командование 62-й армии бросило свежее подкрепление. Подошли три танка Т-70 и огнеметчики. Майор Валентинов грамотно разместил бойцов, определил секторы обстрела, приказал тщательно замаскироваться.

До гитлеровских позиций было не более двухсот-трехсот метров.

Чтобы лишить моторизованные и штурмовые части вермахта преимущества артиллерийской и авиационной поддержки, командующий 62-й армией генерал-лейтенант Василий Иванович Чуйков приказал максимально, на бросок гранаты, сокращать расстояние между боевыми порядками советских и немецко-фашистских войск. В результате германскому командованию пришлось отказаться от артобстрелов и массированных авианалетов на передний край, чтобы не поразить ненароком собственных солдат. А зная, как любят немецкие пилоты кидать бомбовый груз в чисто поле…

Однако в плотной городской застройке повышенную опасность представляли «воздушные охотники». Пикировщики «Юнкерс» Ju-87B могли очень точно поражать точечные и малоразмерные цели, что делало их настоящими «воздушными снайперами». Среди всех пилотов Люфтваффе они имели репутацию самых отчаянных вояк и нередко наносили на свои самолеты эмблемы с перекрещенными штык-ножом и гранатой – это знак рукопашной схватки, которая выдавалась пехотинцам за храбрость. Двухмоторные «Zerstorer» – «Мессершмитты» Bf-11 °C – обладали подавляющей огневой мощью: в носовой части были установлены две 20-миллиметровые скорострельные пушки MG-FF со 180 снарядами на ствол и четыре пулемета MG-17 с боезапасом в тысячу патронов. Обладая неплохой маневренностью у земли, они атаковали цели с бреющего полета. Также они нередко несли мелкие 50-килограммовые осколочно-фугасные бомбы. «Мессершмитты» Bf-109 тоже использовались как истребители-бомбардировщики.

Все это прекрасно знал Степан Никифорович Стеценко.

– Товарищ майор, – обратился он к командиру штурмовой группы. – Разрешите мне с танком передвинуться вон туда – ближе к перекрестку.

Майор Валентинов хмыкнул:

– Ты, Степан Никифорович, в бою показал себя смелым и грамотным бойцом, объявляю тебе благодарность!

– Служу Советскому Союзу! Ну, так как?

– Делай, как считаешь нужным. Там у тебя обзор лучше?

– Точно так, товарищ майор. Вкруговую, на триста шестьдесят градусов. С любого направления заходить будут – срежу гадов!

– Молодец, командир. Я тебе еще в подмогу снайперов дам, чтоб тебя прикрыли.

– Есть.

Подошел старший сержант – неприметный мужик лет под сорок, похожий на сельского учителя или агронома. Одет он был тоже вполне обычно: в гимнастерке и галифе, на ногах – кирзовые сапоги, кобура с трофейным «парабеллумом» на брезентовом поясном ремне, за ремень заткнута граната-«колотушка» на длинной ручке.

Необычным было его вооружение: трофейный карабин Gewechr Kar-98K с цейссовским оптическим прицелом.

– Трофейная, – коротко пояснил он. – Более точная, чем наша «мосинка», патрон более качественный и оптика – что надо!

Винтовка была обмотана, вразрез со всеми уставами, неряшливыми пропыленными кусками мешковины, обвязанными бечевкой и шпагатами. В итоге смертоносный, как укус гадюки, Kar-98K напоминал все, что угодно, но только не оружие. Для маскировки, как понял Степан Никифорович. Со снайперами, тогда еще вражескими, бывший старшина познакомился еще в Финскую, зимнюю войну 1939–1940 годов. Тогда «кукушки» наводили настоящий ужас на красноармейцев, кадровых военных. Командование Красной Армии сделало соответствующие выводы. И движение «Ворошиловских стрелков» широко развернулось по всему Советскому Союзу.

И еще – необычными были глаза «учителя-агронома». Где-то на их темном дне плескалась черная настороженность, словно он не человеку в душу заглядывал, а в дуло заряженного ружья. Что видели эти глаза, которые привыкли сводить мушку, целик и объект, на который они наведены.

Такими же были глаза и у бойцов особого снайперского взвода. Мешковатая камуфляжная одежда и накидки из серой, крашеной мешковины напрочь скрывали очертания фигур, винтовки тоже были замаскированы обрывками серых тряпок. Они молча рассредоточились, сразу же растворившись в окружающем нагромождении обломков кирпичей, полуразваленных стен разрушенных домов, в воронках от бомб и снарядов, рытвинах и траншеях. Аксиома уличной войны: хочешь выжить – стань невидим…

Степану Стеценко и его механику-водителю Юре Иванову пришлось попотеть, чтобы тоже стать невидимыми, но Т-90 оказался замаскирован на славу! В трех шагах пройдешь и не заметишь. Бесформенные куски цемента, битый кирпич, пропыленные и вытертые лоскутья мешковины превратили грозную боевую машину просто в еще одну, ничем не выделяющуюся деталь ландшафта. И при этом – обстрел на все триста шестьдесят градусов. Но это была только одна из возможных позиций, ведь Стеценко хотел использовать не только огневые возможности зенитного Т-90, но и преимущества танка в маневре.

* * *

Атака началась со шквального минометного огня. Стреляли шестиствольные «скрипачи» – так прозвали наши солдаты реактивные минометы вермахта Nebelwerfer-42. При стрельбе они издавали характерный воющий звук, за что и получили такое название у красноармейцев.