Читать книгу "Третий проект. Погружение - Сергей Кугушев"

Итак, в России середины семнадцатого века вновь поднялся Китеж, опять появилась надежда на национальный взлет. Но романовская знать, и народившаяся государственная бюрократия решили перейти в контрнаступление. Им-то Китеж оказался совершенно чужд. И государство для уничтожения Китежа использовало церковь, окончательно подорвав свое же будущее. Начинается церковная реформа патриарха Никона, которая направлена на уничтожение «старых обрядов» и насаждение единого официально-казенного православия по современным на тот период новогреческим образцам. Начинается великий Раскол, подкосивший русских…

Сначала против истинно верующих, наследников святоотеческой традиции был использован, если говорить современным языком, православный фундаменталист, патриарх Никон. Живой, радостной, разнообразной как сам окружающий мир, вере он противопоставил фанатичное ожидание конца света, сплавленное с буквальным следованием греческому книжному православию. Конечно, не надо упрощать, Никон не был слугой царя, напротив – он видел себя теократом, верховным правителем православного мира, приготовляющим этот мир к страшному суду.

Никон выбирал смерть, а русские «староверы» – жизнь. Его «православие» было каким-то вороньим, кладбищенским, трупным. Никон ненавидел людей русской веры за то, что они стремились жить, за то, что они считали труд, любовь и нравственность органическими ценностями. Никон же думал, что вера – это не источник жизни, а способ приготовления к смерти.

Удивительный современный писатель, Владимир Шаров, в своем поразительном романе «Репетиция», написал:

«Никон ждал, в 1666 году, или на 33 года ( на земную жизнь спасителя) позже начала конца света. Он не был исключением. Естественно, что и в западной и восточной церквях пасхалии были рассчитаны лишь до 1666, и ожидание конца было тогда, несмотря на модный рационализм, почти всеобщим…Никон, исправляя книги для богослужения, готовил православную церковь не к продолжению жизни, а к этим последним временам, которые и не могли наступить из – за того, что « Третий Рим» неправильно славил Бога. Никон знал, что православные церкви, должны быть соединены и, главное, соединены греки и малороссы, и в том, как славят они Бога, не должно быть никакого отличия. Иначе, когда настанет срок, не признают они друг друга за своих, и Господь их и не примет. И второе: чтобы Христос снова пришел не Землю и спас людей, он, Никон, должен построить на Руси храм точно такой, как Иерусалимский храм Воскресения Господня, и следовательно, совершить многовековое перенесение святых мест, имен и реалий святой истории на русскую почву, окончить превращение Руси, в святую землю.» (Владимир Шаров. «Репетиция» – СПб, 2003г., с.44)

И началось то, чего на Руси никогда не было: повелев креститься по-новому и запретив старые духовные книги, власть Романовых принялась за веру преследовать людей. Она начала казнить, жечь, насиловать, истязать. Никон освящал эту войну Романовых против собственного народа.

Но после удара по своим патриарх Никон стал не нужен Романовым. Будучи обвиненным в претензиях на верховную власть в государстве, этот зловещий патриарх был низложен и отправлен в далекую ссылку. Дальше процесс пошел без него. Случилось, казалось бы невозможное. С 1666 по 1674 год царские войска осаждали оплот русской веры, крепость русского духа – Соловецкий монастырь. Они взяли его только благодаря измене. То, что произошло потом, неописуемо! Ворвавшись в монастырь, войска не просто физически уничтожили монахов, героически сражавшихся за свою обитель, но подвергли их страшным пыткам. Заживо подвешивали на мясных крюках, замораживали в лед, сдирали кожу. Ненамного позже Романовы заживо сожгли духовного вождя приверженцев русской веры – протопопа Аввакума и десятки его последователей. Однако, несмотря на репрессии, несмотря на бесчеловечную жестокость, ряды сторонников старой веры, помогавшей строить новую жизнь, ширились и крепли.

Со времен Раскола народ и власть окончательно и бесповоротно принимаются отдаляться друг от друга, не сдерживаемые более верой, общей для царя и для крестьян – живым и свободным словом Бога.

От России отпала ее лучшая, наиболее энергичная и совестливая часть. По многим городам в раскол ушло до 20 процентов жителей. Не будем утомлять тебя, читатель, обширной статистикой, но приведем один красноречивый факт. В средневолжском городе Кержаче (оплоте староверов), расположенном недалеко от легендарного озера Светлояр, под чьими водами и покоится сказочный Китеж-град, в конце семнадцатого столетия жило 47 тысяч человек. Это очень много. Ведь в очень крупном торговом городе России, Нижнем Новгороде на той же Средней Волге, обитало только чуть более 12 тысяч душ. Лучшая Россия ушла в раскол, отделилась от власти, выбрала «параллельный мир» свободы от романовских «градов земного и небесного».

Староверы сохранили чистоту, трезвость и грамотность, высокую мораль и духовную стойкость. Их в армию охотно брали еще при Сталине – не было солдат лучше. А вот остальной России досталось никонианство – с грязью, пьянством, невежеством.

Раскол нации

Когда же церковь выполнила роль убийцы Китежа, государство сказало: «Все! Теперь ты мне без надобности. Уничтожаю патриаршество и делаю церковь своим департаментом». Петр Первый упраздняет патриаршество. Началась постепенная утрата народом веры, падение авторитета духовенства. С тех времен народ начинает презирать попов, считать встречу со священником плохой приметой. Официальное, никонианское православие вырождается и мельчает, становится видимостью, «отбытием номера». В финале мы имеем взорванные и разграбленные при большевиках храмы. Еврейские комиссары в начале ХХ века возглавляли процесс, но кресты-то с храмов валили русские мужики. Во Франции 1793 года революционеры тоже попытались церкви рушить – но народ им быстро дал укорот. У нас же так не вышло. Не коммунисты у нас веру порушили, а сам народ от нее, опустившейся, отвернулся. И – будьте уверены! – еще отвернется от нынешнего казённо-выхолощенного «православия», «возрожденного» с 1988 года.

В результате деятельности династии Романовых Россия внутри себя раскалывается на три народа, на три мира.

Итак, некогда единые русские разделяются на искусственно выведенный немецко-франкоязычный народ «европейцев»-дворян, которые почти утрачивают родную речь (на русском они вновь начнут говорить лишь в девятнадцатом веке), на староверов и на огромную подневольную массу, которая вернулась чуть ли не к общинно-славянскому укладу. В 1917-м это приведет к полной катастрофе.

Ну а пока, загнав истинную русскую веру в подполье и став полными владыками страны, господа Романовы решили выдвинуть новый национальный проект – «Северную Пальмиру». Проект, который закончился самым страшным и кровавым образом…

ГЛАВА 2. ЦЕНА ФРАНЦУЗСКОЙ БУЛКИ

Вторым национальным проектом у нас была Северная Пальмира – империя династии Романовых между 1703 и 1917 годами. В эту эпоху Россию пытались перекодировать и превратить в Европу.

Проект сей потерпел полных крах, закончившись национальной Хиросимой семнадцатого года. Почему это случилось? В нынешней Росфедерации, которая с невероятной помпой отпраздновала трехсотлетие основания Санкт-Петербурга, принята популярная версия «для лохов». В общем, Петр Великий решил сделать нас Европой, зачал проект «Северная Пальмира» и после этого мы пошли по столбовой дороге развития цивилизации, как нормальные люди. Вернее, сначала не совсем по столбовой, но после отмены крепостного права с его ужасами – уж точно вышли на проторенный передовым Западом шлях цивилизации, двигаясь в благоденствию и демократии… Пока не вынырнули откуда-то из преисподней коммунисты и не сбили страну куда-то вбок…