Читать книгу "Игра в цивилизацию - Клиффорд Саймак"

Рассказ подействовал — Фуллертон побледнел.

— Запомню,— сказал он.

Я смотрел на Четырехглазого, немного сожалея, что говорил с ним грубо. Но я не сомневался, что поступил абсолютно правильно,— стоит немного расслабиться, потерять над собой контроль и... мгновенно человек превращается в ничто.

— Обнаружил что-то интересное? — спросил я, смягчая обстановку.

— Все время наблюдаю за куставрами,— оживился Фуллертон,— Они необычны и забавны. Но я не сразу понял, что именно вызывает удивление...

— Я могу перечислить сотню забавных и необычных фактов.

— Я имею в виду совсем другое, Саттер. Не пятна, не бугры, не растительность. Все стадо выглядит очень странно. И вдруг до меня дошло: в стаде нет молодняка, нет ни единого детеныша!

Конечно же, Фуллертон прав. Стоило ему сказать, и я сразу же понял. В стаде нет ни единого теленка или куставренка. Мы постоянно сталкиваемся только со взрослыми особями. Но может ли это значить, что детенышей нет вовсе? Или они нам просто не попадаются на глаза? Кстати, этот вопрос относится и к насекомым, и к птицам, и к рыбам.

И тут, с некоторым опозданием, я ухватил нить его мысли, вывод, который он сделал из факта отсутствия детенышей. Его МЕЧТА, безумная фантазия, которую он надеялся найти, обнаружена на этой планете.

— Ты сумасшедший!..— вымолвил я.

Он смотрел на меня с берега, сверху вниз, глаза его блестели, как у ребенка, ожидающего рождественский подарок.

— Это должно было случиться, Саттер,— сказал он.— Где-нибудь, когда-нибудь. И это случилось.

Я выбрался на берег и встал рядом с ним. Какое-то время мы стояли молча, потом до меня дошло, что я все еще держу в руке сеть. Я бросил ее в воду и долго смотрел, как она погружается на дно.

— Неопровержимых доказательств нет,— сказал я,— Развитие куставров в данном направлении — отнюдь не бессмертие, не может являться бессмертием. Наоборот, развитие на основе симбиоза — тупик. И, бога ради, не рассказывай никому о своих умозаключениях, иначе тебе не избежать насмешек на протяжении всего обратного полета.

Не знаю, что мне взбрело в голову тратить на воспитание Четырехглазого столько времени. Он упрямо продолжал смотреть на меня, но огонь триумфа постепенно погас в его глазах.

— Буду держать язык за зубами,— тихо, но настойчиво сказал я.— Никому ни слова.

— Спасибо, Саттер,— ответил он,— Я ценю ваше доброе ко мне отношение.

Но по его тону я понял, что он бы задушил меня с большой радостью.

«Выяснив» отношения, мы побрели в лагерь.

Огромные пирамиды из фарша, в который превращали куставров Оливер и Вебер, исчезли. Стол неправдоподобно блестел, Парсонс готовил ужин, радостно напевая одну из многочисленных песёнок.

Оливер, Вебер и Кемпер расположились в креслах, потягивали ликер и тихо беседовали.

— Работа завершена? — спросил я.

Оливер, вместо того чтобы утвердительно кивнуть, покачал головой. Он налил еще один стакан и протянул его Фуллертону. Четырехглазый взял без колебаний. Для него подобный шаг — огромное достижение. Мне выпить даже не предложили, знали, что все равно откажусь.

— Что вам удалось выяснить?

— То, что нам удалось выяснить, весьма оригинально,— ответил Оливер,— Мы имеем в распоряжении ходячее меню. Куставры дают молоко, несут яйца, собирают мед. Их туши состоят из шести сортов мяса животных, двух сортов птичьего, рыбного филе и еще какой-то съедобной массы, но что она такое, мы определить не смогли.

— Откладывают яйца,— повторил я его слова,— дают молоко. Значит, они воспроизводят себе подобных?

— Конечно,— уверенно ответил Вебер,— а ты думаешь иначе?

— Тогда где же детеныши?

Вебер хмыкнул:

— Возможно, молодняк содержится в специально отведенных для этого местах, которые находятся далеко отсюда.

— Или у них выработался контроль над рождаемостью, постепенно перешедший в инстинкт,— предположил Оливер.— К тому же этот инстинкт согласуется с идеальной сбалансированной экологической ситуацией на планете, о которой говорил Кемпер.

— Невероятно,— фыркнул Вебер.

— Невероятно?! — воскликнул Кемпер,— В десять раз вероятнее, чем отсутствие у куставров мозга и нервной системы. И намного вероятнее, чем наличие в существах бактерий.

— Уж эти твои бактерии! — Вебер одним глотком осушил стакан, подчеркивая тем самым свое негодование.

— Мои-мои.— Кемпер усмехнулся,— Только почему куставры буквально кишат ими? Бактерии распространены по всему организму равномерно, и все они как две капли воды похожи одна на другую, то есть относятся к одному виду. Всем известно, что организму, в том числе человеческому, для нормальной работы — вернее, для процессов метаболизма — требуются сотни бактерий и микроорганизмов. У куставров всю работу выполняет один вид,— Он подмигнул Веберу,— Не ошибусь, если скажу, что именно наличием этих бактерий обусловлено отсутствие мозга и нервной системы — они их заменяют. Более того! Как мы видим, они прекрасно справляются со своими обязанностями.

Парсонс, все время прислушивающийся к разговору, подошел ко мне. В одной руке он сжимал большую вилку, которую использовал для готовки.

— Спросите меня,— заявил он,— и я скажу вам, что куставры неправильны от кустов и до хвоста. Подобные животные до сих пор не существовали и существовать не должны.

— Но они есть. От факта их реального существования нам уже не избавиться,— заявил Кемпер.

— Тогда скажи мне, в чем смысл этого факта?! Один вид животных монополизировал жизненное пространство целой планеты и питается единственно существующим видом травы. Причем я абсолютно уверен, что количество травы, вплоть до одной-единственной травинки, точно соответствует общему количеству куставров... Устранено даже малейшее нарушение в отклонении от оптимального количества питания.

— Что же неправильного ты видишь в том, что вся их жизнь подчиняется логике? — спросил я, пытаясь его «подколоть», но тут же подумал, глядя на его вилку, а не захочет ли он в ответ подколоть меня?

— Что из того!!! — прогрохотал Парсонс.— Природа не есть статическая субстанция, она ни на секунду не останавливается в своем развитии. Но на этой планете мы столкнулись с автоматизированной биостанцией, вернее, фабрикой. Интересно, кто регулирует выпуск продукции? Кем заложена программа ограничения развития?

— Верно оценивая происходящее, ты не совсем правильно формулируешь вопрос, интересующий нас,— спокойно сказал Кемпер.— Ты, незаметно для себя, проскочил мимо более важного: почему? — а не кто. Каким путем шла эволюция жизни на планете? Как получилось, что жизнь оказалась строго спланированной? Почему природа пришла к подобной ситуации?

— Нет никакого планирования,— кисло улыбнулся Вебер.— Да ты и сам знаешь, хоть и несешь всякую чушь.