Читать книгу "Кровавый круг - Михаил Март"

— Но врачей-то они обязаны пропустить? Машин десять «скорой помощи» к трапу вертолета — и никто не посмеет вмешаться. В одну из машин надо посадить кинооператора и фотографа.

— Все, что мог, я уже снял. Но нет главного — фотографии самолета. Без козырной карты сенсация едва держится на вялой тонкой почве.

— Не забывай про свидетелей. Нужно взять на борт главных.

Горохов отыскал Рудольфа и Ольгу.

— Ребята, для вас местечко есть в вертолете. Пошли.

— Оля полетит, а я останусь, — спокойно сказал Рудик.

— С какой стати?

— Посмотри, сколько здесь женщин и пожилых людей. Многие едва на ногах стоят. А я здоров как бык!

— Ты что, парень, рехнулся? Свобода надоела? Если сядешь к десантникам, то попадешь в сети ФСБ. Они всех фильтровать станут. Ты же в розыске!

— От судьбы не уйдешь, Дима. Забирай Ольгу, и улетайте. Не теряйте времени, а то и ей места не хватит.

— Ну, как знаешь, парень. Сам себе приговор подписываешь. Идем, Оля.

— Я останусь с ним.

У Горохова глаза на лоб полезли.

Рудик слегка подтолкнул девушку вперед.

— Тебе надо лететь, девочка. Не беспокойся, я скоро нарисуюсь. Со следующим замесом припорхну. А Димку не слушай. Он фантазер. В разведчиков играет. А тебе необходимо сменить обстановку.

Оля привыкла подчиняться людям, которых любила или уважала. Она не видела в своей жизни зла, а лишь слышала о нем, но не понимала его природы. Захват самолета террористами, смерть сестры, заложенная бомба в ее понятие о жизни не вмещались. Все, что она могла сказать по поводу разыгравшейся трагедии:

— Так нечестно!

Услышав ее оценку, Рудик промолчал. Он имел свои оценки и реагировал на них иначе.

Горохов повел Ольгу к вертолету, а у Рудольфа защемило сердце и сдавило грудь. Он был уверен, что с этой девочкой больше никогда не увидится, не сможет ей помочь и в нужный момент поддержать. С ее понятиями о жизни остаться сиротой в семнадцать лет — значит быть растоптанной и задавленной сумасшедшим вертепом одичавшей цивилизации.

Десантники не имели никаких конкретных приказов и помогали загружать людей в вертолет, который вмещал значительно больше пассажиров, чем военные машины.

Спустя сорок минут вертолет МЧС приземлился на специальной площадке аэропорта Ставрополя. Пять машин «скорой помощи» подъехали через три минуты. Четырнадцать человек увезли в местную больницу. Шесть спасателей, двое репортеров в униформе спасателей и девушка остались на месте.

— Странное дело, — сказал Скворцов. — Нас упустили. Значит, полковник Ершов слишком большой груз на себя взвалил, допуская прорехи в своей работе.

— Кто это такой?

— Начальник управления ФСБ Ставропольского края. Крутой мужик. Стропроцентный сталинист. В наши места попал, как только началась первая чеченская кампания. Ставленник Москвы. Он тут хозяин. Губернатор с ним вынужден считаться. Всех силовиков под своим колпаком держит.

— Ладно, — пробурчал Горохов, — нам ноги надо делать, пока твой Ершов не очухался. Девчонку возьмем с собой в редакцию.

— В редакцию ехать рискованно. Валера ждет нас на своей даче. Ну а команда МЧС сейчас заправит вертолет топливом и полетит на второй круг. Машина ждет нас у служебных ворот. С охраной проблем не будет, если туда солдат не направили. Мы-то проскочим, а с девчонкой могут возникнуть проблемы.

— Придется постараться, приятель. Эта девочка — наш джокер. Она бомбу из самолета вытащила.

— Попробуем. Вперед. Авось пронесет!

5

Полковник внимательно выслушал адмирала и командира экипажа. Они находились в кабинете командира воинской части полковника Лыкова. Сам хозяин кабинета занимался размещением пассажиров в освободившейся для этих целей казарме.

— По вашему мнению, получается, что террористов на борту было пятеро. А по моим данным, в самолет сели шесть человек по подложным документам. Одного мы где-то потеряли.

Адмирал покачал головой.

— Среди тех, кто приземлился в ущелье, террористов быть не могло. Я в людях разбираюсь, Константин Иваныч. И какой смысл кому-то из них оставаться?

— Искать смысл — неблагодарная работа. Сплошные вопросы и ни одного ответа. Зачем им открывать люк во время полета, рискуя самолетом и собственной жизнью? Так или иначе, но они планировали посадку в ущелье. Вскрывать люки легче на земле, чем в воздухе. Если они покинули лайнер раньше посадки, то, значит, бросили своих людей на произвол судьбы. Я говорю о летчиках и, возможно, о ком-то еще. Пилоты сбежали после посадки, но кто-то мог остаться в салоне. Почему нет?

— Исключено, — уверенно заявил адмирал.

— Не торопитесь с выводами. Давайте подумаем. Преступник понял, что сообщники бросили его и ушли. Он им был нужен для определенного этапа операции, а потом они им пожертвовали ради высших целей. Очевидно, он знал план или мог предположить, что его партнеры взорвут самолет. Самолета нет, и свидетелей нет — концы в воду. А теперь давайте вспомним, кто первым обнаружил бомбу и поднял тревогу.

— Все выглядело иначе, — возразил адмирал. — Я приказал обследовать самолет. Вызвались трое добровольцев, они и прошли в хвостовой отсек, где на растяжках висела мина. Люди проявили героизм, рискуя жизнью, но выволокли снаряд и тем самым спасли жизни пассажиров.

— Красиво говорите, адмирал, но мы не на митинге, а ведем расследование. Эти люди спасали в первую очередь собственную шкуру. И кто-то из троих знал, где спрятана бомба и когда она взорвется.

— Вы городите чепуху, полковник. Семнадцатилетняя девочка, потерявшая свою родную сестру, волоком тащила бомбу по снегу на расстояние более двухсот метров от машины, и все это она делала ради собственной шкуры? У вас вместо сердца жесткая горбушка.

Ершов криво усмехнулся.

— Я не врач, уважаемый Андрей Яковлевич, а представитель закона. Ваши упреки посылайте террористам, а мое дело их найти и не допустить скандала в мировом масштабе. Мы не можем показывать врагу наши слабые места. Нас давно уже перестали считать сверхдержавой, но если мы еще выставим на обозрение свою беспомощность в борьбе с кучкой вооруженных бандитов, то нас просто засмеют.

Туманов, сидевший у противоположного конца стола и куривший одну сигарету за другой, резко поднял голову и посмотрел на Ершова.

— Джинна в бутылке не удержишь, полковник. Земля быстро слухами полнится. Людям рот не заткнешь.

— Люди находятся в изоляции на территории хорошо охраняемой воинской части. И пока мы не найдем террористов, никто не покинет этого места. В том числе и вы, уважаемые граждане.

— Это арест? — спросил адмирал.

— Карантин. Временная изоляция. Каждому из вас дадут возможность связаться с семьями и предупредить о своем вынужденном отсутствии. Текст вам составят. К тому же расследование предполагает установление личностей и их проверку. Эти вопросы также не решаются за десять минут. Вам здесь создадут нормальные условия для существования, нормальное питание и тепло. Ну а с некоторыми неудобствами придется смириться.