Читать книгу "На раскаленной паутине - Михаил Март"

Он поднялся по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж и обошел все пять комнат. Лишь одна из них была открыта, и в ней имелась живая душа. У души были длинные ноги, коротенькая юбочка и, словно приклеенное не к тому телу, лицо. Строгое, в очках, с короткой стрижкой. Учительница начальных классов на первом году службы.

— Добрый день.

От неожиданности девушка выронила кучу папок на пол. Похоже, она разбирала шкаф, и люди сюда никогда не заходили. Вежливое приветствие возымело эффект разорвавшейся гранаты.

Журавлев помог девушке собрать папки с полу и сложить на подоконник, так как столы и стулья были уже завалены макулатурой.

— Вы меня извините, я вас напугал.

— Нет, ничего. Я уже никого не ждала в такое время.

— Кто-то вас обманул?

— Нет. Этот человек обманывать не может. Значит, у него нашлись более серьезные дела. У нас испорчен телефон, а номер моего мобильного он не знает.

— Очевидно, речь идет об Омельченко Родионе Лукиче?

— А как вы догадались?

— Сам его ищу не один час, и все впустую.

— Значит, что-то не так. Не зря я беспокоюсь. Ведь у него на руках крупная сумма денег.

— Я знаю о документах, а о деньгах ничего не слышал.

— Тридцать тысяч долларов. Арендная плата крытого Дворца спорта за проведение крупного конгресса, который состоится в понедельник. Деньги потребовали предоплатой, а за субботу и воскресенье они не пройдут через наши банки, и пришлось изыскать наличные. Но зачем, не понимаю, он повез их сам. Надо было нанять инкассаторов. А Родион Лукич решил сам везти. Говорил, что должен лично отдать деньги и получить расписку. Не хотел подключать к делу третьих лиц.

— Когда в последний раз вы разговаривали с ним?

— Вчера днем по телефону. Он собирался вечером приехать в Сочи. На день рождения, а потом, очевидно, в гостиницу. Сегодня утром хотел сдать деньги и приехать сюда. Мы собрали материал для следующей передачи. Родион Лукич сменил сетку вещания и сказал, что его программа выйдет в понедельник вечером с сенсационным материалом. И настроение у него было бойкое, веселое, немного нервозное.

— Я слышал, будто он останавливается в отеле «Магнолия». Это так?

— Обычно там. Но я звонила в отель. Мне ответили, что Омельченко к ним не приезжал.

— Какая у него машина?

— БМВ седьмой серии вишневого цвета.

— Номер не помните?

— Нет. Но знаю, что у машины вмятина под правой нижней фарой. Я не обращала внимания, это он все сетовал, что не может найти хорошего жестянщика и краску подобрать трудно.

— Вы разбираетесь в машинах?

— С его слов. Он часто возил меня в Краснодар и обратно. Всю дорогу только о машинах и разговаривал, как рыбак об улове. Автомобилист-фанатик.

— Кто мог еще знать о деньгах?

— Два-три человека. Надежные люди. Они были заинтересованы в том, чтобы деньги попали к адресату.

— В чем он мог их везти? Сумма не маленькая. Девушка достала из несгораемого шкафа кейс из темно-коричневой замши с золочеными номерными замками.

— Он всегда ездит с этим портфелем.

— Минуточку, но как он у вас оказался?

— Это не тот портфель. На десятилетие программы нашей редакции руководство телевидения подарило десять таких «дипломатов». Нас поздравляли и сказали, что серьезной политической передаче нужны солидные работники, и каждому вручили по портфелю.

— Вы не могли бы мне временно одолжить свой кейс?

— Зачем? — Она сделала паузу, — Кажется, я от расстройства слишком разболталась.

— Не переживайте. Как вас зовут?

— Ангелина Неверова. Геля.

— Геля с соответствующей фамилией. Мне можете верить, мадемуазель Неверова. Я детектив. Моя задача найти Омельченко и помочь ему, если он попал в передрягу. Уверяю вас, что меня об этом попросили его настоящие друзья. Те, кто должен выступать в понедельник на конгрессе.

— Хорошо. Я вам отдам портфель. Берите, он пустой, я все равно им не пользуюсь. Мне солидность ни к чему. Скажите, вы найдете Родиона Лукича?

— Постараюсь.

— Спасибо вам.

Девушка выглядела растерянной и печальной. Вряд ли она поверила в талант посетившего ее сыщика.

Журавлев потоптался и задал еще один вопрос:

— Вы знаете Менделевича Давида Осиповича?

— Конечно. Очень богатый человек. Все спортивные комплексы Большого Сочи принадлежат ему. Фактически, но на бумагах, думаю, выглядит все иначе.

— Значит, мы не можем исключать, что деньги за аренду предназначались ему?

— По логике вещей так и должно быть. Но точно ничего утверждать не могу. Менделевич превратился в невидимку, оградившись заборами и многочисленной охраной. Мне кажется, его прижала местная мафия, желающая все прибрать к своим рукам. Спортивные комплексы приносят большие доходы. Менделевич — человек сильный, решительный. Его не просто запугать, и без боя он ничего не отдает.

— Они могут его убить?

— Вряд ли. Частная собственность перейдет к родственникам. Ничего не изменится. Они хотят добиться добровольной продажи спортивных комплексов. Его доведут до белого каления и вырвут акции из рук. Вот что натворила идиотская приватизация. Когда-то Менделевич всего-навсего был директором стадиона. Он скупил всё на проклятые ваучеры, всё, вплоть до спортивного инвентаря.

— Значит, не зря был директором. Извините, Геля, что оторвал вас от дел. Я постараюсь найти вашего шефа. Надеюсь, что с ним все в порядке. Она ему не поверила.

Выходя на улицу, Журавлев пытался анализировать. Скорее всего, деньги Омельченко вез для Менделевича. И тот и другой были на вечеринке у Зернова. По законам логики Омельченко там и передал ему арендную плату. Какой смысл им еще раз встречаться по одному и тому же поводу? Но как это выяснить точно?

Он сел в машину, развернулся и поехал в Сочи.

В пять часов вечера Журавлев подъехал к особняку Менделевича, расположенному в противоположной стороне города от того места, где ждала его Лика. Он даже не вспомнил о девушке, думая о насущных проблемах.

Все правильно. Высоченный кирпичный забор и колючая проволока. Такую крепость штурмом не возьмешь. Журавлев подошел к воротам и позвонил. Сработало переговорное устройство, ему даже калитку не открыли.

— Назовите себя.

— Я прибыл по поручению Родиона Омельченко. У меня дело к Давиду Осиповичу.

— Какое дело? — спросил динамик

— Конфиденциальное. Разговаривать я буду только с ним.

— Ждите. Сейчас выясним.

Спустя десять минут, когда Журавлев уже отчаялся ждать, в стальных воротах приоткрылось окошко, через которое, кроме одного серого глаза, ничего увидеть не удалось. Зрачок бегал по сторонам в поисках засады. Но ничего интересного не нашел.