Читать книгу "Иван Грозный и воцарение Романовых - Вольдемар Балязин"

О «Домострое» лучше других сказал выдающийся русский мыслитель Василий Васильевич Розанов (1856-1919).

В миниатюре, так им и названной – «Домострой», Розанов писал: «Вот когда я умру, он закроет мне глаза, мне и матери своей», – говорит отец сыну при рождении первого сына. Это и есть «домострой», великая идея которого замечательно ни разу не пробудилась в русской литературе XIX, да и XVIII века, но которая была в Москве, и дал эту идею поп Сильвестр, друг Грозного – друг и наставник. Великий, прекрасный наставник.

Одна идея «Домостроя» есть уже великая, священная. Самое слово как прекрасно по изобразительности, по тому как составилось в уме и, составившись, выговорилось филологически.

УЧЕБНЫЕ РУКОПИСНЫЕ КНИГИ СРЕДНЕВЕКОВОЙ РУСИ

«Домострой» оказался одной из последних рукописных книг, а в 1563 году в Москве начала работать первая российская типография, созданная по велению Ивана Грозного первопечатником Иваном Федоровым. Однако прежде чем это произошло, в длинный ряд выстроилось великое множество событий, без упоминания о которых трудно будет понять этот воистину выдающийся исторический факт.

И для этого вновь возвратимся мы к «книжному учению», о котором ничего не говорили после того, как расстались с Древней Русью, лишь вкратце упомянув, что из Печерского монастыря и из первых школ, возникших в Киеве, стала распространяться книжная премудрость.

Как же все это происходило? По каким рукописным книгам учились чтению русские люди до того, как появилась на Руси первая типография?

«Псалтирь»

Начнем мы со знакомства с «Псалтирью» – первой книгой для обучения чтению.

«Псалтирь» – это сборник псалмов, одна из библейских книг, переведенная с древнегреческого языка еще Кириллом и Мефодием.

В церковных службах ее называли «следованной Псалтирью», ибо именно она была важнейшей лоцией в реке богослужебных книг, следуя которой священники, соблюдая строгую очередность, вели службу за службой.

А с середины XVI века появилась еще и другая редакция «Псалтири», которую стали называть «толковой», так как в ней кроме псалмов помещались и краткие их истолкования, позднее получившие названия комментариев.

«Шестоднев»

Самой доступной после «Псалтири» книгой был «Шестоднев». Он носил еще название и «Беседы на Шестоднев». Главной целью этих бесед было толкование древних текстов с точки зрения современного православия. Одновременно беседы «Шестоднева» были направлены против теорий мироздания «еллинских мудрецов» – язычников, основывающих свои теории не на Библии, а на началах естествознания.

Название свое «Шестоднев» получил оттого, что в него входило шесть отдельных трактатов по числу шести дней, в которые был сотворен мир: от Космоса – до Земли и человека.

Мироздание рассматривалось и преподносилось слушателям, сидящим на школьной скамье, как «училище Боговедения» и собрание самых назидательных уроков нравственной жизни для человека.

Один из выдающихся авторитетов православия Василий Великий из Кесарии, живший в IV веке и в конце своих дней почитавшийся Вселенским отцом и учителем Церкви, так опровергал «еллинских мудрецов»: «К чему приводит геометрия, арифметические способы исследования о толщах и пресловутая астрономия, эта многопопечительная суета, если люди, изучавшие эти науки, дошли до заключения, будто видимый мир совечен Творцу Богу, и если то, что ограничено и имеет вещественное тело, возвели они в один ранг с Божественным Естеством непостижимым и невидимым?»

Ошибка «еллинских мудрецов» – и прежде всего Птолемея – состояла, по мнению Василия Великого, в том, что они не признали очевидной для него истины: «В начале сотворил Бог небо и землю».

Существовало семь вариантов «Шестоднева», по содержанию отличающихся друг от друга, но каждый из них, а иногда и несколько сразу могли быть учебными книгами для овладения азами грамоты.

В «Шестодневе» Василия Великого приводятся верные объяснения происхождения дождя и снега, сведения о физиологии растений, о происхождении янтаря, о связи астрономии с метеоритами, дается верная классификация пород рыб и пресмыкающихся.

Широко глядя на мир, Василий Великий обнаруживает поучительные аналогии, сравнивая различные сферы жизни. Так, например, увидев, как нежно и трогательно заботятся аисты о своих птенцах, он говорит и о любви отца и матери к детям, а когда замечает, как полип изменяет цвет на камне, говорит о людском непостоянстве, изворотливости и хитрости.

Когда же пишет он о ехидне – в мифологии древних греков полуженщине-полузмее, олицетворении коварства и злобы, – то это дает ему повод рассуждать о горестях несчастной любви, женской неверности и неудачных супружествах. И при описании устройства хлебных колосьев, виноградных лоз, фруктов и цветов Василий Великий предстает не только как талантливый ботаник, но и как тонкий художник, наделенный незаурядным поэтическим даром.

А «Шестоднев» дьякона константинопольского Софийского собора, византийского поэта VII века Георгия Писиды более напоминает поэму, а не богословский трактат, в котором цитируется не только Ветхий Завет, но и сочинения древних ученых и философов-язычников.

На Руси наиболее распространенным по сравнению с другими «Шестодневами» был труд Иоанна, экзарха Болгарского, составленный в X веке.

Высокоумный и широкообразованный глава православной Болгарской церкви не только представил традиционные сюжеты о сотворении мира, но и выступил с критикой учения Аристотеля, невольно знакомя, таким образом, со взглядами великого древнегреческого философа.

Кроме того, в «Шестодневе» экзарха Иоанна содержались редкие и интересные сведения о современной ему Болгарии Дунайской и Булгарии Волжской, о хазарах и славянах. Были и другие, менее распространенные «Шестодневы», упоминать о которых здесь едва ли имеет смысл.

«Часослов»

Другой богослужебной книгой, предназначенной для чтецов и певчих, чаще всего мирян-прихожан, был «Часослов». Название книги произошло от ее первоначального назначения – службы часов.

Таких ежедневных служб – от утрени до повечерия – в православной церкви было шесть (а наиболее важных из них – четыре: 1-го, 3-го, 6-го и 9-го часа). «Часослов» заключал в себе неизменяемые повседневные молитвостояния и кроме них некоторые другие чины, молитвы и песнопения.

«Часослов» был двух видов – «большой» и «малый». Учили читать по «Малому Часослову» – он был проще, а иногда и издавался специально с учебной целью.

«Служебник»

Еще более сложной книгой, которая использовалась как учебная, чаще всего в духовных семинариях, был «Служебник». Эта книга содержала описание главных церковных служб-литургий, из-за чего называлась еще «Литургион».

Иногда «Часослов» и «Служебник» печатались в одной книге и дополнялись уставом, «како служити диакону со священником Великую вечернюю и утреню».