Читать книгу "Любви не скажешь нет - Джилл Гарриетт"

Мэри слушала Майкла и понимала, что он говорит не только о кино. Им вместе и по отдельности предстоит многое пережить и понять.

И никто не знает, что ждет в конце. В этом и есть счастье. Что бы ни случилось, они станут другими. В этом состоит смысл жизни.

– Пусть, – коротко ответила Мэри и коснулась его бокала.

Вино приятно разлилось по телу и слегка ударило в голову. Мэри вспомнила, что с утра опять ничего не ела, и заволновалась. Если она опьянеет, то не сможет контролировать себя, начнет вспоминать вчерашний поцелуй. Майкл заметил испуг в ее глазах и подумал, что ее нервозность придает ей особое очарование. Он видел это сегодня на пленке. Она моментально переходит из одного состояния в другое и везде искренна и убедительна.

– Я смотрел сегодня вчерашний материал.

– И как? Вам понравилось?

– Да. Получилось именно то, что я задумал.

Мы делали пробу, но она получилась настолько хорошей, что можно будет не переснимать.

– Вы мне льстите, – засмеялась Мэри, с удовольствием откусывая гренок с острым сыром.

– Пожалуй, себе, – пожал плечами Майкл. – Ведь это я так хорошо придумал.

– Ах, значит, актер ничего не значит? – притворно возмутилась она.

– Значит, значит, – поспешно ответил он. – И очень много. Но ведь это я вас нашел? Я уговорил? Поэтому все лавры должны достаться мне.

– А как насчет того, чтобы потешить мое самолюбие? – продолжала наступать Мэри. – А вдруг я подумаю, что все настолько плохо, и откажусь сниматься?

– Не пугайте меня, Мэри. – Он сделал страшные глаза и схватился за голову. – Я только начал радоваться жизни. Знаете, о чем я подумал, когда увидел вас впервые?

– О чем? – кокетливо спросила она.

– Что вы похожи на спящую царевну. – Голос его стал серьезен. – Перед вами стояла еда, к которой вы не притронулись, вино, которое вы почти не пили, подруга, с которой вы говорили, но думали о чем-то другом.

– Так и было, – кивнула она. – Мы не виделись почти четыре года, а я даже не спросила, как у нее дела. Давайте, выпьем за Сью.

Потому что, если бы не она, не сидели бы мы здесь и не пили бы шампанское.

– С удовольствием. Она была моим белым голубем с оливковой ветвью. Я совершенно отчаялся, придумывая, как бы мне заманить вас в студию.

Они выпили еще по глотку. Мэри разглядывала Майкла, пока он ел, и думала о том, как он мог ей вчера не понравиться. У него было очень хорошее лицо: ровный красивый нос, чуть впалые щеки, высокий гладкий лоб, упрямый подбородок, большой рот, но четкой красивой формы. Глаза… О, у него чудесные глаза! Серые с крапинками. А темные брови и ресницы выглядели нарисованными. Смотрел он всегда внимательно и чуть настороженно, как будто спрашивая, прав ли он. Она еще ни разу не видела, как меняется его лицо, когда он смеется, потому что он только улыбался краешком рта. Интересно, а глаза его остаются такими же строго-вопросительными? Почему-то ей казалось, что он давно не смеялся. Если та история, о которой рассказала Сью, правда, то это неудивительно. Наверное, ее глаза тоже не смеются.

– Вы рассматриваете меня словно художник натурщика, – вдруг сказал он, поднимая глаза от тарелки.

Мэри смутилась: она думала, что он не замечает ее взгляда.

– Что интересного вы во мне нашли?

– Вчера вы мне совсем не понравились… Мэри сама не ожидала, что скажет это, и смутилась еще больше.

– Я заметил, – кивнул он, – так что можете спокойно излагать, почему я вам не понравился.

– Это было так явно? – смутилась она.

– Это было. А я это видел. По вашему лицу легко читать. В этом смысле вы исключительный человек. Давайте, я положу вам ростбиф.

Мэри кивнула. Ей понравилось, что он отправил официанта и ухаживает за ней сам. Она очень не любила, когда кто-то посторонний наблюдает за ней во время еды. В ресторанах этого было не избежать, поэтому она не очень любила бывать в них. Ларри довольно часто водил ее куда-нибудь, но она предпочитала готовить сама и ухаживать за ним. Это доставляло ей почти такое же чувственное удовольствие, как занятия любовью. Поэтому Майкл, угадав ее тайное желание, сделал этот вечер еще более приятным.

Пока он отрезал мясо и накладывал ей пудинг, Мэри молчала и думала о том, что ее не тяготят паузы в разговоре. Так бывает только с близким человеком, когда молчание все равно несет информацию. Он не стал настаивать, чтобы она рассказала о вчерашних своих впечатлениях, потому что оба понимали, что у них будет еще масса времени это вспомнить и обсудить. Вот что значит общее молчание. Можно спокойно заниматься своими делами, но знать, что мысли текут по одному руслу. Они с Ларри даже одни и те же песни про себя пели, а когда кто-нибудь начинал напевать фразу вслух, дружно смеялись.

– Попробуйте, пожалуйста, – сказал Майкл, – мне будет обидно, если вы не отведаете этого нежнейшего мяса.

– Не беспокойтесь. У меня сегодня отличный аппетит. Спящая царевна начала просыпаться.

– Вам следует чуть-чуть поправиться, – сказал он, наблюдая, как она положила кусочек мяса в рот и зажмурилась от удовольствия.

– Да? А я думала, что актрисам нужно сидеть на строжайшей диете. Представляете, если я начну не влезать в экран?

– Вам это долго не грозит, – улыбнулся он. – Сейчас у вас какая-то болезненная худоба.

– Да, не балуете вы женщину комплиментами, – язвительно заметила Мэри.

– Я говорю как художник, – строго ответил он. – И вы обязаны меня слушаться.

– Да, босс, – отсалютовала она вилкой. – Вы будете ежедневно следить за моим питанием?

– Мне бы этого хотелось, – сказал он, и Мэри опять показалось, что за этой фразой стоит гораздо больше, чем внимание режиссера к своей актрисе. – Так что вы прочли на моем лице?

– У вас очень хорошее лицо. Но очень строгое. И, по-моему, вы никогда не смеетесь…

– Смеюсь. Но, знаете, меня восхищают люди, способные смеяться по самому ничтожному поводу. Я им по-настоящему завидую. У меня есть тост.

Мэри с удовольствием взялась за бокал. Еда была очень вкусной, а вино отменным. Она физически ощущала радость жизни. Ей хотелось подольше оставаться в этом состоянии.

– Я хочу предложить тост за радость, – сказал Майкл, поднимая бокал. – Несчастья и раздумья делают нас мудрее, а радость заставляет чувствовать себя бессмертным, она делает человека крылатым и добрым. Мэри, я хочу, чтобы вы научились радоваться.

– Радоваться… – повторила она. – Если бы вы знали, в какой радости я жила…

– Давайте выпьем, а потом вы расскажете мне свою историю. Вы обещали.

– Нет. Я не хочу об этом говорить сегодня.