Читать книгу "Тоннель желаний - Анна Яковлева"

– Мои обуй, – расщедрилась Настена, чем растрогала мать до глубины души.

– Дочка, – замок уже щелкнул, и дверь приоткрылась, отпуская Тасю на просторы бизнеса, но она никак не могла решиться переступить порог, – я так боюсь.

– Я знаю, мам. – Настя обняла мать и подтолкнула к выходу. – Глаза боятся – руки делают. Ты только представь: папа на десять лет моложе тебя был, когда вляпался во все это. Давай, удачи тебе.

Только выйдя из подъезда, Таисия вспомнила про зонт, но из суеверия возвращаться не стала.

С удачей Таисия все-таки разминулась.

Л.В. Бутомо на месте не оказалось.

– Руководство будет часа через полтора, – любезно сообщил молодой человек с повадками яппи. С важным видом он восседал за столиком администратора: многоканальный телефонный аппарат, навороченный органайзер, новейший компьютер, кипа бумаг и папок.

Стараясь это делать незаметно, Тася оглядывала стены, отделанные под купеческую старину, украшенные размытыми пейзажами в вычурных багетах, и живой фикус. Интересно, ни с того ни с сего подумалось ей, у них что, пьяных драк не бывает? Обзавелись фикусами, картинками, понимаешь… Салон тут устроили.

Высматривая, где бы пересидеть эти полтора часа, Таисия потащилась на улицу.

От мысли дождаться Л.В. Бутомо за столиком заведения она отказалась: в таком помпезном кабаке даже кофе стоит столько, что можно скромно кормить семью два дня.

«Черт, – с жалостью вспомнила Таисия, – еще недавно ты была беззаботна, как птаха божья, и счастлива и не подозревала об этом».

После небольшого перерыва дождь снова забарабанил по навесу, и Таисия вернулась в заведение, испугавшись перспективы промокнуть.

В мокром жакете и с мокрыми волосами вряд ли она произведет нужный эффект.

Вряд ли она вообще произведет нужный эффект, но у сухой у нее шансов все-таки больше.

Приткнувшись за столиком у окна так, чтобы видеть ступеньки и козырек над входом, Таисия заказала бутылку минералки и в рассеянной задумчивости принялась цедить воду – в час по чайной ложке.

Так же – в час по чайной ложке – потекли воспоминания.

Таська успела выдуть бутылку воды и перебрать в памяти всю жизнь, вплоть до порога травматологического отделения, когда к ступенькам заведения причалил шикарный БМВ.

Дверца со стороны пассажира распахнулась, на темный от дождя асфальт ступила нога в остроносой черной туфле и брючине стального оттенка.

Между носком и брюками мелькнула полоска белой кожи, и Таську эта деталь развлекла.

Затем показался пассажир – ничем не примечательный, коротко, почти под ноль остриженный мен.

Выйдя из БМВ, мен наклонился и заглянул в салон. Наверняка владелец «заводов, газет, пароходов» и наверняка отдал последние ЦУ водиле.

«Наверняка капитал сбил на рэкете», – с неприязнью думала Таисия, утюжа взглядом спину в идеально сидящем пиджаке и отливающую сединой поросль на затылке.

Хлопнув дверцей, мен отпустил машину и повернулся к окнам заведения.

Таська как-то вся подобралась. Она могла голову отдать на отсечение, что откуда-то знает этого архаровца.

Между тем архаровец привычным движением расстегнул пуговицу на пиджаке и молодецки перемахнул две широкие ступеньки у входа. Движение явно доставляло мужчине радость.

С сожалением выложив на стол полтинник, Таисия рысью пересекла зал и едва не врезалась в идеальный пиджак.

– Простите, – пробормотала она и впилась в архаровца взглядом.

Нет, определенно они знакомы.

Мозг пульсировал в поисках вариантов ответа: сосед, знакомый? Бывший тренер по фитнесу (был период в жизни Таисии, когда она лениво посещала бодибилдинг)? Кто-то из партнеров Егора?

Внимание, с которым она изучала физиономию посетителя, стало неприличным, Тася чувствовала это и ничего не могла с собой поделать.

– Таисия? – Кажется, архаровец был неприятно удивлен.

Стоило ему открыть рот со щербинкой и произнести ее имя, как в голове что-то взорвалось. Неужели?

– Игорь, – идентифицировала наконец она.

Ну конечно же, Игорь Завьялов!

Чертовщина какая-то. Этого не могло быть.

Игорь Завьялов – та самая сволочь, что кинула Егора пятнадцать лет назад на сумму, на которую в девяностых покупали недвижимость и становились учредителями частных фондов.

Таська испытала мощный прилив ненависти.

Где же справедливость, если иуда Завьялов за эти годы не превратился в бомжа вокзального или пропойцу, собирающего бутылки у пивного ларька, где ему самое место, а в прикиде из бутика раскатывает на БМВ с водителем и посещает рестораны?

Таисия снизу вверх смотрела в ненавистную рожу. От желания вцепиться в нее коготками удерживал секьюрити, патрулировавший территорию, и какой-то снулый тип в мятом спортивном костюме. На фоне багетов, богатой отделки стен и пальм тип смотрелся особенно дико. По краю сознания у Таськи промелькнула мысль, что тип ошибся дверью и амбал в черном костюме не пустит типа на порог.

Амбал не только не выставил мятого типа, а еще изогнулся в почтительном полупоклоне и придержал дверь.

Все это Таська успела отметить боковым зрением, пока Завьялов вел светскую беседу:

– Давненько, давненько ничего о вас не слышал. Как Егор? Как Настя?

Таисия перевела взгляд на лицемера:

– Егор в отъезде, я пока его замещаю.

– Так ты к нам по делу?

– К вам?

– Я имею в виду ресторан.

– По делу.

– Идем. – Завьялов кивком указал на дверь, где на отливающей золотом табличке прописными буквами было выведено: «Директор».

– А ты какое отношения имеешь к этой забегаловке?

– Завидуешь?

Пропустив шпильку, Тася кивнула подбородком в сторону пустующего зала:

– Для обеда рано, для завтрака поздно. Ты-то что здесь делаешь?

– Это мой ресторан, – со скромной улыбкой объяснил Завьялов.

Таисия точно помнила – в договоре стояла другая фамилия: Л.В. Бутомо.

– А в договоре стоит другая фамилия, – уличила она лжеца.

– Ресторан оформлен на жену.

– Ты женат второй раз? – сообразила она.

Распахнув перед Таисией дверь в богато обставленный кабинет, Завьялов с легкой грустинкой признался:

– Да. Там не сложилось.

– Там – это где осталась твоя совесть? – Ох, какая жалость, что она не может размазать бесстыжую харю по стенке, устроить погром в этой норе хорька.

– Ты все еще злишься? – улыбнулся одними губами Завьялов. – Так ведь кто старое помянет, тому глаз вон.