Читать книгу "Дети луны - Борис Акунин"

Он перебрался к крайнему ящику, высунул руку и наугад послалеще две пули.

Тьма огрызнулась один раз и поперхнулась.

Естественно. В магазине «К-06/08» шесть патронов.

Романов выскочил из укрытия, переложил револьвер в левуюруку, правой дотронулся до стены и быстро пошел вперед.

Он напряженно прислушивался – не раздастся ли щелчок, скоторым встает на место запасная обойма. В этом случае придется упасть на пол иначинать отсчет выстрелов сызнова. А там, глядишь, прибудет подкрепление.

Мрак безмолвствовал. Ни щелчков, ни даже шагов. Противникзатаился.

Что он задумал?

Рассчитывает отсидеться? Маловероятно. Скорее, собираетсянаброситься из засады.

Рисковать было глупо. Тем более что время сейчас работало наАлексея.

Козловский, несомненно, уже в кабаре и выясняет, откудапрогремели выстрелы. Какой бы переполох ни царил в зале, кто-нибудь непременноукажет в сторону кулис. А тем временем подоспеют филеры. Еще минута, и окажутсяна складе.

– Выходите! – крикнул Романов,останавливаясь. – У вас кончились патроны, а запасного магазина нет. Иначевы бы его вставили!

То, что ответа не последовало, неожиданностью не было.Другое дело – внезапно очнувшееся электричество.

Под высоким потолком зажглись лампы. Они светили не так ужярко, но после абсолютной темноты стало больно глазам.

И все же прапорщик разглядел самое важное. В выемке стены,за пожарным щитом, кто-то прятался – в каком-нибудь десятке шагов.

– Руки вверх, два шага вперед! – торжествующевыкрикнул Романов.

И подлое электричество, будто насмехаясь, опять погасло.

Кто-то легкий, проворный бежал к запасному выходу. Алексейшел сзади неспешно, теперь уже уверенный в успехе.

Загрохотала, заскрипела дверь.

Давай, давай, потыкайся в нее, мысленно подзадорил Романовугодившего в ловушку шпиона.

Спасибо дону Хулио и его верному слуге. Иногда встретишькакого-нибудь отъявленного мерзавца и поражаешься, зачем только живет этакаягнусь? А гнусь, может, появилась на свет и коптила небо радиодного-единственного благого деяния: чтоб в нужном месте и в нужный моментзапереть некий засов, тем самым отрезав путь к бегству гадине во сто крат болееопасной.

Лампы снова загорелись, но это было уже и не нужно. Мышь такили иначе попала в мышеловку. Однако все равно мерси.

Алексей стоял перед запертым выходом и держал на мушкечеловека в красном облегающем костюме и глухом капюшоне, закрывающем лицо.

Палач, вот кто это был. Тот самый, что вчера и сегодня постояннокрутился неподалеку от стола, за которым сидел прапорщик…

Ряженый прижимался спиной к закрытой двери. Глаза в прорезяхматерчатого колпака горели яростью, как у затравленного волка.

– Ни с места! – тряхнул револьвером прапорщик,видя, что Палач делает шаг вперед. – Застрелю!

– Не застрелишь, – прошептал тот. – Живьемвзять захочешь.

Что правда, то правда.

Подняв руку, Алексей высадил остаток барабана в потолок –чтоб Козловский понял, куда бежать. Потом бросил разряженное оружие на пол,слегка присел и выставил вперед руки, заняв оборонительную позицию джиуджитсу.

Противник задержался подле наполовину распакованного ящика,в котором поблескивала крышка пианолы. Отодрал рейку с торчащими гвоздями икинулся на Алексея.

Удар был не силен и не размашист, с расчетом не оглушить, несбить с ног, а разодрать лицо. Этот враг был вдвое меньше Мефистофеля, но вдвоеопасней. Подобной быстроты прапорщик не ожидал и сплоховал – не успелуклониться. Пришлось закрываться рукой.

Предплечье пронзила боль. Палач с вывертом рванул рейку насебя, отпрыгнул и, не теряя темпа, нанес еще один удар, боковой. Теперь Романовбыл наготове, но все равно еле увернулся. По разодранной руке струилась кровь.

Неугомонный молчаливый противник все налетал и налетал,нанося короткие, кошачьи удары своим нелепым, но опасным оружием.

И Алексей совершил еще одну грубую ошибку, от которойнеоднократно предостерегал своих учеников инструктор Гржембский, любительиностранных слов. Он говорил: «Не центрируйте внимание на чем-то одном. Онодолжно работать автономно, само по себе. Кто центрирует внимание, ослабляетпериферию».

А Романов, испугавшись ржавых гвоздей, слишком уж следил закогтистой деревяшкой. Потому и пропустил неожиданный маневр Палача – тотвнезапно обернулся вокруг собственной оси и подсек прапорщика ногой подколенку. Алексей потерял равновесие и третий раз подряд оказался повержен напол. Только теперь настырный враг не дал ему подняться, а прыгнул сверху,перехватил рейку обеими руками с концов и попытался пробить упавшему горлогвоздями. Романов едва-едва успел вцепиться в палку, тоже в две руки. Ееотделяло от подбородка всего несколько дюймов.

– Алеша! Ты здесь? – раздался издалека крикКозловского. Загремели шаги сразу нескольких людей. – Отзовись!

Но отозваться было невозможно. Все силы хрипящего от натугипрапорщика уходили на то, чтобы удерживать палку с гвоздями на безопасномрасстоянии.

Изобретательный враг физически был несколько слабее Алексея,но зато использовал всю тяжесть своего тела, давя сверху вниз. Дистанция междугорлом и хищно поблескивающими гвоздями (их было шесть, теперь прапорщикявственно это видел) неуклонно сокращалась. Глаза убийцы торжествующе горели вотверстиях маски. Пальцы потянули рейку чуть влево, должно быть, метя одним изгвоздей в артерию.

Романов понял: ему не продержаться. Еще секунда-другая, ивсё кончится.

А коли так, нечего и упорствовать. К черту инстинктсамосохранения.

Авось не в артерию!

На всякий случай он вывернул голову и выпустил палку.

Два гвоздя из шести вонзились ему в шею, деревяшка с хрустомнадавила на кадык. Но зато руки были свободны. Мыча от боли, прапорщик исполнилжестокий, но эффективный прием под названием «Двойной рожок»: одновременновоткнул большие пальцы Палачу в оба уха. Даже при небольшом замахе болевой шоквременно парализует противника.

Так и произошло.

– Ы-ы!

И давление на горло ослабело. Глаза в прорезях маскизажмурились.

Дальше было просто.

Снова вцепившись в деревяшку, Алексей выдрал ее из тела.Поднатужившись, опрокинул Палача на пол и сам уселся сверху.

Из проколотой шеи в двух местах текла кровь, но, слава богу,не толчками, а умеренно. Значит, артерия не задета.