Читать книгу "Летающий слон - Борис Акунин"

Все завороженно наблюдали за драмой, разворачивавшейся ввоздухе.

Пожар, наконец, кое-как погасили: забили, задушили, залиливодой. Кабину наполняли чад и дым, но огня уже не было, лишь дотлевала одеждана обожженном Степкине. Он лежал на полу, издавая стоны. Его лицо страшнораздулось, с него свисали клочья лопнувшей кожи. Тошнотворно пахло паленыммясом.

Стекла салона треснули и частично выпали, внутри аэропланазавывал ветер, загоняя внутрь фюзеляжа бумаги и всякую мелочь.

– Почему крен? – кричал командир. – Не могуудержать! Падаем! Не слушается! Митя, помогай!

Шмит тоже навалился на руль, оба пилота заскрипели зубами отнапряжения. «Муромец» неохотно выровнялся, едва-едва не ухнув в штопор.Воздушный корабль бросало из стороны в сторону. Не то что стоять, но и сидетьбыло трудно.

– Митрофан Иванович! Что с машиной? Митрофан Иванович,вы меня слышите?

– Слышу, командир… – охнул Степкин. –Господи, только не вижу ничего… Повороты что?

– Элероны не работают.

– Значит, рулевой трос лопнул. Или передаточнуюкрестовину заклинило. От рывков. Если это крестовина, можно бы снизу, через люкдостать. Попробовать… Кабы не глаза… А если попробовать «штаб-офицерским»?

«Штаб-офицерским» назывался медленный поворот без крена наодном руле направления.

– Это ведь не «ньюпор». – Рутковский помоталголовой. – Не вытянем. Скользнем на крыло, зароемся – и в штопор.

Степкин попробовал протереть глаза, но только закричал отболи.

– Нет, не могу!

«Илья Муромец», дрожа всем своим тяжелым телом, летел прочьот солнца. Ни свернуть, ни снизиться было невозможно.

– На сколько хватит топлива? – спросил Лучко.

– Мы заправились на одну восьмую. Если оставить одинмотор, хватит минут на двадцать.

– Это роскошно, командир. Можно поговорить напоследок,подготовиться. Нашему брату такая удача редко выпадает. – Поручиквздохнул. – Жалко, выпить нечего. За упокой грешной души. Ничего, ребятаза нас выпьют… – Он насупил брови, желая сказать что-нибудь значительное,соответствующее торжественности момента. Но ничего такого в голову неприходило. – А вот, говорят, французы изобрели штуку, «парашют»называется… Если самолет падает, летун преспокойно выпрыгивает, дергает заремешок и спускается, как на зонтике… Брехня, наверно.

– Жора, – прохрипел Степкин, приподнимаясь и шаряруками по полу. – Отвори бомбовой люк.

Лучко нажал рычаг, и в полу открылось квадратное отверстие.

– Держи меня за ноги! Крепко!

Ослепший механик перевернулся на спину, всхлипывая от боли.Поручик сел на его ноги, руками вцепился в колени.

– Опускай меня!

С воплем Степкин свесился головой вниз, словно гимнаст натрапеции. Качнувшись взад-вперед, дотянулся рукой до брюха самолета и, кажется,ухватился за что-то. Держать его стало легче.

Еле слышно донеслось:

– Ни черта не вижу…

И еще что-то неразборчивое.

– Что? – заорал Лучко, пригибаясь.

– Так и есть! Передаточную крестовину скосило! Ключдай!

Стрелок обернулся к пилотам.

– Митька, что в руль вцепился? Ключ давай!

Шмит бросился к ящику с инструментами.

– Который?

– Черт его знает. Суй ему все по очереди…

С земли увидели, как аэроплан, быстро удалявшийся к западу,вдруг качнул крыльями, накренился набок и по дуге пошел вниз, вниз, вниз.

Над аэродромом пронесся вздох ужаса. «Муромец» медленноразвернулся, его тупое рыло было нацелено прямо на верхушки ельника, чтоначинался за взлетным полем.

На лицах членов великокняжеской свиты появилось одинаковоестрадальческое выражение, главковерх тоже скривился. При этом все, неотрываясь, смотрели только в одну точку.

Воздухоплавательный генерал сдернул фуражку и перекрестился.Авиационный генерал сказал:

– А я докладывал в ставку. Модель недоработана.Средства притом потрачены чудовищные…

– Ребята, ну ребята, ну пожалуйста… – шепталполковник Крылов, не замечая, что бьет себя кулаком по бедру.

Конструктор – тот просто закрыл руками лицо и согнулся. Немог видеть, как гибнет его детище.

Над самыми деревьями гигантский самолет вдруг неуклюжевыровнялся. Еще раз качнул крыльями, но уже не беспомощно, а словно успокаиваязрителей. Пронесся над толпой, уверенно сделал разворот и стал заходить напосадку.

Ему навстречу гурьбой, с криками, бежали все, кто был наполе. На месте осталась лишь группа всадников.

Конец слоновьей охоты

– …Слава Господу, что всё обошлось и молодцы-летуныживы, однако сами видите, ваше высочество, эта во многих отношениях интереснаямашина еще требует большой доработки, – говорил генерал Боур. – Амежду тем на сумму, потребную для производства одного такого «Муромца»,французы немедленно поставят нам десять отличных, проверенных в деле машин.Тяжелая авиация – дело будущего, а воевать нам сегодня.

– Это верно. Воевать надо сегодня. – НиколайНиколаевич посмотрел на сраженного неудачей командира авиаотряда. – Что ж,полковник, давайте посмотрим, каковы в деле ваши легкие аэропланы. Что входит впрограмму демонстрации?

Больше всего Крылову сейчас хотелось вслед за остальнымибежать к «Муромцу» – удостовериться, все ли живы, но полковник умел держатьсебя в руках. Он показал на военлета Долохова, который, уже в шлеме, стоялперед начальством навытяжку.

– Прапорщик на 70-сильном «вуазене» покажет фигурывысшего пилотажа, после чего отправится на аэрофотосъемку. Перед самым вылетомон получит запечатанный пакет с координатами района, который должен бытьсфотографирован. Это участок фронта, расположенный в 70 километрах… то естьверстах отсюда. Расчетное время на выполнение задания – 2 часа. За это время мыпокажем вашему высочеству новинку воздушного маневрирования: полеты группой втри самолета, с выполнением одновременного бомбометания и разворота «всевдруг». Потом наше Офицерское собрание почтет за честь просить ваше высочествопожаловать на скромный обед…

– Ваше императорское! – влез в разговор белый отгоря изобретатель. – Высочество! Что же будет с моим воздушным кораблем?На заводе готовы к сборке десять машин!

Военному человеку подобное нарушение субординации даром быне прошло, но к статским главковерх относился снисходительнее. К тому же неследовало забывать, что молодому невеже благоволит царственный племянник.