Читать книгу "Покрашенный дом - Джон Гришэм"

Когда мы приехали, посыпанная гравием парковочная площадка возле церкви была уже почти заполнена. Большей частью здесь стояли старые фермерские грузовики и пикапы вроде нашего, все заляпанные свежей грязью. Было и несколько седанов, но в них приехали либо горожане, либо те фермеры, у кого земля была своя. Дальше по улице, где находилась методистская церковь, грузовиков было меньше, а легковых машин больше. Там, как правило, молились торговцы и школьные учителя. Методисты считали себя несколько выше нас, но мы, баптисты, полагали, что только мы знаем истинный путь к Господу.

Я выпрыгнул из кузова грузовичка и побежал разыскивать своих друзей. Позади церкви, возле кладбища, трое ребят старше меня перекидывались бейсбольным мячом, и я направился в их сторону.

– Люк! - позвал меня кто-то шепотом. Оказалось, это Деуэйн - он прятался в тени вяза. Он был какой-то испуганный. - Иди сюда!

Я подошел к дереву.

– Слыхал? - спросил он. - Джерри Сиско помер. Нынче утром.

Я замер, пораженный, не зная, что сказать. Деуэйн молча пялился на меня. Наконец я сподобился выдавить из себя:

– И что?

– А то, что теперь будут искать тех, кто видел, что там произошло.

– Так многие видели.

– Ага, только никто не хочет ничего говорить. Все боятся Сиско, и твоего парня с гор тоже все боятся.

– Он вовсе не мой парень, - сказал я.

– Ну, я все равно его боюсь. А ты?

– И я.

– Чего делать будем?

– А ничего. Ничего никому не скажем, пока, во всяком случае.

И мы договорились, что и впрямь ничего делать не будем. Если пристанут, будем врать. А если соврем, просто лишний раз помолимся.

Молитвы в то воскресное утро были длинные и многословные. Такими же длинными были разговоры и сплетни о том, что могло случиться с Джерри Сиско. Новость о его смерти распространилась очень быстро, еще до того, как начались занятия в воскресной школе. Деуэйн и я узнали такие подробности этой драки, что уже не верили собственным ушам. Хэнк час от часу вырастал чуть ли не в великана. «У него кулаки размером с окорок!» - утверждал один. «А плечи как у быка Брахмы!» - говорил другой. «И весит он не меньше трехсот фунтов!» - вопил третий.

Мужчины и старшие ребята столпились у входа в церковь, а мы с Деуэйном шатались вокруг, прислушиваясь к их разговорам. Я слышал, как кто-то назвал это преднамеренным убийством, потом непреднамеренным, а я не очень понимал, какая между ними разница, пока не услышал, как мистер Змея-Уилкокс сказал: «Никакое оно не преднамеренное. Это хороших людей убивают преднамеренно, а такую шваль, как эти Сиско, убивают случайно».

Это было первое убийство в Блэк-Оуке с 1947 года, когда какие-то издольщики, жившие к востоку от городка, перепились и затеяли настоящую войну. И один мальчишка-тинейджер оказался не с той стороны от ружейного дула, но тогда никто никому не стал предъявлять никаких обвинений. Все участники этой войнушки ночью просто сбежали, и никто о них с тех пор больше не слышал. И никто в городе не смог припомнить хоть одно «настоящее» убийство.

Меня это известие прямо-таки ошарашило. Мы сидели на ступенях церковного крыльца, смотрели в переулок, ведущий к Мэйн-стрит, и прислушивались к спорам взрослых о том, что следует сделать и чего делать не нужно.

Дальше по улице был виден наш кооператив, и мне на секунду почудилось, что я снова вижу Джерри Сиско - все лицо залито кровью, а Хэнк Спруил все молотит его своей деревяшкой, забивая до смерти.

Я понял теперь, что стал свидетелем убийства человека. И вдруг мне захотелось пробраться обратно в церковь и начать молиться. Я был уверен, что в чем-то виноват.

Мы пролезли в церковь, где скопились девчонки и женщины - они тоже шептались и обменивались своими версиями случившейся трагедии. Теперь они всячески превозносили Джерри. Бренда, та самая девчонка с веснушками, что втюрилась в Деуэйна, жила всего в четверти мили от семейства Сиско, и раз уж они были практически соседями, то ей уделялось повышенное внимание. Женщины явно проявляли гораздо больше сочувствия к погибшему, чем мужчины.

Мы с Деуэйном набрали себе домашнего печенья в общем зале, а потом направились в наш маленький класс, не переставая ловить каждое произнесенное слово.

Нашей учительницей в воскресной школе была мисс Биверли Дилл Кули, которая также преподавала в средней школе в Монетт. Урок она начала с длинного и весьма похвального некролога Джерри Сиско, бедного парня из бедной семьи, у которого никогда не было в этой жизни никаких шансов. Потом она велела нам сложить руки и закрыть глаза и, возвысив голос и обращаясь к небесам, очень долго молила Господа принять бедного Джерри в вечные и теплые объятия. Из ее слов можно было заключить, что Джерри был истинным христианином и просто стал невинной жертвой.

Я глянул на Деуэйна, который и сам косил на меня одним глазом.

Что-то во всем этом было странное. Нас, баптистов, с самой колыбели учили тому, что единственный путь, который ведет в рай, - это вера в Иисуса и следование Его примеру, соблюдение всех христианских заповедей, чистая и высокоморальная жизнь. Это было просто и понятно, об этом вещали с церковной кафедры каждое утро и вечер в воскресенье, это громко и ясно звучало во всех выступлениях заезжих проповедников на всех общих религиозных бдениях в Блэк-Оуке. Нам это повторяли и в воскресной школе, во время вечерней молитвы по средам, и в библейской школе во время каникул. Это всегда звучало для нас и в музыке, и в благочестивых рассуждениях, и в литературе. Эти принципы были четкими, прямыми, неколебимыми и не допускали никаких отклонений, компромиссов или виляний.

И любой, кто не принимал Иисуса и не соблюдал в своей жизни христианских заповедей, просто отправлялся после смерти в ад. А сейчас там оказался Джерри Сиско - это мы знали твердо.

Но мисс Кули продолжала свою молитву. Она молилась за всех Сиско, на которых свалилась эта потеря и такое горе. Она молилась за наш городок, чтобы его жители протянули этой семье руку помощи.

А я не мог себе представить, что хоть одна живая душа в Блэк-Оуке протянет семейству Сиско эту самую руку помощи.

Странная это была молитва, и когда она наконец произнесла «аминь», я уже не знал, что и думать. Джерри Сиско никогда даже близко к церкви не подходил, а мисс Кули молилась за него так, словно он в этот самый момент уже был рядом с Господом. Да если такие подонки, как эти Сиско, могут попасть в рай, тогда всем остальным вообще не о чем беспокоиться.

Потом она стала читать из Библии про Иону и кита - в который уже раз! - и мы понемногу забыли об этом убийстве.

* * *

Час спустя, во время молитвы в церкви, я сидел на своем обычном месте между Бабкой и мамой, на той скамье, где Чандлеры сидели всегда, в середине и по левую сторону от прохода. Скамьи не были никак отмечены или закреплены за кем-то, но все прекрасно знали, кто где должен сидеть. Мне обещали, что через три года, когда мне будет десять, родители разрешат мне сидеть с моими друзьями, при условии, естественно, что я буду хорошо себя вести. Это обещание я буквально выдавил из обоих своих родителей. Но все равно эти три года казались мне целыми двадцатью.