Читать книгу "Темное торжество - Робин Ла Фиверс"

Я не могу не отметить, с какой готовностью старик отворяет дверь моему брату. Насколько же, интересно, доверяет Юлиану д'Альбрэ? Я-то думала, он лишь косвенно вовлечен в интриги, которые плетет наш отец, и участвует в его делах только для того, чтобы не навлечь на себя лишних подозрений. Похоже, это мое убеждение надо будет пересмотреть!

Дверь открывается, и хромоногий страж сгибается в неловком поклоне.

— Так это никакой не призрак, — произношу я, разглядывая жалкое существо. — Здесь всего лишь старый калека. Или, может, горгулья?

Юлиан награждает меня безнадежным взглядом, хватает за руку и почти силком тащит на другую сторону тесной комнаты. Я прикрываю нос ладошкой и замечаю:

— Да и запах тут вовсе не из потустороннего мира.

Юлиан подталкивает меня ко второй двери, благо там тоже есть наверху зарешеченное оконце.

— Смотри! — говорит мой брат. — Вот он, твой призрак!

И, сорвав со стены факел, просовывает его между прутьями.

— Господи Исусе! — вырывается у меня.

Человек со стоном пытается отвернуться от слишком яркого света. У него на лице следы жестоких побоев: сплошные шишки, и синяки, и потеки запекшейся крови. Он полуголый, остатки одежды превратились в лохмотья, из двух открытых ран на левом плече сочится темная жидкость. Неужели это тот же самый человек, что так яростно и отважно защищал герцогиню всего-то две недели назад? Поверить невозможно!

Похоже, д'Альбрэ в очередной раз наложил лапу на что-то чистое и благородное… и сломал, погубил.

— Кто это? — шепотом спрашиваю я.

Мне даже не приходится притворяться, мой голос и так дрожит от омерзения. Правда, не к самому узнику, а к тому, что с ним обращаются точно с самым подлым злодеем. Знатного пленника, за которого рассчитывают получить выкуп, обычно содержат не так. То, что здесь творится, есть попрание всех рыцарских правил! Подобным образом не поступают даже с самой старой и никчемной собакой!

— Это пленник, взятый в бою, — говорит Юлиан. — А теперь идем. Если кто-нибудь прознает, что ты сюда приходила, даже я не смогу оградить тебя от гнева отца!

С этими словами он возвращает факел в скобу на стене и выводит меня из подземелья.

Выбравшись наружу, я жадно глотаю чистый холодный воздух. Потом спрашиваю:

— Наш государь-отец хочет взять за него выкуп?

— Нет.

— Тогда почему бы просто не убить его, и дело с концом?

— Подозреваю, — говорит Юлиан, — этих двоих связывает что-то из прошлого, и наш отец уготовил для него особую месть. Не удивлюсь, если он использует этого человека, чтобы отправить послание герцогине.

Я сохраняю легкомысленный тон, больше подходящий недалекой девице:

— По-моему, он никакое послание даже до двери не донесет, куда там до Ренна!

— Ты все неправильно поняла, — говорит Юлиан. — Посланием должен стать сам рыцарь. Когда герцогине отправят его тело после виселицы, потрошения и четвертования, это послужит предупреждением: против д'Альбрэ не выстоять даже ее самым верным и могучим сторонникам!

От бесчеловечности этого подлого плана у меня переворачивается желудок. Я улыбаюсь и игриво толкаю Юлиана под ребра:

— Подумать только, отец посвящает тебя во все свои замыслы! Значит, ты у него теперь в любимчиках?

Мы стоим уже на самом верху лестницы. Юлиан пропускает мой вопрос мимо ушей и поворачивается ко мне:

— Как все-таки ты проникла туда, Сибелла?

Голос у него более чем серьезный. Так он разговаривает, если думает, что нам с ним угрожает опасность.

Я стою на своем:

— Говорю же, дверь не была заперта. А что, должна быть на замке? Тогда ты лучше проверь стражу и выясни, кто закрывал последним.

Кажется, я не вполне убедила его. Я придвигаюсь ближе, гася волну отвращения, вздымающуюся из глубины моего существа. Обвиваю руками его шею и тянусь губами к уху, касаясь и щекоча его:

— Я чистую правду тебе говорю, но, если хочешь, ты можешь меня обыскать. Занятная получится игра…

Сердце так грохочет у меня в груди, что я даже удивляюсь, как это он не слышит биения. Боясь, что Юлиан все-таки распознает мой страх, я делаю, кажется, единственное, что может его отвлечь, — накрываю его губы своими.

Его глаза удивленно распахиваются. Он обнимает меня и притягивает к себе так, что я ощущаю все его тело, от ног до плеч, а наши сердца чуть не стукаются друг о друга. Он прерывает поцелуй лишь затем, чтобы выдохнуть мое имя.

«Он мне не брат. Он мне не брат…»

Когда он вновь тянется к моим губам, я быстро отстраняюсь и упираюсь кулаком ему в грудь.

— В другой раз не оставляй меня так надолго одну, — говорю я, надув губки.

Если он думает, что я с ним играю, то наверняка поддержит игру. Если решит, что отвергаю, — рассердится. Я жду, затаив дыхание.

Он моргает с видом снисходительного удивления, и я понимаю: опасность миновала.

— А как все прошло с Матюреном? — спрашиваю я, чтобы отвлечь его еще больше. — Отец удовлетворился твоим объяснением?

— Еще как! Даже доволен был, что ты столь рьяно защищала его интересы.

Юлиан почти улыбается. Он хорошо знает, насколько я привержена этим самым интересам.

— Остальное войско тоже вернулось? — спрашиваю я.

— Нет. Я один поскакал вперед — к тебе торопился.

Он говорит таким тоном, словно я перед ним виновата. Его глаза в здешнем сумраке кажутся озерами мрака. Я же гадаю, говорит он правду или все-таки замешан в темных делах нашего отца куда больше, чем я себе представляла.

Поверить в это трудно. Только не Юлиан! Он единственный во всем нашем семействе, кто ненавидит отца ничуть не меньше, чем я. Но за три года, что я провела в монастыре, он сильно изменился. Это очень беспокоит меня, ведь получается, что теперь я знаю его далеко не так хорошо, как когда-то.

К тому же он и в былые времена меня предавал. Кто сказал, что Юлиан не сделает этого опять?

ГЛАВА 12

Наш путь обратно в жилую часть замка оказывается долгим и напряженным. Мы оба молчим. Я искоса поглядываю на Юлиана, но его лицо скрыто в тени.

Проглотил ли он придуманную мной историю? Или догадался об истинной цели моего посещения подземелья? Нет, это вряд ли, ведь я и сама не слишком понимала собственные намерения. Правда, теперь, воочию убедившись, насколько немощен искалеченный узник, я совсем не уверена, что он сумеет выбраться на свободу, какое там одолеть двадцать шесть лиг[2]до Ренна, где его ждет герцогиня!