Читать книгу "Император - Николай Романов"

– Неужели бойцы? – воскликнул руководитель Адмиралтейства.

– Нет, господин адмирал. Всего лишь собачка и обезьянка. Так сказать, давние страдалицы во славу науки. Мы установили на борту глайдера обычный флотский релаксатор и поместили животных внутрь. – Комаров повернулся к Осетру. – Разрешите начинать, ваше императорское величество?

– Начинайте, Константин Матвеевич!

Произошедшее далее было уже знакомо.

ИскИн «москита» вывел глайдер из транспортного отсека эсминца и отвалил в сторону от корабля.

Сканеры «Стремительного» захватили его в сопровождение. Другая часть системы разведки и целеуказания наблюдала за пространством в конечной точке переноса.

Затем «москит» удалился от фрегата на расстояние три миллиона километров.

Кокон Фогеля на сей раз применять не стали – и Комаров, и флотские были полностью уверены в безопасности.

Пошел посекундный отсчет.

В момент «ноль» «москит» исчез с видеопласта. И тут же возник на другом.

На мостике раздались аплодисменты.

– Поздравляю вас, Константин Матвеевич! – сказал Осетр. – Ваша команда в очередной раз успешно сработала на благо империи.

– Спасибо, ваше императорское величество! – отозвался Комаров. – Но поздравлять еще рано. Надо проверить состояние подопытных животных. Биосканеры не засекают жизни на борту объекта. А глайдер – не тот корабль, обшивка которого блокирует их возможности.

«Стремительный» приблизился к «москиту», переброшенному сквозь созданный «улиткой» риманов туннель, и принял глайдер в свой транспортный отсек.

Увы, биосканеры не обманули.

Извлеченные из релаксатора подопытные животные оказались безнадежно мертвы. Реанимировать их не удалось.

На Комарова было больно смотреть.

Пришлось императору взяться за утешение:

– Ну что вы, Константин Матвеевич, нос повесили? Испытание прошло вполне удовлетворительно. Глайдер успешно переброшен в расчетную точку. А то, что животные не выжили… Ну что ж, не все сразу. Разберетесь. Может быть, отыщете причину их гибели. А если и не отыщете, установка все равно поступит на вооружение. Значение ее попросту невозможно переоценить. Судя по всему, у вероятного противника такой техники попросту нет. А значит, наши корабли, когда их вооружат вашей «улиткой», приобретут в бою решающее преимущество. Так что я еще раз сердечно поздравляю вас, профессор.

Поздравления и рукопожатия посыпались со всех сторон. Все присутствующие на мостике понимали важность достигнутого результата. Некоторые офицеры даже хлопали профессора по плечу, и ему это определенно нравилось.

Когда праздничный бардак стих, Осетр сказал:

– Немедленно займитесь увеличением мощности установки. Перекинуть «москит» на двадцать миллионов километров – это хорошо для сегодняшнего дня. Нам нужно, чтобы наши корабли могли перебросить вражеский линкор на пару парсек. Вот это будет реальная помощь в бою. Кстати, если при переброске экипаж линкора отдаст богу души, мы это переживем. Тем более что, как я понимаю, смерть происходит мгновенно, и никто даже мучений не испытает. Очень гуманное оружие… В общем, за работу, профессор. – Осетр пожал Комарову руку и повернулся к адмиралу Друцкому-Соколинскому. – Евгений Павлович! Когда установка большей мощности будет готова, я попрошу первый ее экземпляр поставить на борт «Святого Георгия Победоносца». Это мой приказ – и вам, и адмиралу Приднепровскому.

Теперь Осетр повернулся к Железному Генералу.

– А вы, Всеволод Андреич, проследите, чтобы все было сделано как можно быстрее.

Засекин-Сонцев щелкнул каблуками и чуть заметно улыбнулся.

То ли радовался достигнутому Комаровым результату, то ли подумал, что император снова полагается на свою интуицию. По крайней мере, во втором он не ошибался.

Глава двадцать четвертая

Каждодневная суета по-прежнему отвлекала императора от мыслей о княгине Стародубской. Но, как и прежде, только на дневное время. А потом приходила очередная ночь, и возвращались воспоминания. А за ними – и соответствующие желания. И Осетр снова начинал маяться.

Теперь он хорошо знал, что означают слова «томление духа». Это когда все из рук валится и приходится тратить несметное количество сил, чтобы выглядеть озабоченным политикой и экономикой, а на самом деле хочется только одного – увидеть ЕЕ. Прямо сейчас, в данную секунду! Потому что иначе все ни к чему. Незачем было занимать трон, незачем было начинать всю цепь преобразований, незачем заботиться об империи… Ибо заботиться об империи значит только одно – заботиться о НЕЙ. А такой заботы он лишен напрочь!

И пропади она пропадом, вся эта политика! С экономикой в придачу… Ржавый болт им в котловины!

Честно говоря, он даже начал понимать самоубийц. Ибо иногда и в самом деле жить попросту не хотелось.

Как жить, если ты распоряжаешься целой галактической державой, но не властен над одной хрупкой женщиной?

Впрочем, властен, конечно! В твоих силах стереть ее в порошок, превратить жизнь в череду мучений, оставить жену без мужа… Нет, не властен. Потому что никогда так с НЕЮ не поступишь!

Но в один из дней ему стало просто невмоготу. И он вызвал к себе Найдена.

– Мне нужны парик и борода.

– Когда, твое величество?

– Прямо сейчас!

Он боялся, что если поиски театрально-шпионского реквизита займут какое-то время, он передумает.

Прямо сейчас, конечно, не получилось – в публичные дома Осетр отправлялся, замаскировавшись только усами, – но через час затребованный реквизит лежал у него на рабочем столе.

– Какие будут еще приказания, твое величество?

– Никаких… Свободен!

Однако Найден и шага не сделал в сторону двери.

– Означает ли, что твое величество снова инкогнито собрался за пределы дворцовой территории?

– Означает. Но это тебя не касается. Охрана мне на сей раз не нужна. И секретарь-эвакуатор – тоже.

– Прекрасно понимаю… Но каким образом твое величество незаметно выберется из дворца?

Найден был прав.

С париком и бородой на физиономии император в одиночку добрался бы только до первого караульного. А без маскировки – до стоянки глайдеров. Потом бы неизбежно начались вопросы. «Почему вы собрались лететь без охраны, ваше императорское величество?»

Конечно, его бы в конце концов выпустили, но слишком много людей задумалось бы, за каким дьяволом император покидал сегодня дворец неофициальным путем безо всякого сопровождения, не взяв с собой даже личного секретаря Барбышева, как обычно. Ни к чему эти размышления!

– Хорошо, согласен. Будешь сопровождать меня и на сей раз.