Читать книгу "Брачная ночь - Софи Кинселла"

– В ту ночь я ночевала в домике, выстроенном на огромном дереве рядом. Оттуда мне было хорошо видно, как все, кого огонь запер на веранде, могли бы спастись. Им нужно было только перебраться через боковые перила, спрыгнуть на крышу каменной овчарни, а оттуда спуститься на землю, но никто этого не понимал. Люди в панике метались туда-сюда, кричали… – Мои слова звучат в полной тишине. – Я поняла, что еще немного – и они все погибнут, если не от огня, то от дыма. И решила им помочь. Мне пришлось кричать, чтобы меня услышали, кажется, я даже размахивала руками и подпрыгивала на помосте, как расшалившаяся обезьяна, и в конце концов меня заметили. Жестами и криками я пыталась направить людей в нужную сторону, и они послушались: один за другим перебирались через перила и прыгали на крышу овчарни, а потом слезали на землю. Все кончилось хорошо, никто не погиб, а я… впервые в жизни я поняла, что я что-то могу. Что в моих силах что-то изменить. Что я что-то значу.

В аудитории стоит гробовая тишина. Потом Синди шумно вздыхает:

– Какой ужас!.. А сколько там было человек? Ну, на веранде?..

– Примерно десять. – Я пожимаю плечами. – Может, чуть больше – двенадцать или пятнадцать.

– И вы спасли целых пятнадцать человек? – Она смотрит на меня с неподдельным восторгом, и я решаю немного разрядить напряжение.

– Кто знает, быть может, немного погодя они бы и сами нашли выход. Или их спас бы кто-то другой – дело не в этом. Главное, я поняла кое-что насчет себя… – Я прижимаю руки к груди. – Начиная с этого момента, я перестала сомневаться в себе, перестала бояться и научилась добиваться своего. Эта ночь изменила мои взгляды, характер, всю мою жизнь. Именно тогда, много лет назад, я стала взрослым, цельным человеком. Личностью. Такой же переломный момент будет и у каждого из вас – я ни секунды в этом не сомневаюсь.

Каждый раз, когда я рассказываю эту историю, я чувствую себя так, будто вновь переживаю те страшные события – заново испытываю чувство преодоления, победы над собой. А ночь действительно была жуткая. Я никогда не рассказываю о том, как сильно я испугалась сама и как близка я была к отчаянию, когда поняла, что из-за шума ветра и рева огня моих криков никто не слышит. Жизни моих соседей по пансиону зависели только от меня – я была уверена в этом и изо всех сил старалась их спасти. И я смогла… Благодаря мне полтора десятка человек остались в живых, и это означало, что я изменила мир. Хоть немного, но изменила. Мысль об этом не покидала меня все годы. И какие бы глупые или бессмысленные поступки я ни совершала в дальнейшем, все они не смогли перечеркнуть этого факта.

Я изменила мир.

Я сморкаюсь в салфетку и с улыбкой гляжу на лица студентов. Они долго молчат, потом блондинка в первом ряду встает и говорит:

– Вы лучший профессиональный консультант из тех, с кем мы когда-либо встречались. Правда, девчонки? – Она поворачивается к подругам и первой начинает хлопать в ладоши. К аплодисментам тут же присоединяются и остальные, а парочка девушек одобрительно вопит.

– Ну, наверное, есть и получше, – скромно говорю я.

– Нет, мисс Грейвени, вы самая лучшая. Просто супер, – настаивает блондинка. – И нам хотелось бы вас поблагодарить за… в общем, поблагодарить как следует.

– Не за что, – вежливо улыбаюсь я. – Мне тоже было приятно пообщаться с вами. Желаю вам всем найти себе хорошую работу и…

– Вы меня не поняли, – блондинка уже подступает ко мне, размахивая зажатой в кулаке пачкой толстых кистей. – Меня, кстати, зовут Джо. Сокращенно от Джоанны. Не хотите ли обновить макияж, мисс Грейвени? Мы могли бы создать для вас совершенно новый образ.

– Даже не знаю… – неуверенно отвечаю я. – У меня не так уж много времени. Конечно, я очень благодарна за предложение, но…

– Вы только не обижайтесь, – мягко говорит Джо, – но вам это необходимо. Я вижу, у вас немного припухли веки. Вы, наверное, не спали всю ночь…

– Вовсе нет! – Я непроизвольно напрягаюсь. – Я спала, много!..

– В любом случае вам необходимы другие тени для век. Те, которыми вы пользуетесь, совершенно не работают, – прищурившись, Джо впивается профессиональным взглядом в мои черты. – И нос покраснел! Вы плакали?

– Я? Плакала? Что за глупости! – Я очень стараюсь, чтобы мой голос звучал совершенно естественно, а не так, будто я оправдываюсь. – С чего бы это я стала плакать?!

Но Джо уже усаживает меня в пластмассовое кресло и начинает быстро массировать кожу вокруг глаз. При этом она негромко цокает языком и слегка покачивает головой, словно мастер-штукатур, разглядывающий чужую халтуру.

– Простите, что говорю такие вещи, но ваша кожа в ужасном состоянии, – она зна́ком подзывает еще пару девушек, которые тоже разглядывают мои припухшие веки и с беспокойством качают головами:

– Да-а, нехорошо!..

– И белки́ глаз тоже красные!

– Понятия не имею, что это со мной. – Я пытаюсь небрежно улыбнуться. – Абсолютно никакого понятия.

– По-видимому, у вас аллергия на… на что-то, – говорит Джо со знающим видом.

– Ну, наверное, – поспешно соглашаюсь я. – Безусловно. Аллергия.

– Какой косметикой вы пользуетесь, мисс Грейвени? Можете показать?

Я протягиваю руку к своей сумочке и пытаюсь на ощупь открыть «молнию», но замок заело, и у меня ничего не выходит.

– Позвольте мне, – говорит Джо и, прежде чем я успеваю возразить, выхватывает у меня сумочку. Черт!.. Мне вовсе не хочется, чтобы все увидели большой шоколадный батончик «Гэлэкси», который я купила утром на Уэст-Хай и успела наполовину сжевать, пока ждала Стива (не спорю, это была минута слабости, да).

– Нет, я сама, – говорю я и вновь завладеваю сумочкой, но Джо уже успела наполовину открыть «молнию». Из сумочки вываливается недоеденная половинка шоколадки, почти допитая мини-бутылочка белого вина (еще одна уступка с моей стороны) и разорванная на несколько частей фотография Ричарда (так ему и надо!).

– Ой, извините! – ахает Джо и бросается собирать обрывки. – Извините, пожалуйста. Я даже не знаю, как это получилось! – Она подносит к глазам один обрывок. – Это, кажется, фотография? Но как она могла порваться?

– Вот ваша шоколадка, – говорит другая девушка, поднимая с пола остатки «Гэлэкси».

– А это, кажется, старая «валентинка». – Ее подруга поднимает с пола обгоревшую половинку глянцевой открытки. – Что это с ней? Такое впечатление, будто ее…

«…Сожгли», – чуть не брякаю я. «Валентинку» от Ричарда я попыталась сжечь в пепельнице, когда сидела в кофейне «Коста» (ну да, я – слабая женщина, но ведь нужно же было чем-то заниматься?), но официантка попросила меня прекратить, пока она не вызвала полицию.

Глаз Ричарда (левый) с укоризной смотрит на меня с обрывка фотографии, и я чувствую, как во мне снова просыпается боль, которую я почти победила. Девушки начинают многозначительно переглядываться, а я никак не могу придумать подходящую ложь, которая позволила бы мне выйти из этой неловкой ситуации изящно и с юмором. Джо пристально рассматривает мои покрасневшие глаза с лопнувшими капиллярами, потом, видимо, приняв какое-то решение, начинает быстро заталкивать мое имущество обратно в сумочку.