Читать книгу "Друзья навсегда - Никки Логан"

— Ты знаешь, кто это? — тихо спросила она, хотя в мыслях кричала Марку: «Зачем ты пришел?»

Марк неторопливо отвел взгляд от Бет и снова уставился на картину. Наконец-то. Он осторожно подбирал слова:

— Это наш безбилетник.

Однажды они возвращались домой после своей первой и единственной вылазки на природу. Они так переставили занятия, чтобы у Бет появилось несколько дополнительных часов на обучение вождению автомобиля. И в тот момент, когда они уже направлялись в обратный путь, утка высунула свою гладкую маленькую головку с заднего сиденья.

— Ты завопила, словно увидела привидение. — Марк изогнул губы в усмешке.

Размышлять о прошлом было намного проще, чем беспокоиться о том, что происходит в настоящем.

— Я понятия не имела, что утка решит расположиться как дома на заднем сиденье автомобиля моей матери. Я нервничала, пока училась водить машину под твоим присмотром. И вдруг в зеркале заднего вида я увидела небольшой синий клюв и пару глаз — бусинок, уставившихся на меня.

Громкий вопль Бет привел к тому, что утка обезумела от страха и стала носиться по маленькому салону автомобиля, и Бет приложила все усилия, чтобы удержать машину на трассе. Марк, сидевший на переднем сиденье, повернулся, чтобы попытаться прогнать сумасшедшую птицу в открытое окно. Но ему удалось добиться лишь того, что она стала истеричнее махать крыльями.

В конце концов утка устала и шлепнулась на колени Марка. Так она там и сидела, моргая и смотря на них обоих. Минуту Марк сидел настороженно, но потом понял, что утка чувствует себя совсем как дома. К тому моменту, когда они въехали на болотистую территорию национального парка, которая находилась в пятидесяти милях от основной трассы.

Марку даже удалось осторожно придерживать небольшое сферическое тельце утки. Он сказал, что она похожа на футбольный мяч.

Это стало началом конца для Бет. Она наблюдала, как осторожно Марк держит птицу, как он болтает с ней на импровизированном утином языке и смотрит, как птица вращает в ответ маленькой головкой. Именно в тот момент Бет потеряла власть над своим сердцем…

— Я не знаю точно, кто больше расстроился, когда мы отпустили утку в озеро, — ты или утка, — пошутил Марк, улыбаясь. — Ты точно ее изобразила.

Но не успела Бет ответить, как взгляд Марка упал на картину «Залив Холли-Бей», расположенную выше справа. Кровь отлила от его лица. Бет пристально смотрела на него как завороженная.

— Зачем ты здесь? — прошептала она. Больше нет смысла вести светские беседы. Бет упрямо уставилась на нижнюю часть картины.

Марк, как и Бет, притворился, будто внимательно рассматривает картину и непринужденно делится своими впечатлениями.

— Самой запоминающейся на выставке газета «Обозреватель южного побережья» считает эту картину. Из-за изображенной на ней косатки. Из-за нашей истории.

«Наша история окончена…»

— В любом случае это происходило в Перте, и… — Он умолк, уставившись на огромные нарисованные следы, и откашлялся. — Это неправда. Мне нужно было приехать. Мне нужно было тебя увидеть.

— Меня? — У Бет хватило сил, чтобы произнести всего одно слово.

Он смерил ее взглядом:

— Ты хочешь, чтобы я ушел?

«Ради тебя он прыгнет в огонь».

— Нет. Но мне нужно перевести дух. — Она вздохнула, чтобы успокоиться, чувствуя на себе любопытные взгляды окружающих. Большинство из смотрящих на них были ее студентками. Сердце Бет колотилось. К счастью, поблизости не было ни одного кита, иначе она нарушила бы нормальную работоспособность его навигационной системы исходящими от ее тела волнами.

— Что случилось с косаткой? Она выжила?

Марк внимательно смотрел на Бет:

— Ее вернули в океан.

— Она там и осталась?

— Невозможно сказать. Хорошо, что ее удалось во второй раз спустить на воду.

Бет кивнула:

— Может, она поняла, что ей не для чего оставаться на берегу.

— Может. — Его голос ласкал ее, хотя его глаза были обращены на картину.

— Она начала жизнь заново. Я на это надеюсь. Она заслуживает второго шанса.

Бет не знала о том, что ее слова приобретут особенное значение. Но между ней и Марком произошло слишком много, чтобы ограничиться невинным замечанием. Марк мельком взглянул на толпящихся посетителей выставки, потом перевел взгляд на Бет:

— Мы можем где-нибудь поговорить?

Но не в здании склада. Казалось, каждый его дюйм был заполнен посетителями, выставочными экспонатами и их авторами. Единственная свободная комната — спальня Бет, но Марку вход туда категорически запрещен.

Бет кивнула и заставила себя передвигать ноги, когда отошла от него и направилась к двери, ведущей в сад. Название «сад» было преувеличением для крошечного заднего двора, в котором Бет разместила горшечные растения. Но там было уединенно и тихо, именно то, что нужно для их разговора. Она закрыла за Марком дверь, затем прислонилась к ней. Он ходил по небольшому пространству, продолжая держаться к ней спиной.

Бет охватили противоречивые чувства: восторг, страх, любопытство, беспокойство. К счастью, в ее мастерской имеется чистый холст. Всю гамму эмоций Бет воплотит в своей новой картине.

— Зачем ты приехал, Марк? — Она изображала уверенность, как тогда, когда жестокий бывший муж начал донимать одну из ее студенток во время урока. Тогда эта тактика помогла Бет, но нет уверенности, что она поможет сейчас.

— Я хотел поговорить с тобой.

— Начинай.

Марк посмотрел на Бет.

— Я… сожалею… о том, как расстался с тобой в заливе.

Бет внимательно на него смотрела.

— Несколько недель я обо всем размышлял. О том, как мы разговаривали и как я реагировал на твои слова. И я решил тебя найти.

— Ты пытался меня разыскать?

— Твои родители не дали бы мне твоего адреса.

— Они знали…

«Как я себя чувствовала после встречи с тобой». Она сглотнула и решила ответить иначе:

— Сейчас они очень меня оберегают.

Он наблюдал за бессознательным языком ее тела. Напряженные руки, сцепленные пальцы.

— Присядешь, Бет?

— Нет, спасибо.

«Ни за что в жизни!»

Он просто кивнул, затем серьезно посмотрел в ее глаза:

— Я хотел извиниться. Я не совладал с собой тем утром в заливе…

«Только утром?»

Если Бет продемонстрирует ему свои задетые чувства, ничего не выиграет. Она натянуто улыбнулась.

— Я подумал, что обязан лучше с тобой объясниться.

— Куда же лучше? Ты очень точно описал мне свои чувства.